Земля под его ногами напоминала оплавившееся стекло. Скабиор ожидал этого, помня про Адское пламя, но был почему-то уверен, что оно будет чёрным — и ошибся. Оно было светлым, от бурого до грязно-белого цвета, и неровным.
Скабиор легко нашёл это место — ему доводилось сюда аппарировать тысячи и тысячи раз, в самом разном состоянии, и пьяным, и раненым, и в одиночку, и группой, и теперь он сделал это очень легко, практически не задумавшись. Было утро — серое зимнее утро. Дождь прекратился ещё вечером накануне, но деревья и воздух оставались сырыми, и вокруг пахло мокрым камнем и лесом, прелой листвой, оленями, кабанами и лисами.
Он долго стоял, глядя на словно залитую то ли стеклом, то ли камнем поляну, в которую превратился лагерь. И думал о том, скольким оборотням это стекло стало могильной плитой, и прах скольких тел, сгоревших дотла, вплавлен в него навсегда. И о том, позволили бы они ему сейчас здесь стоять, имей они такую возможность? И понял, что ему это не важно. Он сам считал себя вправе — и этого было довольно. Здесь много лет был его дом, и, хотя Скабиор покинул его, он имел полное право в любой момент вернуться сюда. В конце концов, он тогда выживал, как умел — а создателя этого дома всё равно уже больше нет в этом мире. И вряд ли кому-нибудь стало бы легче, если бы Скабиор сгинул вместе с костяком Стаи в том Адском пламени — а ведь так бы, скорее всего, и случилось, останься он после войны со Стаей. Но что ему было делать здесь без Грейбека? Эта мысль чем-то его царапнула, но он, захваченный воспоминаниями, её не додумал.
Он долго бродил по этой каменно-стеклянной поляне, вспоминая, где когда-то стояли жилые палатки и где были кухня, лазарет, библиотека, она же — учебный класс, в котором учили детей… и где, наконец, находилась палатка Грейбека. И вот там, на её месте, он и принялся складывать погребальный костёр.
В одиночку.
Понимая, что сам Грейбек, если бы и одобрил его затею, предпочёл бы, чтоб они сделали это все вместе, Скабиор, тем не менее, хотел сделать всё сам — в конце концов, Эбигейл верно сказала, мертвецу уже всё равно. Скабиор вполне отдавал себе отчёт в том, что то, что он делает, он делает для живых — и, прежде всего, для себя самого. Но не только — отсекая и высушивая ветки ближайших деревьев, он думал о том, что сегодня подведёт черту не только под своим прошлым, но и под прошлым ушедших с Эбигейл волчат, и тех, кто теперь составлял Стаю и с кем его навсегда… или, по крайней мере, до тех пор, пока жив Тарквин МакТавиш и цела Стая как Стая, связывает контракт, о котором он, сказать по правде, старался думать поменьше. И теперь их дороги окончательно разойдутся — и он был этому рад.
А ещё…
А ещё он не мог не думать о том, что теперь знает о своём бывшем и единственном командире так много, что может, пожалуй, называть себя…
Однако он так и не рискнул произнести даже про себя это слово.
Закончил он ближе к вечеру — и, уставший и очень голодный, сел у самого подножья сложенного им высокого, почти в человеческий рост, погребального костра и, достав из кармана хлеб, половину жареной курицы и пустой стакан, вернул им нормальный размер, наполнил стакан водой с помощью Акваменти и принялся за еду. Ему очень хотелось выпить, но он ждал — они сожгут тело, и вот тогда… Сейчас Скабиор хотел оставаться трезвым, и потому глотал чистую холодную воду.
И вспоминал.
Как пришёл сюда перепуганным злым юнцом, спасающимся от наступавших ему на пятки авроров, как впервые говорил с Грейбеком о книгах, как учился и сам учил, как сочинял свою первую листовку — и просто жил здесь… сколько? Лет пятнадцать…
Аппарационный хлопок выдернул его из воспоминаний, и Скабиор поднялся навстречу Эбигейл. И появившихся вслед за ней бывших волчат и нынешних обитателей «Леса», среди которых были сегодня Сколь и Хати, встречал уже стоя.
Мадам Монаштейн Скабиор, отпрашивая её воспитанников на эту ночь, после некоторых колебаний решил сказать правду.
— Рано или поздно они узнают о том, что произойдёт, — сказал он, — и никогда не простят ни мне, ни мисс Коттон, что их не позвали.
— Пожалуй, — согласно кивнула она — и отпустила своих воспитанников под его честное слово и обещание лично доставить их утром.
Пока волчата оглядывались, Скабиор подошёл к Эбигейл и проговорил очень тихо:
— Прости, что заставил вспомнить.
— Ты думаешь, я забыла? — отозвалась она, поглядев на него без улыбки. Он смешался, а она медленно подошла к сложенному им костру и, коснувшись веток рукой, сказала: — И ты не забыл. Я вижу.
— Не забыл, — кивнул он, глядя на бесшумно возникшего рядом с ней Варрика.
А потом появились другие.
Первым аппарировал Гельдерик. Оглядевшись, он встретился со Скабиором глазами, и они довольно долго так и стояли, молча разглядывая друг друга. Гельдерик по-прежнему гладко брил голову и лицо, и даже носил ту же самую куртку из кожи тибо, но взгляд его стал спокойней и жёстче, а в манере держаться появилась та спокойная решительность, которой прежде ему не хватало. А вот вид Хадрат, слишком бледной и похудевшей, неприятно удивил Скабиора — так же, как и шедший от неё отчётливый запах алкоголя, хотя сейчас та была, несомненно, совершенно трезва. Зато Джейд, коротко постригшаяся и перекрасившая волосы в тёмно-каштановый цвет, вызвала у Скабиора усмешку: по-прежнему очень красивая, и даже ещё более привлекательная, чем прежде, она выглядела теперь чуть старше и намного сильнее и увереннее в себе. Заметив взгляд Скабиора, она еле заметно ему улыбнулась и, слегка прикусив нижнюю губу, кивнула, но он ответил ей лишь коротким кивком.
А Гельдерик, бросив быстрый взгляд на подобравшихся Хати и Сколь, подошёл к Эбигейл и Варрику, и какое-то время они тихо беседовали — а потом Скабиор, достав незаметно для всех из кармана коробку, увеличил её и выпустил в воздух несколько ярких искр, привлекая к себе внимание.
— Я собрал вас всех здесь, чтобы мы могли попрощаться, — заговорил он. И, дождавшись, пока лица всех присутствующих обратились к нему, начал одну из самых непростых речей в своей жизни.
Он прощался. Прощался со своей юностью и со всей своей прежней жизнью, прощался с самим собой прежним — и давал шанс сделать то же другим. Он говорил о том, что главной целью Фенрира всегда было поставить оборотней на одну ступеньку с волшебниками — где они теперь, наконец-то, и оказались. И пускай это пока во многом формальность, но только сегодня лучшее, что каждый из них может сделать для их ушедшего командира — жить, никому не давая себя сломить или сдвинуть с этой ступеньки, и помнить, что теперь они не только оборотни, но и волшебники, и никому никогда не давать об этом забыть.
И пока Скабиор говорил всё это, он очень старался не думать о небольшой красной книжке, надёжно спрятанной в глубине одного из его ящиков, и не вспоминать становящиеся с каждой страницей всё более чёткими и уверенными буквы и те слова, в которые они складывались.
Старался не думать — но так и не смог.
Впрочем, что бы Скабиор там ни думал, речь ему удалась — и, закончив её, он отлевитировал все вещи Грейбека на вершину костра, медленно, плавно, торжественно: сперва сапоги, затем пальто, штаны и рубаху. Скабиор видел, каким полным почти вожделения взглядом Гельдерик провожал каждый предмет и прекрасно понимал, чего тот сейчас так хочет, но не собирался давать ему это и прятал усмешку, готовясь к его реакции на то, что ему очень скоро предстояло увидеть.
А потом он так же медленно навёл палочку на костёр и жестом предложил остальных сделать то же.
И первым произнёс заклинание.
Огонь — обычный, не Адский, ибо здесь не было никого, кто был бы настолько безумен, чтобы его сотворить — охватил высушенное дерево почти мгновенно и загудел, пожирая и его, и то, что осталось от Фенрира Грейбека, создателя и вожака Стаи, наводившей когда-то ужас на всю Британию.
От огня стало жарко — и Скабиор медленно расстегнул пальто и немного картинно повернулся к глядящим на костёр оборотням, демонстрируя им заправленный в штаны ремень с очень хорошо знакомой некоторым из них пряжкой и очки в круглой золотой оправе, аккуратно вложенные в нагрудный карман его пиджака. И хотя надевать их Скабиор всё же не стал, он неспешно поправил их, а затем засунул большие пальцы за ремень и долго стоял так, ощущая спиной жар пламени, а лицом — внимательные и жадные взгляды.
И с возбуждением и торжеством понимая, что они все признают за ним право иметь эти вещи.
А когда костёр догорел, Скабиор вылил на угли бутылку лучшего огневиски, которое только сумел найти, а потом, откупорив вторую, сделал первый глоток и передал её Эбигейл.
Она разошлись глубоко за полночь — и Скабиор аппарировал вместе с Эбигейл и её волчатами в «Лес», где они потом долго ещё сидели все вместе в гостиной, вспоминая свою прошлую жизнь. А когда волчата вместе со Сколь и Хати разошлись спать, и Скабиор, Эбигейл и Варрик остались втроём, призрак вдруг встал и, глядя на них очень серьёзно и грустно, сказал:
— Вот теперь я свободен. И скоро уйду.
— Когда? — спросила, помолчав, Эбигейл — и по её тону Скабиор понял, что она ожидала чего-то такого.
— Скоро, — повторил Варрик. — Мне уже сейчас сложно держаться здесь — моё время пришло. Но ещё на пару недель я останусь.
— Я... — хрипло от сжавшего его горло спазма проговорил Скабиор. — Мне жаль.
— Не жалей, — возразил Варрик. — Я оставляю их, — он кивнул на Эбигейл, — на тебя. С остальными будет Гельдерик — из него выйдет, я думаю, сильный вожак. А ты приглядишь за ними.
— Я… да, — кивнул Скабиор, проклиная себя сейчас за эту идею с похоронами. Варрик давно уже говорил, конечно, что скоро уйдёт, но Скабиор не подумал, что спровоцирует его этим. Какой же он всё же болван! Кто ему мешал просто отложить вещи в сторону? Потом бы, когда-нибудь, и… а теперь… — Но тогда, — вскинул он голову, — пока ты ещё здесь… Как только пройдёт Луна, я… я хочу дать возможность вам попрощаться, — быстро проговорил он и прерывисто выдохнул.
— Спасибо, — взгляд призрака потеплел. — Я буду благодарен.
— Мы оба, — тоже тепло добавила Эбигейл. — Спасибо.
— Я… не за что, — Скабиор мотнул головой, отводя глаза и давая себе слово узнать какой-нибудь способ, который позволит продлить срок пребывания Варрика в его теле хотя бы на сутки.
В конце концов, он ведь крепкий. Ничего с ним не будет — а поболеть он готов.
Раз уж он больше совсем ничего не может для них сделать.
Alteya
Спасибо за ответ) |
Alteyaавтор
|
|
mede
Боже, читала по-моему недели две, не отрываясь) прям захватила книга и надолго) единственное, что поняла что вроде есть как продолжения/ сиквелы вбоквелы😂 или как правильно это называется) помогите кто-нибудь, в каком порядке читать) или может тыкните в уже существующий комментарий :) автору огромная благодарность за подаренное удовольствие) Спасибо!Эта история - одна из серии, серия тут https://fanfics.me/serie669 Читать тексты лучше в том порядке, в котором они расположены. Порядок не хронологический, и тем не менее .)) 3 |
И интересно, выводятся ли с обуви книззловы метки?)
2 |
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом
Захотелось снова перечитать эту чудесную историю; и вот я здесь, снова вспоминаю наши беседы в комментах, и это изумительное волшебство Алтеи, и лося, и великолепного романтического Винда, и нежную Гвен, и Риту - холодную, опасную и такую ранимую где-то там, в глубине души очень давно. Спасибо вам. А потом дохожу до Билле Мёдба. И сижу теперь уже в слезах. А ведь читала, не в первый раз, не считая в процессе. И всё как-то по другому, но всё равно прямо в душу. Может быть, потому в том числе, что такой вот у нас сейчас реал. Но что бы ни было, а книга эта очень сильная. Спасибо, Алтея. Сейчас это должно читаться вообще жутко. Нам и тогда-то это писать было непросто, а сейчас я не знаю, смогла бы вообще или нет. Агнета Блоссом И интересно, выводятся ли с обуви книззлоаы метки?) А хороший вопрос. Я думаю, это очень непросто сделать. ) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Kusech
Это первое большое произведение автора, которое наконец-то мне далось. Я пробовала начинать другие и почти сразу бросала, не знаю, почему, но они совсем меня не захватывали - что очень обидно, я так люблю большие истории. Хотя маленькие, написанные в соавторстве ("Малыш", "Хроноворот" и др) прочла очень легко и с удовольствием. Я тоже на это надеюсь. Хотя Луна, пожалуй, уникальна. ) Сейчас я только в начале этой чудесной книги, и очень надеюсь, что дочитаю её - и тогда, может быть, покорю и другие. Дошла до момента, где Крис притопил Эндрю, и сам же его и вытащил. Вспоминаю не случившийся прыжок с моста Гвен, и представляю, как Крис ворчит "делать мне больше нечего, только всяких собак из воды вытаскивать". И да, Крис ворчит что-то такое... 1 |
miledinecromant
Что за Темпус? Можно ссылочку на него |
Благодарю
|
(Перечитывая в н-цатый раз)
Как бы мне хотелось прочитать дневник Грейбека! 3 |
Cat_tie
И мне тоже. 2 |
Alteyaавтор
|
|
И мне. ))
Ну, или хотя бы написать.) 1 |
Alteya
Буду мечтать и ждать. Я ещё конечно ужасно хочу историю про типов с голубыми кольцами, теперь-то у меня сложилось с личностью хотя бы одного из них. Спасибо вам огромное за ваши произведения, я в них прячусь примерно как в Нарнию с тех пор, как узнала о вас. 3 |
Alteyaавтор
|
|
Cat_tie
Alteya Спасибо. Буду мечтать и ждать. Я ещё конечно ужасно хочу историю про типов с голубыми кольцами, теперь-то у меня сложилось с личностью хотя бы одного из них. Спасибо вам огромное за ваши произведения, я в них прячусь примерно как в Нарнию с тех пор, как узнала о вас. Я очень надеюсь однажды вернуться и написать про это. Как здорово! Спасибо, что рассказали. Прячьтесь... 1 |
Аааа!
Вы все придумали ещё тогда?! "А, хотя нет — останется ещё сбежать из Азкабана и прятаться в мэноре у какого-нибудь аристократа из числа старых чистокровных семей." 1 |
Alteyaавтор
|
|
ansy
Аааа! Ну нельзя сказать, чтобы Ойген именно прятался.)))Вы все придумали ещё тогда?! "А, хотя нет — останется ещё сбежать из Азкабана и прятаться в мэноре у какого-нибудь аристократа из числа старых чистокровных семей." |
Alteyaавтор
|
|