Подмастерье и Некромант (гет)

Внимание! Глава содержит грубые выражения, мат.

В десять часов вечера Гермиона вышла на улицу, чтобы убедиться, что ни один студент не выскользнул из замка погулять. Кроме того, это была великолепная возможность хотя бы ненадолго спрятаться от шумного безумия Хэллоуина в розарии.

Минерва, должно быть, сошла с ума, позволив перенести отбой на полночь. Особенно если учесть, что в этом году в Хогвартс каким-то образом просочился маггловский обычай надевать на Хэллоуин маскарадные костюмы. Хотя было строго запрещено использовать на других студентах заклинания для изменения их внешности, Волшебные Вредилки Уизли и обычная изобретательность детей вызвали вполне достаточно безумия. Здесь были мегеры, вампиры и инферналы, а также обычные маггловские монстры, включая Горлумов, Дартов Вейдеров и разных супергероев. В довершение всего ужин по случаю Хэллоуина был сорван.

Розарий был оазисом спокойствия. Даже в столь холодное время года здесь цвели розы, и воздух был наполнен ароматом трав. Помона Стебль тщательно отбирала сорта и поддерживала землю чарами. Таким образом, здесь можно было найти розы даже посреди зимы. В конце сада, охраняемая низкой известняковой стеной и окруженная белыми розами, розмарином и лавандой, манила к себе лужайка.

Но Гермиона не решилась шагнуть на траву.

Полоска света коснулась края травы и сверкнула на серебряной тарелке и кубке. Кто-то сделал традиционное для Самайна подношение— еду и напиток — для мертвых, спящих под лужайкой. Здесь не было мемориальных камней, только трава, растения и розы. Рассказ Северуса о символизме цветов на их свадьбе побудил Гермиону изучить древние знания о языке цветов. Сейчас, вдыхая наполненный свежестью и благоуханием ночной воздух, она пыталась вспомнить их значения: белые розы означали уважение, розмарин — память, лаванда — преданность. И еще она защищает розы от тли, конечно. А розы, несомненно, для прекрасного аромата.

Гермиона вглядывалась в темную лужайку, пытаясь вспомнить лица и голоса. Она никогда не забудет Тонкс, конечно. Или Люпина. Или Грюма. Или Добби. Но здесь было и так много других. Студенты, которых она едва знала. И остальные, которых она не знала совсем.

В её памяти всплыла фраза. Отрывок. Она не была полностью уверена, откуда он. Возможно, несколько строк из поэмы. С ними у неё ассоциировался голос мамы и ощущение ужаса, чувство, будто она упустила нечто важное, что-то, что должна была понять, но не понимала — по крайней мере, в то время, когда услышала эти слова впервые.

«Стань надо мною травою зеленой,

Умытой дождем и росой.

И если ты хочешь — помни,

А нет — позабудь, Бог с тобой».

Зеленая трава покрывала эти могилы. А климат Шотландского нагорья, несомненно, обеспечивал достаточно ливней и росы.

Но две последние строки?..

Гермиона опустила взгляд на землю к тарелке, где лежало немного то ли песочного печенья, то ли кекса, и кубку, наполненному какой-то жидкостью, которую она не смогла разглядеть. Интересно, кому пришла в голову мысль вынести на улицу еду и напитки для мертвых сюда, в сад? Гермиона в задумчивости втянула нижнюю губу, но устояла перед искушением закусить её. Ей хотелось вспомнить. Но она не была полностью уверена, могла ли это сделать. Или даже должна ли?

Она вздохнула. Расправив плечи, Гермиона осторожно прошла мимо тарелки и кубка на лужайку — но сразу же с криком отскочила назад, увидев внезапно надвинувшуюся на неё бледную фигуру.

До неё донесся странный сладкий запах. Затем она оказалась нос к носу со страшным белым лицом. Тонкая кожа так туго обтягивала кости, что лицо больше походило на череп, чем на человеческий лик. Вероятно, поэтому она и не смогла сразу его узнать. Глаза были глубоко запавшими, наполненными темным огнем, странными, пылающими нечеловеческой ненавистью.

Губы обнажили ужасные зубы, которые выглядели слишком длинными, чтобы принадлежать человеческому существу. Но все же в этом чудовищном создании было что-то, что казалось пугающе знакомым.

Гермиона глубоко вдохнула. Она и правда не интересовалась новой продукцией Волшебных Вредилок Уизли. Она взяла себя в руки.

— Студентам запрещается выходить в сад после ужина. Вы знаете правила. Ваш факультет? Какой бы он ни был, десять баллов за эту маленькую эскападу, а теперь возвращайтесь внутрь. Вас уже ищут, я полагаю. И мои поздравления костюму, он действительно страшный.

Она сморщила нос. Кто бы это ни был, ему действительно следовало бы пересмотреть свой выбор парфюма. Тот был слишком сладким.

— Ну? Хватит стоять тут и пялиться! Возвращайтесь внутрь!

— Ты гребаная сука, — прорычал он ей, скрежеща длинными зубами. Казалось, что он не мог сфокусировать на ней взгляд. — Ты, черт побери, забыла, кто я, и поэтому тебе лучше сорвать свои трусики, ничтожная сучка, потому что я собираюсь… кретинка… гребаная тупица… я, блядь, покажу тебе, как кормить червей… чертова шлюха. Мерзкохотящая, хлюпающая промежностью, чавкающая дерьмом, с мозгами, размягченными членом, швабра для спермы.

Гермиона отдернулась, сделала шаг назад и вытащила свои волшебные палочки. Но кто бы — что бы — это ни было, её палочек он совершенно не боялся. Он шагнул прямо на её палочку, и на мгновение у неё появилось ощущение, словно её палочка провалилась в его тело, погружаясь в плоть, слишком мягкую, чтобы быть живой. Она задрожала, отстраненно заметив, что лужайка у неё под ногами покрылась инеем.

Он был всего в нескольких дюймах от неё, когда его темные глаза внезапно прояснились и потеплели, но не больше, чем на секунду.

— Гермиона! — позвал звонкий молодой голос Колина Криви. — Я так рад тебя видеть!

Затем ледяной, железной хваткой на её шее сомкнулись пальцы. И прежде, чем у неё появился шанс просто подумать о заклинании, или чарах, или позвать на помощь, её поглотила тьма.

* * *

Гермиона вспоминала отрывок из стихотворения Кристины Джорджины Россетти «Песня» ("Song" by Christina Georgina Rossetti)

Мой перевод этого стихотворения:

«Когда умру, мой любимый,

Ты не горюй обо мне.

Не сажай ты мне роз в изголовье,

И тенистых прекрасных дерев.

Стань надо мною травою зеленой,

Умытой дождем и росой.

И если ты хочешь — помни,

А нет — позабудь, бог с тобой.

Я не увижу тени,

Не почувствую я дождя.

И не услышу я пенья,

Чудесного соловья.

И почивая в полумраке,

Что не рассеять, не разбить,

Я буду рада помнить,

И рада буду позабыть».

* * *

Жду ваших отзывов и комментариев)