Подмастерье и Некромант (гет)

Какими бы мягкими чертами Северус не обладал, сегодня он определенно оставил их в подземельях. Как пресловутая летучая мышь прямо из ада он пронесся вверх по лестницам и сквозь коридоры, разгоняя налево и направо студентов, которые испуганно смотрели ему вслед и даже не осмеливались ответить на обнадеживающую улыбку Гермионы.

— Леди Зеленые Рукава, — прошипел Снейп гаргулье, охраняющей кабинет директрисы.

В развевающейся черной мантии он властно вошёл в комнату, которая недолго принадлежала ему два года назад.

— Минерва.

— С-Северус. И Гермиона. Какой приятный сюрприз. Я не ждала вас. Как ты, моя дорогая? Надеюсь, тебе лучше.

— Если ты не ждала нас, Минерва, тогда тебе ещё стоит многому научиться, — перебил Снейп.

С картины в золотой раме, висящей позади письменного стола Макгонагалл, донесся приглушенный смешок. Снейп сердито посмотрел на портрет Дамблдора.

— Дамблдор. Разве… вам нечем заняться? Куда-нибудь пойти? Украсить холст? Вдыхать масляную краску?

Глаза бывшего директора блеснули почти также ярко, как при жизни. На портрете он сбросил мантию. Он стоял перед ними в одной рубашке и ярко-розовых подтяжках, поддерживающих пару фиолетовых брюк.

— Вообще-то, Северус, тебе сегодня повезло. Мои партнеры по гольфу только что сообщили мне, что им пришлось отменить наш дневной матч. Поэтому, сегодня я в полном твоем распоряжении.

— Альбус, не дразни его так. Разве ты не видишь, что он не в настроении?

— Минерва, Северусу никогда не нравилось сюсюканье, ни со стороны нашей дорогой Молли, ни с твоей или даже с моей стороны.

— Минерва, Северус может говорить за себя сам, и если ты действительно хочешь что-нибудь с ним сделать, то отправь этого старого чудака своей дорогой, — прорычал Снейп.

Минерва нахмурилась и устремила на Снейпа свой открытый пронзительный взгляд. Тот лишь повел черной бровью в сторону портрета и сложил руки на груди в преувеличенно терпеливом жесте.

Макгонагалл нахмурилась ещё сильнее.

— Альбус, если ты не возражаешь, я бы хотела поговорить с Северусом и Гермионой наедине.

Альбус Дамблдор пристально посмотрел на свою преемницу, но затем, подмигнув Гермионе, поднял свою мантию и тихо скользнул за раму.

Минерва обошла вокруг своего стола и села, жестом приказав Снейпу и Гермионе тоже занять места.

— Мне жаль, но у меня нет для вас новой информации о нападении. Мракоборцы, и полагаю, невыразимцы все ещё работают над делом.

— Это не по поводу нападения, — перебил Снейп. — По крайней мере, не… только об этом.

Он не смотрел на Гермиону, сосредоточившись на директрисе.

Сердце Гермионы колотилось в груди, и она почувствовала, как дрожат её руки. Ей хотелось бы беспокойно двигаться, ерзать, играть с волосами или царапать заусенцы. Но такое поведение было совсем неподходящим, когда ваш жених собирался сказать вашей начальнице о планируемой свадьбе. Она чувствовала почти неудержимое желание спрятать лицо в ладонях и бормотать бесконечным потоком: «ОБожемой». Почти год она жила Планом. Почти год она не думала ни о чем другом. Почти год она не надеялась на успех.

Теперь же она одновременно преуспела и потерпела неудачу.

— В таком случае, о чем же вы хотите поговорить? — над переносицей Минервы появилась прямая линия.

Снейп оставался совершенно равнодушным.

— Полагаю, ты составляешь отчеты обо мне для Инспектора Пробации?

С Минервы было достаточно этих увиливаний. Она сняла очки и сердито уставилась на зельевара.

— Северус Снейп. Или ты говоришь мне, чего хочешь, или убирайся к чертовой матери из моего кабинета. Гермиона, если тебе нужно поговорить со мной, ты можешь остаться, конечно.

Гермиона осмелилась краешком глаза бросить на Северуса взгляд. Выражение его лица было непроницаемым, но глаза сверкнули малейшим намеком на веселье. Он был доволен собой!

— Мне потребуется не больше минуты твоего драгоценного времени, Минерва. Потом я оставлю тебя в спокойствии общаться с твоим львенком, — он взглянул на Гермиону впервые, с тех пор как они вошли в комнату. Она могла поклясться, что лишь на секунду, а, может, и того меньше, намек на улыбку изогнул уголки его губ. Затем выражение его лица снова стало суровым.

— Гермиона и я решили пожениться, — просто сказал Северус. — Я хотел попросить тебя выяснить необходимые требования, касающиеся выполнения условий моего испытательного срока.

То, что Минерва Макгонагалл, услышав это спокойное заявление, не упала в обморок на месте, многое говорило о гибкости и невозмутимости директрисы Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

* * *

— Рон? Передай мне, пожалуйста, сахар. О, и пока я не забыла… я буду в Лондоне на следующей неделе в пятницу. И э-э… если вы ничем не заняты, возможно, мы могли бы встретиться?

Гарри почувствовал, как его брови сдвинулись вместе, и устоял от порыва потереть свой шрам.

Рон, однако, оставался совершенно равнодушным.

— Конечно, Миона. Нет проблем. Я собирался встретиться с Лойс за ланчем, но мы можем перенести или встретиться все вместе. Что ты здесь делаешь?

Гарри увидел, как дрогнули губы Гермионы, затем она прикусила нижнюю губу так, как всегда делала, когда нервничала. Но что-то изменилось. В её глазах сверкнула странная искорка. Вот оно что! Её глаза сияли сегодня! Гарри вспомнил этот свет в её глазах! Из далекого прошлого, когда простые пять факультетских баллов, заработанных на трансфигурации, могли сделать Гермиону счастливой.

Неужели…?

Теперь Гермиона не смогла сдержать широкую улыбку.

— В пятницу я выхожу замуж, Рональд. И я была бы счастлива, если бы ты и Лойс, Гарри и другие мои друзья смогли бы присутствовать.