Подмастерье и Некромант (гет)

Она, должно быть, задремала, потому что следующим звуком, который она услышала, был ровный голос Снейпа прямо у самого её уха, спрашивающий:

— Неужели сладкие детишки уже вымотали вас? Почему же, ведь это только ваш третий день? Я не могу представить себе героиню войны, сдающуюся стол быстро.

Гермиона заморгала, пытаясь вырваться из сонного оцепенения, чтобы за считанные секунды успеть остроумно ответить ему, но с треском провалилась в этом. Всё что она смогла увидеть — его темные глаза, черные и бездонные, а его пристальный взгляд заставил её живот затрепетать. На миг ею овладело ужасающее подозрение, что ему точно известно, какое влияние он на нее оказывает. Затем, когда она смогла не только смотреть, но и слышать, она поняла, что его голос звучит гораздо лучше, чем раньше. Почти такой же вкрадчивый, как у профессора зельеварения её школьных дней. Он все-таки попробовал то «глупое» упражнение?

Она не смогла удержаться от улыбки, одурелой, сонной, искренней, счастливой улыбки.

Улыбки, заставившей его тотчас нахмуриться и отпрянуть назад, а она внезапно совершенно проснулась с бешено колотящимся сердцем, отчаянно мысленно повторяя: «нельзя думать, нельзя думать, нельзя позволить ему увидеть, нельзя позволить ему увидеть, как я, что я…»

Каким-то образом ей все же удалось оторвать кончик языка от нёба.

— Нет, я не сдалась, — сказала она. — И да, верно, они вымотали меня. Как вы выдержали так долго?

Слишком уставшая для дипломатии и слишком гриффиндорка для хитрости, она добавила:

— А именно, как вы вытерпели меня?

От одной мысли о когтевранской всезнайке Перл Шайннинг её замутило. И девчонка была всего лишь одной маленькой второкурсницей, по сравнению с целой группой угрюмых подростков, интересующихся чем угодно, кроме учебы.

Уголки рта Снейпа задрожали. Он поддался порыву и фыркнул. В лучшие времена этот звук можно было принять за сдавленный смешок.

— В каждом классе есть кто-нибудь наподобие вас. Вместе с Невиллом и хорошо, если только одним экземпляром близнецов Уизли. О, и не стоит забывать о такой паре, как Поттер и Драко, конечно. Несмотря на это, мне, наверное, следует предупредить вас сейчас — вы можете считать себя счастливицей, если вам попадутся, в этом случае, мальчишки. Они менее прилежны и гораздо более очевидны, чем девочки.

Гермиона побледнела.

Снейп усмехнулся, но его ответ был почти мягким:

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер. Если вы всего лишь вымотались до предела, если класс не превратился в руины, и менее десяти студентов оказались в Больничном Крыле, то вы, несомненно, справились достаточно хорошо для третьего дня.

— Но я не думаю, что они хоть что-нибудь выучили сегодня, — простонала она.

Она знала, что не обладает необходимыми качествами для карьеры педагога. Она была слишком нетерпеливой и ненавидела повторять. Но потерпеть неудачу в столь важном аспекте задания, порученного ей в качестве подмастерья… если она даже не способна преподавать базисные зелья орде второкурсников, как она вообще могла надеяться на…

— Добро пожаловать в жизнь хогвартского преподавателя, — сухо произнес зельевар.

* * *

Она снова уронила свои волшебные палочки, её лицо сморщилось, словно она едва сдерживала слезы.

Снейп уже был готов накричать на свою ученицу, когда вдруг запоздало отметил, как она вздрогнула, стоило более длинной палочке ударить её по ладони, а её пальцы начали время от времени подергиваться в судороге.

В его памяти всплыли слова Макгонагалл:

«С её рук полностью сошла кожа, потому что они вымокли в твоей крови».

Дерьмо.

Он должен был помнить об этом. Единственной причиной, почему он не послал её прямиком в ад и обратно или даже не высек её, что было бы в его праве, являлось то, что он чертовски устал сегодня. Ей следовало сказать ему.

Почему она ему не сказала?

Проклятое гриффиндорское упрямство.

Почему она так отчаянно хотела произвести на него впечатление?

…она хотела произвести на него впечатление?

— Ге, — он уже намеревался откашляться, когда вдруг вспомнил наставления Петрел. Вместо этого он лишь мучительно сглотнул. — Мисс Грейнджер? Могло это быть…

Он встряхнулся. Её руки вымокли в его крови, в его крови и яде Нагайны. Ему следует действовать деликатнее.

— Мне сообщили о том, что ваши руки были травмированы при спасении моей жизни. Возможно, есть последствия, которые мешают вам в упражнениях с вашими волшебными палочками?

Её палочки, которые она еще мгновение свободно держала в руке, снова грохнулись на пол. Она смертельно побледнела, уставившись на него.

«Последствия, на мою задницу», — подумал он и нагнулся, чтобы поднять её палочки. Как правило, в его привычки не входило трогать палочки других волшебников, но Гермиона выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.

В процессе, каким-то образом, его березовая палочка коснулась её тисовой.

Сила и мудрость двух перьев сфинкса смешались и заструились внутри него, золотистые, успокаивающие, переполняя его и затуманивая мир перед его глазами.

Он бы упал, если бы рука Гермионы вовремя не подхватила его. До него донесся её судорожный вздох, затем сила нашла и её — узнала её — и заструилась сквозь его тело внутрь неё, притягивая их друг к другу и окутывая теплом и светом. Когда поток магии схлынул, он задыхался так, словно только что сыграл раунд в скоростном Квиддиче или, как сумасшедший, занимался любовью с прекрасной женщиной.

— Я не знал, что сердцевина вашей волшебной палочки сделана из пера сфинкса, — медленно произнес он.

Она посмотрела на него так, будто видела впервые в жизни.

— П-п-простите –

Он покачал головой:

— Мне следовало спросить.

Снейп бережно положил их палочки на стол и потянулся к ней. Осторожно сжав её запястья, он вытянул её руки перед собой.

Он разглядел эти руки. Тонкие и очень белые, они были идеально залечены. Ничего не напоминало о том, как они, должно быть, выглядели, обнаженные до сырого мяса, после контакта с его кровью.

— Я могу дать вам бальзам для ваших рук, — прошептал он.