Подмастерье и Некромант (гет)

* * *

Невилл откашлялся. Запах сельди вызывал у него тошноту.

— На миссис Снейп напал инфернал. Этот инфернал оказался бывшим студентом. Профессор Снейп уничтожил инфернала и спас свою жену. С Га… с мистером Поттером произошёл несчастный случай, когда тот пытался помочь профессору Снейпу.

— Ох.

— Да уж, «ох». А теперь вам лучше рассказать мне, кто распространяет эти… удивительные истории.

Анна забеспокоилась:

— Я, правда, должна сказать, мистер Лонгботтом? Я уверена, что они не имели в виду ничего плохого.

— Мисс Фламель, не важно, имели они в виду что-то плохое или нет, такие истории неизменно приносят вред.

Девушка потрясенно опустила голову.

— Я… я не верю в них, сэр. Пожалуйста, сэр. И я никому не передавала эти слухи.

Её голос звучал искренне. И испуганно. Как такое вообще возможно: он напугал семикурсницу, хотя всего меньше года назад сам был студентом?

— Я верю вам. Однако полагаю, вам лучше сейчас пойти вместе со мной к директору Макгонагалл. Все равно мракоборцы хотели с вами поговорить.

— Со мной?

— Да, на самом деле, с нами обоими, но я уже ответил на их вопросы.

— Но… но зачем?

Невилл указал на тарелку и кубок.

— Потому что мы подали угощения в честь Самайна. Не волнуйтесь. Они просто хотят узнать, не заметили ли вы чего-нибудь, — он нахмурился, морща нос. — А что вы делаете здесь с этой рыбой? Вы так и не сказали мне.

Она застенчиво ему улыбнулась.

— Ну, это для котят, сэр. Думаю, это они съели всю еду, которую мы приготовили для Самайна. И я подумала, что, возможно, им понравится немного вкусной сельди. Но из-за того, что… ну… она очень сильно пахнет рыбой, я хотела положить её здесь. Я подумала, что котята отыскали бы её в любом случае.

— А, ясно, — он не смог удержаться от ответной улыбки. У неё были очень милые ямочки на щеках. — Послушайте, мисс Фламель, почему бы вам не оставить эту жестянку здесь, на стене. А потом мы пойдем и поговорим с директором Макгонагалл и мракоборцами. Чем быстрее покончишь с трудными вещами, тем лучше, разве вы не согласны?

* * *

Когда Гермиона открыла глаза, они были одни в комнате, и Северус смотрел на неё. Они лежали на боку, лицом друг к другу.

Северус был очень бледен. Морщины вокруг его рта и между бровей резко выделялись. Но в то же время он выглядел отдохнувшим. Круги под глазами исчезли. «Без этих отметин беспокойства и напряжения он смотрелся бы моложе», — поняла она. — «Или, по крайней мере, слегка за тридцать». Проспали они, должно быть, очень долго. Его волосы были в беспорядке: гладкие, лоснящиеся пряди облегали голову. Хотя, кто-то, должно быть, наложил на него Бреющие Чары. Не было даже намека на щетину.

Его прекрасные темные глаза. На таком близком расстоянии они оказались не черными, а скорее очень-очень темными карими. Можно было разглядеть ореол из более светлых искорок, окружающих его зрачки. Она лениво задумалась о том, были ли эти крошечные частички яркого цвета ответственны за то, как сверкали его глаза от гнева… или когда он занимался с ней любовью.

— Я люблю твои глаза, — прошептала Гермиона. Упомянутые глаза слегка расширились. Она почти могла услышать, как он думает: «Глупая женщина».

Она ощутила, как её губы тронула глупая улыбка облегчения. Проснуться и обнаружить, что он рядом! Гермиона неуверенно пошевелила левой рукой и обрадовалась, когда поняла, что мышцы снова слушаются её. Нерешительно она коснулась ладонью его щеки. Его кожа была теплой и сухой от Очищающих Чар. Кончиками пальцев она нежно провела по его виску, скуле, линии челюсти до рта. «Такой чувствительный рот», — поразилась она. Расслабленный и незащищенный, как сейчас. Какой драгоценной для неё стала каждая мелочь в нем. Эти выразительные брови. Этот рельефный, надменный нос. Спутанные пряди сальных волос. Возможно, позже они могли бы принять ванну? И она могла бы попытаться убедить его попробовать одну маггловскую зубную пасту, которая творила чудеса с пятнами чая на её собственных зубах.

Её рука снова легла на его щеку. К её удивлению он удовлетворенно вздохнул, на миг прикрыв глаза.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Его глаза широко распахнулись. Мгновение он смотрел на неё. Гермиона заметила, как он сглотнул, затем пошевелил губами, словно чтобы смочить их. Она собиралась сказать, что ему совсем не нужно говорить что-либо…

Но вдруг она ощутила его ладонь на своей щеке, повторяющую её ласки. Искорки в его глазах, которыми она восхищалась всего несколько секунд назад, казалось, воспламенились. С её губ сорвался глубокий вздох, когда от его прикосновения все её тело покрылось мурашками. Но он не убирал руку, ожидая, когда она снова посмотрит на него.

— Я тоже люблю тебя, Гермиона.

* * *

Должно быть, она улыбнулась, потому что он провел пальцем по её нижней губе, прежде чем провести по её щеке к уху и скользнуть пальцами в волосы, а затем к затылку. Словно по команде они оба придвинулись немного ближе друг к другу. Гермиона неловко приподняла покрывала, чтобы почувствовать его тело своим, без одеял, мешающих им.

Гермиона ахнула, ощутив, как он прижался к ней. Было совершенно очевидно, что он действительно хорошо отдохнул.

Северус притянул её ещё ближе, пока Гермиона не почувствовала, что тонет во взгляде его темных глаз. Их губы соприкоснулись. Мягкие. Теплые. Сначала нежные, а потом все более настойчивые. Она закрыла глаза, когда его язык скользнул к ней в рот.

Спустя время они снова лежали на боку с раскрасневшимися лицами, их тела были липкими от пота после совместной страсти. Северус обнял её, собственнически обхватив руками. Ей должно было быть неудобно. Но не было. Она чувствовала себя в безопасности и счастливой. Последняя мысль перед тем, как Гермиона снова заснула, была о том, что она хотела бы вот так оставаться в его объятиях вечно.