Подмастерье и Некромант (гет)

Гермиона вздрогнула и так сильно сжала холодные ладони в кулаки, что костяшки побелели. Но она не отвернулась, встретив взгляд его черных глаз так спокойно, как только могла.

— Простите, сэр.

Его тёмные глаза с усмешкой сузились, но из горла вырвался лишь едва слышный скрежет. Тем не менее, ему не нужно было что-либо говорить. Она, и не слыша его голоса, очень хорошо поняла то, что он хотел бы сказать.

«Как типично для Гриффиндора. Сначала делать, а потом думать. Хотя я ожидал большего от вас, мисс Грейнджер. Или я ошибся,полагая, что вы всегда и всё знаете? Лучше мистера Поттера и мистера Уизли, а теперь, по-видимому, лучше и меня самого?»

Она снова вздрогнула, но все же не отвела взгляда.

— Я просто не смогла бы…

Не в силах закончить предложение, Гермиона замолчала, просто уставившись на него.

К её удивлению Снейп не отвернулся. Вместо этого он просто вернул ей взгляд глаз, которые выделялись темным на бледной коже. Черты его лица… опустошенные… изнуренные. Глаза обожгло слезами, но вряд ли профессору бы понравилось, если бы она сейчас здесь разревелась.

Когда целитель Магворт снова открыла дверь, Гермиона все так же сидела у постели Снейпа. Девушка подняла взгляд и попыталась улыбнуться. На её лице застыло странное задумчиво-отрешенное выражение, и когда целительница, глядя на неё, приподняла брови, она оставила свои бесплодные попытки.

Гермиона повернулась к профессору, который по-прежнему не двигался.

— Я вернусь, если можно, сэр.

В ответ он закатил глаза и снова слегка пожал худыми плечами.

«Разве это выглядит так, словно я смог бы прекратить эти ваши посещения? Поступайте, как хотите, мисс Грейнджер, ведь вы все равно сделаете по-своему, нравится мне это или нет».

* * *

Оказавшись в небольшом кабинете целительницы, девушка обессилено прислонилась к стене. Такой же вымотанной она себя ощущала после многочасового экзамена.

— Присядь. Присядь! — Магворт взяла её за руку и повела к привычному для нее креслу.

Взмахом палочки целительница сотворила чай для двоих. Следующим взмахом седовласая волшебница с одной из полок призвала маленькую красную бутылочку.

— Небольшая порция Бодроперцового зелья, — заявила она. — Открой рот, девочка. Или я дам тебе Бодрящее Зелье, а оно раза в два противней на вкус.

Послушно проглотив лекарство и лишь слегка задохнувшись и фыркнув, когда острое варево запылало в желудке, девушка увлажнившимися глазами посмотрела на целительницу.

— Думаю, теперь мне удалось по достоинству оценить виски директора Макгонагалл, — прохрипела она. — Похожий эффект, только на вкус приятнее.

Магворт фыркнула.

— Так Минерва делилась с тобой своим виски? Она, должно быть, любит тебя.

Гермиона удивленно заморгала:

— Вы знаете директора Макгонагалл?

Пожилая ведьма позволила себе лукавую усмешку.

— Мы вместе учились в школе. Мы всегда неплохо ладили, несмотря на то, что я была на Слизерине, а она на Гриффиндоре.

Еще один сюрприз. Если бы Гермионе пришлось предполагать, она, вероятно, распределила бы Мюриель Магворт на Пуффендуй.

— Знаешь ли, девочка, преданность факультету — не главное. Так не должно быть в школе. И, уж тем более, это не должно иметь значения, когда мы вырастаем и выходим из стен школы во взрослый мир, — целительница фыркнула. — Конечно, некоторые старые предрассудки тяжело изжить.

Гермиона вздрогнула, щеки её вспыхнули. После всего, что случилось, кому как не ей следовало бы хорошо об этом знать. Но, как сказала целительница, старые предрассудки жили гораздо дольше, чем того было нужно.

— Когда он сможет разговаривать? — спросила девушка, нарочно меняя тему.

Магворт не ответила. Вместо этого она подняла свою чашку и сделала глоток. Затем продолжила медленно поворачивать кружку — зеленый плющ обвивался вокруг черного фона — в своих руках. Наконец, Мюриель вздохнула:

— Я не знаю, сможет ли он разговаривать снова. Должен. Мы применили к его ранам заклинание Застоя, пока откачивали яд из тела. Когда его тело снова поддалось магическому исцелению, мы залечили все повреждения, которые он перенес. Не думаю, что есть даже шрам внутри этого упрямца. Но видите ли, голосовые связки — очень чувствительная часть анатомии человека. Могут быть отдаленные последствия, несмотря на то, что, по сути, его речь должна быть в порядке. Колдомедики, со всеми нашими знаниями и магической силой, недостаточно сведущи в отдаленных последствиях: в чем-то, что не может прийти в норму сразу.

Гермиона уставилась в свою чашку. Над ромашковым чаем с бледно-желтым лаймом и мелиссой поднимался пар. Вкус не слишком интересовал её, но зато чай успокаивал нервы без назойливости Бодроперцового зелья.

Отдаленные последствия. Она определенно знала об этом больше колдомедиков. Её мать занималась стоматологической хирургией, сталкиваясь с восстановлением челюстей, зубов, разрушенных после транспортных аварий, и тому подобным.

— Помощь логопеда, — сказала она, наконец. — Логопедия — вот то, что ему нужно. Если физически с ним все в порядке, нужен кто-то, кто бы вел процесс его выздоровления и заставлял его должным образом заниматься.

Магворт нахмурилась.

— Что это за вид терапии? Никогда раньше не слышала о такой.

— О, вы и не могли, — ответила Гермиона. — Это маггловская вещь. Без магии приходится справляться со множеством отдаленных последствий заболеваний и несчастных случаев, — она вздохнула. — Так здесь нет логопедов? Очень плохо.

Затем её неожиданно осенило:

— Могли бы мы пригласить специалиста из магглов? Мне случилось знать одного весьма хорошего. В больнице, где работает моя мама, — она остановилась, задохнувшись. — Где работала моя мама, прежде чем начинать операцию, она иногда приглашала логопеда. Конечно, полагаю, вам придется применить к ней Забвение впоследствии… так что, вероятно, нет…

— Хммм… — Магворт поставила свою кружку на стол и задумчиво сплела пальцы. — Возможно так, а, может, и нет. Стоит попробовать — и я знаю, кого попросить об этом. Северус, безусловно, почувствует себя намного лучше, если сможет снова хлестать своим злым языком.

— Как её зовут?

— Лойс Петрел, — сказала Гермиона.