Подмастерье и Некромант (гет)

Положительным моментом в последней ночи перед сдачей Ж.А.Б.А. было то, что у Гермионы появился отличный повод не спать. Легко объясняемая, весьма очевидная причина. Она приняла успокоительное, которое ей дала мадам Помфри, и дремала. Её голова покоилась на подушке, которую в свою очередь подпирала стопка самых важных учебников по четырем её предметам. (Здесь не было никого, чтобы выяснить, насколько она все-таки поддалась древним суевериям. А если домовые эльфы и обнаружили её отчаянные попытки подготовиться к экзаменам, они, вероятно, никому бы не рассказали об этом).

С арифмантикой проблем не будет. Там Гермиона чувствовала себя в безопасности. Числа были хороши. Цифры были в порядке. Расчеты… ну, поддавались вычислениям. А маггловская математика, казалось, должна была помочь ей решить наиболее причудливые задачи, возникшие в ходе пробных экзаменов, которые она проводила сама себе. Хотя она и не была полностью уверена, почему.

Она повернулась на спину: закругленный корешок учебника по зельеварению под подушкой почти удобно прижался к шее.

Заклинания… обычные, чары уровня Ж.А.Б.А скорее всего не будут сложными. Чары уровня подмастерья — даже если ученичество проходит не в Заклинаниях, а в Зельях — были гораздо сложнее.

Она потерла свое ноющее левое запястье.

Теперь, когда ей пришлось столкнуться с практикой двумя палочками, радость от веры Флитвика в её потенциал сменилась растяжением связок и несколькими небольшими синяками. Но ей понравилось ощущение второй палочки в левой руке. Это ощущалось так, словно она, наконец, смогла есть с помощью вилки и ножа. Она хихикнула и подтянула ноги к животу. Какое нелепое сравнение!

Теоретическая травология будет забавой. В этом она была уверена. Но практическая. Гермиона задумчиво пожевала нижнюю губу. Её просто не влекло к растениям, как Невилла. Или Луна… Что бы это ни было, но Луна этим обладала. Сочувствием?

Затем ей в голову пришло кое-что необычное. Она села, сдвинув брови.

На шестом курсе, когда неожиданно возросло мастерство Гарри в зельеварении, благодаря его внимательности к книге Принца-Полукровки, она — ну, волновалась по поводу этого учебника (и после случая с дневником Реддла, кто бы мог упрекнуть её за это?) — но, по большому счету, просто завидовала. Она также ненавидела и собственную неуклюжесть на метле, но на это было легче не обращать внимания. Мозги против Мускулов, с этим она жить могла. Одни люди талантливы в танцах или квиддиче, другие — нет. Но когда дело касалось изучения книг или даже чего-то, выполняемого своими руками, вроде подготовки ингредиентов для зелий или уходу за растениями — это совсем другое. Ведь такие вещи можно изучить на практике.

Но сейчас… Она знала, что разумно могла надеяться на очко в теоретической части травологии. И в практической она тоже все сделала бы достаточно хорошо. Однако Невилл был бы гораздо лучше в обеих, просто потому что интересовался растениями. А Луна была когтевранкой. При всей своей странности, она почти столь же хорошо успевала в учебе, как и Гермиона. Но не… Гермионе даже стало слегка обидно . Не волновалась так обо всем. Не была столь напряженной. Луна просто… пребывала в спокойствии. Даже не будучи столь же умной, как Гермиона, Луна целиком восполняла это своей расслабленностью. Почему-то Гермиона чувствовала, что во всем этом, на самом деле, должно быть какое-то противоречие, но знала, что это не так.

Странно.

И еще более странно, что её не смущал данный факт. В голову ей пришла новая мысль, и она повернулась в сторону кота: пушистого рыжего комочка на краю постели.

— Глотик, — спросила она, — Как ты думаешь, я, наконец, повзрослела?

Кот никак не отреагировал.

Гермиона фыркнула:

— Ладно, я поняла. До тех пор, пока я задаю подобные вопросы… наверное, нет.

Она легла обратно на учебники, уставившись на балдахин своей кровати на четырех столбиках. Темно-синий, с крошечными серебряными звездами: это было почти то же самое, что смотреть на небо в летнюю ночь.

Зелья.

Единственный предмет, заставляющий её живот нервно дрожать и тотчас чувствовать тошноту. Она заерзала, нервно сцепив пальцы, тем самым, сопротивляясь внезапному порыву вскочить и зашагать по комнате. Но это уничтожило бы всю приятную сонливость принятого ей успокоительного.

Глубокий вдох — вниз, к животу. Сосчитать до трех. Сконцентрироваться на выдохе, позволить своему телу позаботиться о вдохе.

Один раз.

Второй.

Третий.

Слизнорт, скользкий слизняк, оказался превосходным наставником. Внимательно прочитанные старый учебник профессора Снейпа и дневник Зелий Лили стали настоящим открытием. И хотя её эксперименты в настоящий момент ни к чему не привели, даже одни их попытки, принуждение себя к действиям за пределами учебных рецептур, неважно как страшно было… все это изменило её взгляд на предмет. Это было интригующе, захватывающе. Словно она разгадывала загадки — как будто решение просто было скрыто с поля её зрения, вместе со свойствами возможных компонентов, подающих ей сигналы.

Гермиона глубоко вдохнула.

Она была абсолютно уверена, что сможет справиться со всем, что задаст ей Министерство.

Совсем другое дело — Северус Снейп. Он — лучший Мастер Зелий, которого приходилось видеть волшебному миру в этом столетии.

И ему не нужен был подмастерье.

Он ненавидел студентов. Иметь подмастерье ему не понравится еще больше. И больше всего ему не понравилось бы иметь её в качестве своей ученицы.Не говоря уже — нет. Лучше не думать об этом. Она не будет думать об этом сейчас. Не может. Иначе у неё случится нервный срыв.

Её желудок сжался, и она судорожно сглотнула.

Она просто (просто?) должна убедиться, что она лучшая ученица, которую только можно вообразить. Нет. Ей придется сделать еще больше. Она должна убедить себя стать лучшим подмастерьем, которого мог бы вообразить Северус Снейп.

Но это было задание, которое могло бы оказаться непосильным для мастера. Пожалуй, это было еще более устрашающей задачей, чем любые экзамены Ж.А.Б.А по зельеварению.