Подмастерье и Некромант (гет)

— Отлично, — произнес Снейп. Он посмотрел на Гарри, и на его лице застыло нечто среднее между ухмылкой и болезненной гримасой. — Вам придется взять меня за руку.

Гарри осознал, что до сих пор не может думать о нем, как о Северусе. И пауза перед тем, как Снейп произносит его имя, — такое же отражение дискомфорта профессора на новом этапе их… все же еще не дружбы. Даже если и казалось, что они преодолели непримиримую вражду школьных лет.

— Хорошо, — ответил наконец Поттер и неуверенно потянулся к ладони профессора.

Кожа на руке была теплой и сухой. Длинные пальцы показались Гарри необычно тонкими и хрупкими. Какое-то мгновение Снейп и Гарри смотрели друг на друга, чувствуя сильнейший дискомфорт от их непосредственной близости.

— Мерлин и Цирцея! — воскликнула Дюбуа. — Никто не ждет от вас поцелуев и признаний в любви! Месье Поттер, профессор Снейп должен держать вас за руку, только так вы сможете войти в Царство Смерти вместе.

— Погодите, — запротестовал Гарри. — Мы должны бегать как Гензель и Гретель все время, пока будем там?

Снейп усмехнулся.

— Бинго.

Гарри покачал головой.

— Думаю, можно начинать целоваться.

— К сожалению, Поттер, боюсь, моя жена не поймет нас. Теперь дайте мне этот меч.

* * *

В этот раз смерть была иной.

Никакого железнодорожного вокзала. Никакого ожидающего его Дамблдора. Гарри окружил холодный липкий туман, стелющийся по берегам темной реки. Вдалеке, как ему показалось, виднелись силуэты деревьев. Видимость ограничивалась несколькими футами мерзлой земли и мутной воды. У Гарри возникло ощущение, будто он оказался в старом черно-белом кино.

Врат, о которых ему там много рассказывали, видно не было.

Выдыхаемый им воздух оседал покалывающими кристаллами вокруг рта. Холод пробирал до костей. Гарри перенес вес с одной ноги на другую, и на его мантии треснула ледяная корка. Единственное тепло исходило от его правой руки — руки, которая вцепилась в Снейпа, будто он был последним якорем в темноте.

Гарри повернулся к своему бывшему учителю. В сумерках Царства Смерти фигура Северуса Снейпа в черно-белых тонах не отличалась от окружающего мира.

Выделялись лишь его глаза. Такие же черные, но горячие, как уголь, светящиеся темной жизнью.

— Здесь так мрачно, — Гарри вздрогнул, немного стыдясь того, что мужество его покинуло.

— Такого не будет, когда... когда придет ваше время, если вас волнует это, — хрипло объяснил Снейп. — Это то, что ученые называют объективным отображением Смерти. Оно для всех черно-белое. Считается, что субъективное отображение должно быть иным. По словам экспертов, оно покажет то, во что вы искренне верите. Полагаю, что для гриффиндорцев все будет в ало-золотых тонах.

Гарри с трудом сглотнул и еле сдержался, чтобы не вцепиться в Снейпа и второй рукой. Затем его передернуло. Когда же он наконец ответил, его голос прозвучал сипло:

— Т-тогда я тоже не видел никаких цветов. Все было серым.

Снейп долго смотрел на Гарри, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, туман у реки разошелся, и из него выступила мадам Дюбуа. Изморозь покрывала ее волосы, а на ресницах лежал толстый слой инея.

— Ну, — сияющая блондинка, казалось, не замечала окружающую ее обстановку. — Вот мы и здесь, все вместе. C'est magnifique, n'est-ce pas? (Как прекрасно, не правда ли?)

Гарри неверяще моргнул, увидев ее улыбку. Потом вспомнил, что надо дышать.

— Да, наверное.

* * *

— Vim magicam per vitam ad mortem revelio, — монотонно повторяла Дюбуа, раз за разом выполняя странный круговой взмах палочкой, направляя ее на руку Гарри. Для самого Гарри это выглядело так, словно Дюбуа совершала движения, которые он знал, но все они казались неверными. Ну конечно! Внезапно он почувствовал себя весьма глупо. Мастер гильдии портретов выписывала движения в другую сторону! В Царстве Смерти все движения палочки были наоборот.

Его левую руку покалывало, а затем стало жечь.

В одном не приходилось сомневаться — даже здесь, в Царстве Смерти, неприятные ощущения никуда не делись. Гарри словно оказался в тяжелой ледяной воде. Наконец он смог обратить внимание на свою левую руку и раздвоенную татуировку руны Эйваз.

От татуировки исходил странный зеленый свет, уносясь тонкой светящейся нитью в нависший над рекой туман. Дымка излучала жуткое изумрудное сияние, угасавшее высоко над кромкой воды.

Напрягая глаза, Гарри решил, что смог разглядеть дальний контур стены или, возможно, врат...

— Черт, — прошептал он.

Стоявший рядом высокий темноволосый мужчина проследил за его взглядом.

— На этот раз я не могу не согласиться.

* * *

— Ты вообще собираешься сегодня спать?

— А?

— Гермиона.

— О... Ой, извини, Северус. Я не услышала. Я… еще одну главу. Я читаю о братьях Певерелл и Дарах Смерти весь день, и это ужасная трата времени. Наверное, с точки зрения философии или психологии эти легенды могут иметь определенную ценность. Построили ли братья метафорический мост через реку Смерти, как говорится в версиях А, В1 и В2? Или они изобрели способ отодвинуть завесу смерти, исходя из версий C и D1? Или же все выдумали? Тогда это была бы версия D2 и, конечно же, AD. Это, — она стукнула книгу, которой увлеклась, — по крайней мере, что-то приемлемое. Что-то полезное.

— Что ты читаешь? — спросил Северус, запоздало поняв, что Гермиона все еще не спит в три часа ночи, чем-то занимаясь.

— Я исследую перекрестные ссылки в книгах “Палочка и посох — инструменты мастеров” Дика Герца и Стюарта Пота и рукописи Поме.

Северус покосился на нее.

—Зачем тебе это? Нет. Забудь этот вопрос. Зачем кому-то заниматься этим, особенно, черт побери, в три часа ночи?

— Ну, я взялась за это потому, что ты сказал мне разузнать все о зачарованных зельях и научиться владеть двумя палочками, чего у меня пока не получается, ведь это потребуется для второй части моего обучения. — Она успокоилась и добавила: — А еще потому, что я не могу найти никаких исследований об этих чертовых Дарах Смерти.