Подмастерье и Некромант (гет)

— Это...

— Хедвиг!

Срывая мантию-невидимку, Гарри бросился вперед, едва не разорвав связь с Северусом. Каким-то чудом Снейп сумел затолкать свою палочку в патронташ с некромантскими колокольчиками, а затем бросился вперед и обеими руками схватил ладонь Гарри.

Белая сова покружила над ними, а затем спустилась и уселась на левое плечо Гарри.

— Хедвиг! О Хедвиг! — прокричал Гарри и упал на колени так внезапно, что потянул Северуса за собой, снова чуть не разрушив связь. Сова взъерошила перья и открыла свой клюв в безмолвном радостном уханье. Гарри шептал птице бессмысленные нежные слова.

— Дьявол бы тебя побрал, Поттер! Что, черт возьми, ты делаешь с этой птицей? — закричал Северус и отшатнулся, когда проклятая душа совы злобно клюнула его без единого звука.

Гарри посмотрел на него.

— Если вы еще не заметили, — произнес он ласково, — я приветствую нашего проводника, Сев.

— Я стану называть тебя Поттером, если ты будешь таким же вспыльчивым идиотом, как и тот, кто породил тебя, — прошипел Северус. — Сколько раз я тебе говорил до того, как мы прошли сквозь Завесу, что ты НЕ ДОЛЖЕН ОТПУСКАТЬ мою чертову руку, пока мы здесь?

Не имея возможности смягчить удар о землю, он ушиб колени, и сейчас они пульсировали от боли. Его руки тряслись из-за неудобной позы, которую он был вынужден принять, чтобы крепко держать Гарри. Он боролся с желанием оттолкнуть Поттера и уйти. В конце концов Северус сжал руку еще сильнее, уставившись на серую мяту перед ним и считая удары сердца до тех пор, пока полностью не восстановил контроль над собой.

— Понимаешь ли ты, Гарри, что ни мисс Уизли, ни Гермиона даже не пытались заставить меня пообещать им вернуть тебя в живых? — спросил Северус с опасными нотками в голосе, хотя искушение поддаться гневу уже прошло.

— Что? — Гарри смог оторвать взгляд от совы на руке. — Почему?

— Они не верят, что я смогу защитить тебя от тебя самого.

— Что? — Теперь эти блестящие зеленые глаза (почему они снова должны были напомнить ему о Лили прямо сейчас, прямо здесь?) горели праведным негодованием. Северус поморщился. Это не то, что он имел в виду, и не то, что он хотел сказать. Совсем нет. Он всего лишь хотел, чтобы Гарри понял необходимость соблюдать осторожность. В конце концов, они не на чертовом пикнике!

«Мерлин, Нимуэ и Цирцея, почему все мое общение с этим мальчиком изначально обречено на провал?»

— Что? — повторил Гарри. — Но они знают, что я тебе доверяю! Знают, что ты защищал меня в Хогвартсе с самого первого дня, даже если это было тебе противно. А я знаю, что Гермиона любит тебя!

Северус уставился на Гарри, потрясенный этим всплеском эмоций.

— Нет. Как ни странно, но нет. Проблема не в этом. Совсем нет, — тихо произнес он, смущенный реакцией Гарри. — Все совсем не так. Они не говорили этого, им даже не надо было говорить об этом. Но они боятся того, что едва не случилось миг назад. — Северус слегка приподнял брови, кивнул, глядя на белоснежную сову, сидящую на руке Гарри, а затем поднял их все еще чудом соединенные руки. Ладонь Гарри стала горячей и потной. — Твоя невеста, моя жена, твои друзья — все они обеспокоены тем, что, хотя ты и почти полноценный аврор, или, по крайней мере, считаешься им, — усмехнулся он, — ты все равно ринешься вперед, и...

Гарри нахмурился. К тому времени не только колени Северуса пульсировали от боли. Виски начали ныть. Гарри отрицательно покачал головой.

— И на этот раз у меня не будет возможности подумать о моих поступках и импульсивном поведении позже? — закончил Гарри предложение Северуса.

Северус слабо кивнул. После минутного размышления он снова медленно убрал свою правую руку с руки Гарри и перенес вес с ушибленных колен. Он смотрел, как Гарри продолжает гладить призрак своей совы. По крайней мере, казалось, что Гарри задумался над окончанием фразы Снейпа.

— Знаешь, она — это всё хорошее, что было в моем детстве, — внезапно сказал Гарри. — Хедвиг. Хагрид подарил ее мне за все мои дни рождения, которые он пропустил, пока я не получил письмо. Не думаю, что у меня когда-либо был подарок, который значил для меня больше. Кроме, может быть, той метлы, которую отправил мне Сириус. — Северус не смог удержаться от хмурого взгляда, но Гарри только усмехнулся. Неожиданно Гарри спросил: — Что было лучшее в твоем детстве, Северус?

Северус уставился на белоснежную сову. «Не очень подходит для символа детства, — подумал он. — Но удивительно подходит для мальчика, которому вообще не было положено детство». Ему хотелось ответить что-то резкое, вроде: «Это не твое дело, Поттер». Тем не менее, здесь, на асфоделевых лугах за Вуалью, это показалось ему мелочным поступком.

— Лили, — ответил он наконец. — Твоя мать — она была лучшей частью моего детства и многих лет моей жизни. — Он был поражен, обнаружив, что улыбнулся, произнося ее имя.

— Это здорово, — сказал Гарри. Неподдельное тепло в голосе Гарри ошеломило Северуса.

— Может... однажды... ты расскажешь мне о… — Гарри замолчал, неловко пожав плечами.

После долгого молчания Северус ответил.

— Возможно, когда-нибудь и расскажу.

— Эмм, хорошо. — Гарри неловко переместился. — Насчет моих импульсивных поступков, сэр. Не могли бы вы использовать ту разновидность Инкарцео, которую разработали, чтобы... связать нас вместе? На всякий случай, если я снова сделаю что-то глупое.

— На самом деле это хорошая идея. — Северус поднял палочку. Тонкие кожаные ремешки скользнули с кончика его палочки и обвили их соединенные руки и пальцы.

— Отлично, — сказал он наконец. — Может быть, теперь ты попросишь нашего гида показать дорогу к Альбусу Дамблдору?