Подмастерье и Некромант (гет)

Мюриель Магворт предполагала, что просьба Гермионы Грейнджер о встрече касалась её мастера. Либо, чтобы поговорить о его здоровье, либо… о других вещах. Но, увидев, как скованно девушка двигалась, целительница поняла, что у Гермионы были свои причины для посещения.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — поприветствовала она молодую женщину, протягивая руку.

— Спасибо, что нашли время, чтобы увидеться со мной, — ответила Гермиона.

— Это моя работа, дорогая.

Ненавязчиво целительница зафиксировала несколько подсказок о состоянии своей пациентки. Слишком худая. Темные круги под глазами, а сами глаза потухшие от недостатка сна. Скованные, осторожные движения, словно причиняющие ей изрядную боль. В рукопожатии нет силы. Кожа холодная, липкая. Все симптомы были вполне ясны. Тем не менее, Магворт произвела тщательный осмотр, применяя и обычные, и магические методы.

В конце концов, Мюриель пригласила Гермиону в свой кабинет, схватив с одной из полок маленькую синюю склянку и отсчитав двадцать капель в столовую ложку.

— Глотай, быстро. Оно жжется, но поможет.

Гермиона сделала, как ей сказали, хотя гримаса её показала, насколько отвратительным было зелье на вкус.

— А теперь простой травяной чай, — Магворт подошла к другой полке. На небольшом горшочке обозначался состав — смесь лабазника, крапивы, розмарина и ивовой коры.

Для себя она выбрала простой, крепкий, столь необходимый ей, Ассам. В последние годы она видела слишком много случаев, подобных заболеванию мисс Грейнджер.

На каминной полке тихо тикали часы. Десять циферблатов, щеголяющих различными размерами и стрелками, свидетельствовали о многочисленных обязанностях Главного Целителя Палаты Увечий от Заклятий.

— Тебе следовало прийти раньше, — заметила Мюриель.

Гермиона пожала плечами.

«Гораздо свободнее», — отметила целительница, — «Сработало волшебство зелья, и боль ушла».

— Разве это что-нибудь изменило бы? — намек на горечь в голосе.

Магворт, прищурившись, посмотрела на девушку. Этого следовало ожидать — отдаленные последствия проклятия Круциатус никогда не бывали только физическими.

— Нет, — признала Магворт, — но есть зелья, облегчающие боль — например, то, что я тебе только что дала. Мази, снимающие скованность. Другие зелья смогут помочь тебе заснуть. Я уверена, что ты знаешь о них.

— Знаю. Но все эти зелья слишком сильны, и вызывают привыкание. Они влияют на моё волшебство. И путают мой разум.

— Если ты предпочитаешь боль, тогда зачем ты здесь? — Мюриель взглянула на девушку, подняв бровь.

Гермиона вздохнула:

— Я надеялась, что всё прошло. Летом всё было хорошо, да и больше года минуло уже. Я надеялась, что это пройдет.

— Но не прошло, — заключила она дрожащим голосом. — Есть какое-нибудь лечение? Может быть, я что-то упустила, проводя свои исследования?

Теперь настала очередь целительницы вздохнуть.

— Мне очень жаль, — мягко сказала она, — но от последствий Круциатуса нет никаких лекарств. Отдаленные последствия различаются, конечно. Они зависят от мощи волшебника или ведьмы, наложивших проклятие, от магических сил жертвы, а также от того, насколько длительно и часто жертва подвергалась проклятию. Женщины обычно противостоят заклятию лучше мужчин, но магглорожденные обладают меньшим сопротивлением к магическим атакам. Замешаны и другие факторы: как быстро проводится лечение впоследствии, и как скоро жертва снова воспользуется волшебством.

Магворт изучала лицо Гермионы. Рассказывать о деталях пытки всегда было тяжело, но для того, чтобы обеспечить наилучшее лечение, ей необходимо знать факты.

— Кто сделал это с тобой? — спросила Мюриель, стараясь говорить спокойно и ровно.

Девушка настолько сильно сжала руки в кулаки, что стали видны острые, побелевшие костяшки пальцев. Сквозь её бледную, почти прозрачную кожу просвечивали синеватые вены.

— Беллатриса Лейстрейндж.

Взгляд Гермионы устремился на один из циферблатов. Под ним была надпись: «Лонгботтомы». Стрелки назывались: «Алиса» и «Фрэнк». Стрелка Фрэнка указывала на «спит», а Алисы — на «пересчитывает жевательные резинки».

— Думаю, это было не так уж и долго, — продолжила Гермиона. — Мне казалось, что прошла вечность, но Гарри говорит, что это длилось не больше часа, — она опустила пустую кружку и потерла лоб кончиками пальцев. — Я слабая. Я начала говорить почти сразу. Если бы… кое-кто не подтвердил мою ложь, она мгновенно заставила бы меня сказать правду. Если бы, конечно, я все еще могла разговаривать, но я была уже не в состоянии.

— После они забрали меня домой к Биллу Уизли. Его жена заботилась обо мне. Но у нас не было времени, чтобы позвать целителя или подождать с…тем, что нам необходимо было сделать.

— Я… быстро оправилась, во всяком случае, так я думала в то время. В конце концов, я была на ногах уже на следующий день. Но, конечно, это было летом.

— Холодная и влажная погода является своего рода спусковым крючком для отдаленных последствий Круциатуса, — обратила внимание Магворт.

Гермиона криво усмехнулась.

— Я уже заметила.

— Есть ещё какие-нибудь симптомы, о которых ты мне не рассказала?

Молодая женщина кивнула, вздыхая.

— Не очень часто, к счастью, но…у меня бывает…иногда что-то вроде судорог… Конвульсии. Как будто…

— Словно тебя снова пытают?

Гермиона спрятала лицо в руках.

— Да, — даже в её приглушенном голосе ясно сквозило напряжение, — я говорила вам, что слабая.

— Нет, ты не слабая, — быстро сказала Магворт, — просто у тебя трудное время из-за отдаленных последствий ужасного проклятия. В этом нет никакой слабости. Некоторые из нас страдают страшными мигренями, а другие — нет. Одни женщины испытывают ежемесячные боли, а другие — нет.

— Тебе нужно поговорить об этом с твоим мастером. Необходимые тебе зелья должны быть свежесваренными и потребуют высокого мастерства, а также более твердых, чем сейчас у тебя, рук.

* * *

Ассам — сорт чая. Прим. переводчика.