Подмастерье и Некромант (гет)

Позже Гарри не смог бы ответить, сколько времени они провели, задавая Дамблдору через Добби все эти вопросы и еще десяток других. Возможно, прошло несколько часов, однако он не удивился бы, если бы пролетели дни или даже недели. Когда они закончили, Добби выглядел таким же серым, как растительность Асфоделевых лугов, а Гарри заработал головную боль размером с Хогвартс. «Но, по крайней мере, — решил Гарри, — нам удалось прояснить самые существенные вопросы. Вроде бы».

Профессор Дамблдор не был до конца уверен, но полагал, что изначально парализовавшее его проклятие было наложено для использования его бессмертной души в качестве вместилища для магической энергии, вытягиваемой из магглорожденных ведьм и волшебников. Тогда Воскрешающий камень действовал всего лишь в качестве регулятора или проводника. Он должен был лишь направлять похищенную магическую энергию. Но затем проклятие изменили, превратив две половинки Воскрешающего камня в сосуды. В течение какого-то времени много украденной энергии было использовано, чтобы поддерживать стабильность заклятия. Но — вероятно, с тех пор, как Амбридж умерла — больше магия из Камня не вытягивалась. Рано или поздно Камень «заполнится» до предела, и, как выразился Добби, случатся «плохие вещи». Хотя когда именно это произойдет, можно только догадываться. Возможно, не в ближайшие дни. Но есть вероятность, что у них нет в запасе и недели.

Дамблдор понятия не имел, кто эти некроманты или каким образом они его нашли. Видимо, время и место мало значили для душ, из-за чего Дамблдору было трудно даже придерживаться верной последовательности событий.

Он также не знал, где вторая половина Воскрешающего камня или Старшая палочка, хотя предполагал, что Амбридж как-то завладела обоими предметами.

И он отказался дать ответ на вопросы Гарри о том, как превратить камень в золото или насколько сильные повреждения способна выдержать душа человека.

* * *

— Что ж, — пробормотал Гарри наконец. — Думаю, больше нам здесь ничего не сделать. Следует вернуться к Вратам.

— Полностью поддерживаю это предложение, — устало ответил Снейп. Под его глазами залегли темные тени, а лицо было таким же белым, как цветки асфоделя.

— Э-э, сэр? Вы не могли бы немного наклониться?

Северус нахмурился, но выполнил просьбу. Гарри опустился на колени и снова обнял Добби.

— Спасибо тебе за помощь, Добби. Мы вернемся.

— О, Гарри Поттер, сэр, — шмыгнул носом Добби. — Такая радость! Такое счастье!

Гарри поднялся на ноги и посмотрел на парящий Воскрешающий камень, почти неразличимый среди раскидистых зарослей мяты и цветущих асфоделей.

— До свидания, профессор Дамблдор, — Гарри не знал, что еще сказать. Было больно осознавать, что если бы он мог поговорить с Дамблдором с глазу на глаз прямо сейчас, то, вероятно, не простил бы его столь же быстро, как тогда, на полувоображаемом железнодорожном вокзале своей собственной смерти.

Рядом с ним Снейп, не наклоняясь, обратился к Добби. К удивлению Гарри, Северус глядел на эльфа почти дружелюбно.

— Благодарю тебя за столь любезную услугу.

Добби робко поднял голову.

— Это такая честь, сэр! — пропищал он и в подтверждение распластался на земле в эльфийском восторге. — Такая честь!

Затем Северус последовал примеру Гарри и повернулся к Воскрешающему камню. С едва сдерживаемым волнением Гарри снова заметил, как пульсирует тонкая голубая венка на виске Снейпа.

— Дамблдор, — произнес Северус наконец. Его голос слегка надломился, и мягкая иллюзия самообладания соскользнула. — Я получил отправленный тобой рождественский подарок. Я… ценю это… Хотя теперь мне интересно, сколько же, по-твоему, раз моя душа должна воспрянуть, словно пресловутый феникс, из пепла, в который ты, кажется, так преисполнен решимости меня распылить, — затем он отвернулся и рявкнул на Гарри. — Не стой тут, раскрыв рот. Отправь эту чертову сову показать нам обратный путь к Вратам.

* * *

Гарри ощущал себя измученным до костей, когда вдалеке наконец появилась одинокая арка. Он чувствовал себя, простите за каламбур, уставшим до смерти. И Снейп тоже, кажется, находился не в лучшей форме. С тех пор как они оставили позади Воскрешающий камень, он не произнес ни слова, пока они плелись милю за милей сквозь безмолвные сумерки Асфоделевых лугов. Облегчение смешалось с нахлынувшим на Гарри сожалением, когда он увидел, как исчезает парящая в сером небе над Вратами Хедвиг. Но, в целом, он был более чем готов вернуться в земли живых.

Возможно, именно из-за этой смеси изнеможения и предвкушения он отвлекся. Когда Снейп внезапно остановился, Гарри пошатнулся:

— В чем дело? Мы уже почти дошли!

— Ты слышишь? — тут же шепотом отозвался Северус.

— Что? — сердце Гарри пропустило удар, прежде чем в ужасе заколотиться.

Не считая голоса Добби, дарованного ему некромантией Снейпа, и тихого шелеста крыльев Хедвиг, Смерть до этого мгновения была абсолютно и совершенно безмолвной.

Но сейчас она нарушила молчание.

Странный, приглушенный звук колёсной лиры растекся над долиной бесконечной, заунывной мелодией.

Когда они подошли к Вратам, внезапно из тени арки выступила фигура. Кажется, это был пожилой мужчина, но Гарри не был уверен — изможденные черты человека перед ним оставались спрятанными в окружавшем их мраке. Он был высоким и худым, но стоял, наклонившись вперед, с болезненно изогнутой спиной. Его пальцы были длинными, тонкими и мертвенно бледными, они танцевали над клавиатурой, нажимая на тангенты и играя жуткую звучную мелодию. Он был одет в остатки оборванного черного плаща, едва прикрывавшего его костлявые плечи и сгорбленную спину.

Внезапно музыка прекратилась, и человек опустил инструмент.

— У вас есть то, что принадлежит мне, — проскрежетал пронзительный голос, — и я бы хотел вернуть это.