Подмастерье и Некромант (гет)

Минерва выглядела так же потрясенно, как чувствовала себя Гермиона, которой удалось лучше скрыть свои эмоции. Северус казался равнодушным, а выражение лица Билла Уизли было явно обеспокоенным.

— Я не верю в совпадения, — заявила Дюбуа. — Вы попросили меня осмотреть застывший портрет одного из самых могущественных волшебников двадцатого века. Я обнаружила, что проблема была вызвана магией некромантов, использованной, возможно, по ту сторону Завесы, что почти невероятно. Одновременно вы выясняете, что кто-то управляет защитными татуировками, и они вытягивают магическую энергию из всех магглорожденных и полукровок в Британии. Эта энергия должна куда-то стекаться. Ее слишком много, чтобы использовать сразу, даже если отток происходит очень медленно и постепенно. Армия инферналов — и та потребует меньше силы! Другими словами, вашему вору нужно где-то безопасно хранить магическую энергию в количестве, способном взорвать целый континент. Конечно, «где-то» и «безопасно» — это сложно, когда дело касается волшебства. Это вам не маггловское электричество. Его нельзя просто поместить в батарейку и убрать в ящик.

— И его бы захотели спрятать там, где переизбыток не причинит вреда, — подхватывая мысль Дюбуа, произнес Билл. — Там, где до него никто не доберется.

— За Завесу! — ахнула Гермиона. — Только некроманты могут колдовать в Царстве Смерти. И до того как я услышала о Дарах смерти, я думала, что никто не может пойти туда — и вернуться. Если честно, я по-прежнему верила в это до последних двадцати минут.

— Северус? — спросила Минерва. — А ты что думаешь?

Взгляд Снейпа был прикован к неподвижной фигуре Дамблдора на портрете. Но бездонные черные глаза не выдавали не единой эмоции. Лишь тонкий палец, обводящий контуры рта, свидетельствовал о том, в какой глубокой задумчивости находится Северус.

Наконец, стараясь не смотреть на Гермиону, он тихо и сосредоточенно произнес:

— Я по-прежнему не до конца уверен, что можно пройти за Завесу и возвратиться обратно. Я был близок к Девятым Вратам лишь один раз в жизни, и у меня едва хватило сил, чтобы вернуться. Однако я всё же не верю в случайности.

— Так вы попробуете, профессор Снейп? — спросила Дюбуа.

У Гермионы так стиснуло горло, что она едва могла дышать. Она знала, что он ответит, и отчаянно хотела возразить, воскликнуть, закричать: «Нет, нет, нет!», но вместо этого лишь внимательно смотрела на Северуса, когда тот кивнул головой.

— Да. Если только вы не считаете себя более компетентной, — усмехнулся он.

Дюбуа не обратила внимания на его сарказм.

— Я недостаточно сильна, — просто заявила она, пожав плечами и улыбнувшись. — Как мастер по портретам, я много путешествовала, — продолжила она. — Вы были бы удивлены, профессор Снейп, узнав, как часто ваше имя всплывает в беседах за ужином по всему миру. — Его хмурый взгляд, казалось, ничуть ее не напугал. — Вам, должно быть, известно, что в некоторых кругах игра «Кто самый сильный волшебник в мире?» никогда не устаревает. Много лет ответ был прост — хотя варианты вызывали долгие дебаты: Волдеморт или Дамблдор? Дамблдор или Волдеморт? — Дюбуа проигнорировала гримасу Северуса. — Конечно, с недавних пор ответы изменились, — продолжила она. — Должна признать, довольно забавно наблюдать, как обижаются некоторые американские и французские волшебники из-за того, что имена, которые упоминаются чаще остальных, вновь принадлежат двум британским волшебникам.

— Если вам есть что сказать, то говорите, мадам, — прорычал Северус.

Губы Дюбуа тронула улыбка.

— На самом деле, да. Это Гарри Поттер. И Северус Снейп.

— Еще кто-нибудь? — спросил Северус так, словно упомянутые Дюбуа имена имели такое же значение, как замечание о дождливой погоде в Северной Шотландии.

Светловолосая волшебница вздохнула и покачала головой.

— К сожалению, нет. Конечно, еще упоминают Питера Джексона, Стива Джобса и американского президента. Но они не некроманты, и я не верю, что у кого-то из них достаточно сил, чтобы наложить заклинание в таком масштабе, как тот, с которым мы имеем дело.

* * *

— Добро пожаловать на ежегодный шахматный турнир в Министерстве Магии, — объявил Бруствер. — Игроки, пожалуйста, займите ваши места и поднимите палочки!

Перси глубоко вздохнул и поднял палочку, салютуя своей начальнице. От слащавой улыбки Амбридж у него сводило зубы. Шевельнув зажатой в пухлых пальцах палочкой, Амбридж вернула ему традиционное приветствие.

— Объявляю турнир открытым! — воскликнул Бруствер, и публика ожила, аплодируя и ликуя.

Когда толпа утихла, Перси краем глаза уловил, как Амбридж украдкой посмотрела на министра, потом усмехнулась ему, и выражение лица Бруствера превратилось в застывшую приветливую маску.

Затем Амбридж опустила свою розовую палочку к шахматной доске.

* * *

— Черт, — Драко зевнул и недовольно посмотрел на спящих котят, украшавших стены кабинета его начальницы. Заклинание, которое должно было погрузить пушистых фарфоровых шпионов с милыми розовыми носиками в сон, являлось невероятно сложными чарами с элементами трансфигурации. По сути, оно сгущало саму магию, замедляя атомы декоративных тарелочек, и погружало обитателей комнатных украшений в глубокое состояние покоя. К сожалению, на того, кто накладывал заклятие, оно действовало похоже.

Драко выпил флакон Укрепляющего зелья. Убедившись, что из ушей больше не валит пар, а сонливость как рукой сняло, Драко начал обыскивать кабинет Амбридж.

Тщательно, стараясь не упустить ни одной мелочи.

* * *

Рон предположил, что Амбридж вряд ли окажется шахматным гением, но ходы ее будут хитрыми и коварными.

Спустя пятнадцать минут игры Перси понял, что его младший брат попал в яблочко, и начал волноваться. Делая один ход за другим, Перси не мог сказать наверняка, что пугает его больше: то, что он выиграет слишком быстро, или то, что он выиграет слишком скоро.