Подмастерье и Некромант (гет)

Три дня спустя Гермиона, скрестив ноги, сидела на диване в гостиной Гриффиндора. На коленях покоился толстый фолиант в кожаном переплете с хрупким от возраста пергаментом. Живоглот, наслаждающийся пустотой башни, величественно вытянулся в одном из мягких кресел возле камина.

Близилась полночь, но «Естествознание» Плайни, одна из книг, рекомендованных профессором Слизнортом, была действительно чрезвычайно интересной.

«Дикий портулак», — прочла она. — «Знаменит своими уникальными свойствами. Нейтрализует последствия отравления стрелами и ядом змей».

Гермиона закрыла книгу. Змеи. Яд. Она действительно не хотела читать об этом. Ей не хотелось даже думать об этом. Взгляд на часы подсказал ей, что уже полночь, но, несмотря на то, что рано утром ей предстоял урок в теплицах — травы собирались прежде, чем солнце становилось слишком жарким — ей не хотелось идти в постель. Она не настолько устала, чтобы спать без кошмаров. Недолго девушка подумывала о зелье Сна Без Сновидений. Но тут же покачала головой. Оно было очень сильным и в большом количестве вызывало привыкание, а в последние месяцы она слишком часто его принимала.

«Лучше сделать что-нибудь конструктивное», — подумала она. — «Например, заняться планом превращения в подмастерье, которого оценил бы Снейп».

— Глотик, я иду в подземелья, чтобы что-нибудь сварить. Ты со мной?

Кот отвернулся, свернувшись клубочком. Гермиона приподняла бровь. Что ж, по крайней мере, ответ был ясным.

* * *

Её шаги отдавались эхом в пустых коридорах и лестницах. В отсутствие студентов учителя не патрулировали замок ночью. Только Филч делал свой обычный обход в десять часов, проверяя, что все окна закрыты, и свечи погашены.

Когда Гермиона ступила на узкую лестницу, которая вела из Входного Холла вниз, в подземелья, одна из новых эпитафий, выгравированных на стенах замка, привлекла её взгляд. Камни для эпитафий вычистили. Они выделялись ярким кремовым цветом на фоне темных от времени стен замка. Она знала, что замок сам выбирал стих для каждого памятного камня. Девушка прочла:

«Моргана Монтгомери, 1984-1998, Ни огонь, ни ветер, ни рожденье, ни смерть не могут стереть наших добрых деяний».

«Она, должно быть, была одной из студенток, которые проскользнули обратно в Хогвартс с Колином Криви», — догадалась Гермиона.

Она слышала это имя раньше, но где? Монтгомери…ох, конечно. Сестры Монтгомери. Моргана и Мадлен. Их младший брат был убит Фенриром Сивым. Сейчас осталась только Мадлен. Гермиона попыталась воскресить в памяти связанное с именем лицо, но ничего не приходило на ум. Моргане было всего четырнадцать лет, когда её убили, и, вероятно, она была с другого факультета, поэтому совсем не удивительно, что Гермиона не знала её.

Но стоя в сумерках Входного Холла и вглядываясь в памятный камень, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что ей хотелось бы её знать.

* * *

Дверь в кабинет зельевара была заперта, и Гермиона поспешила миновать её. В апреле замок был холодным, подземелья же абсолютно ледяными. Оказавшись внутри класса Зелий, первым делом она разожгла ревущий огонь и призвала достаточно колдовских огоньков, чтобы осветить комнату ярче, чем когда-либо было. Не думая, она прошла к своему обычному месту, рутинно сформировавшемуся за шесть лет уроков зельеварения дважды в неделю и несметного числа отработок, отбываемых в этом же месте. Однако почти уже положив свои книги на парту, Гермиона остановилась.

Она не была ученицей уже очень долго, несмотря на то, что всё ещё готовилась к Ж.А.Б.А. прямо сейчас. Она никогда снова не сядет здесь, в классе Зелий, в то время как её учитель будет вышагивать по комнате, сердито поглядывая на неё за её пылкое рвение правильно ответить на вопрос. Гермиона глубоко вдохнула и медленно двинулась к следующей парте. Эта принадлежала Невиллу. Она разумно полагала, что парта не была проклятой, как её друг однажды заявил. Лишь страх перед профессором заставлял его быть таким нервным и неуклюжим в классе.

— Ну, что ж, — пробормотала она, — А сейчас испытаем что-нибудь совершенно новое.

Прочтение записей Принца-Полукровки вместе с дневником Зелий Лили подарило ей несколько идей, и у неё чесались руки их опробовать.

Возможно, потому что у неё были такие проблемы со сном, в последнее время она очень много размышляла о сонных зельях и об их опасностях. Она составила таблицу сравнения различных эликсиров и любовных напитков и обнаружила странную схожесть: все они весьма сильно зависели от магии таких естественных действий, как сон и отдых.

Её отец интересовался гомеопатией, и почему-то этот распространенный среди популярных сонных зелий фактор напомнил ей об одной из дискуссий, которые они с отцом так любили.

— Мы так привыкли применять Аспирин и Таленол, что уже никогда не задумываемся об альтернативах. Предубеждение. Конечно, есть ситуации, когда нам необходимы все эти медикаменты, но очень часто бывает достаточно натурального лекарства, или даже оно действует лучше. Это похоже на — когда всё, чем ты пользуешься — молоток, все твои проблемы, в конечном счете, начинают выглядеть как гвозди…

Гермиона вздохнула. Она очень скучала по противоречивому юмору своего отца.

— Молоток здесь — это определенно магия, — размышляла она, выкладывая на стол корни валерианы, шлемник, калифорнийский мак, хмель, страстоцвет, ромашку и мускатный орех. — Если я обращусь к магии только как к самому последнему и незначительному ингредиенту, используя её в нужное время и правильным образом, чтобы превратить это в нечто большее, чем простой чай, результат должен будет полностью отличаться от обычных сонных зелий. Будет более мягким, но, по-прежнему, эффективным. Конечно, если я ошибаюсь, я, возможно, стряпаю котелок яда…

Гермиона усмехнулась, когда ей в голову пришла непочтительная мысль: «Снейп, вероятно, одобрил бы любой исход».