Подмастерье и Некромант (гет)

В пятницу, 7 июля 2000 года, леденящий кровь крик разрушил безмолвие летнего утра в Большом Зале Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Гермиона подскочила и выронила чашку с чаем, которую собиралась поднести ко рту.

Невилл уже был на ногах с палочкой наизготовку. Северус оказался всего на долю секунду медленнее своего молодого коллеги.

В следующий момент в Зал с грохотом ворвался Филч, взметнув жиденькими волосенками, с красными дрожащими щеками, с искаженным гримасой ярости лицом и глазами, выпученными так, словно его вот-вот хватит удар.

— Она… — прошипел он, ткнув указательным пальцем в Гермиону. — Она… чертова ведьма и её монстр! Мучитель! Насильник! Изверг!

Я убью тебя, если она умрет!

С этими словами Филч, потеряв самообладание, повалился на пол, разразившись душераздирающими рыданиями.

* * *

Когда Минерва Макгонагалл, наконец, появилась из кабинета Филча, вид у неё был бледный и измученный. С поджатыми губами и заострившимися даже больше, чем обычно, крыльями носа она выглядела так, словно была готова вот-вот убежать в туалет.

— Я хочу виски, — проскрежетала она. — И я хочу его сейчас же.

— Итак, Минерва, — спросил Снейп. — Как новоиспеченная мать? — он изогнул бровь. — И гордый… «приемный отец», полагаю?

Уголки его рта подергивались от едва сдерживаемого смеха. Гермиона зажмурилась и вцепилась себе в руку, чтобы подавить мучительный стон.

— Возможно ли? Наш местный эксперт по вопросам кошачьих — не знает, что делать? — усмехнулся Северус, в то время как Гермиона размышляла, что сейчас был как раз самый подходящий момент попытаться трансфигурировать себя в мышь и убежать в ближайшую норку.

— Новоиспеченная мать, — возразила Минерва голосом, способным заморозить хогвартское озеро вопреки жаре в начале июля, — заботливо мурлычит над пятью четверть-книзлами. Трое из них пушистые и рыжие, а двое грязно-пыльной расцветки.

Гермиона всхлипнула и опустила голову, в то время как её супруг с большим трудом пытался скрыть отвратительно радостное выражение лица.

— «Приемный отец», — продолжила директриса, — только что снова потерял сознание. А биологический отец оправдал свою природу и, таким образом, — она устремила пристальный взгляд на Гермиону, да так, что у той душа ушла в пятки от страха, — оказался совершенно равнодушен к случившемуся.

После этого Невилл Лонгботтом привалился к стене, хохоча так, что уже был не в силах устоять на ногах еще чуть дольше.

* * *

Документ, информирующий их, что Инспектор Пробации из Отдела Обеспечения Магического Правопорядка оспорил законность их брака, прибыл следующим утром за завтраком. Дата для тестирования их брака — раздельного допроса мракоборцами после применения дозы Сыворотки Правды — была назначена на 15 августа 2000 года.

* * *

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но нам нужно поговорить об этом.

Если произойдет худшее, ты должна быть готова. Я посетил нотариуса и составил необходимые документы. После моей смерти ты унаследуешь все, чем я владею, включая небольшой дом в Паучьем Тупике, полуразрушенное здание на севере Англии, небольшую сумму денег… и, конечно же, все мои книги.

Как бы то ни было, я уже сделал некоторые приготовления, поэтому ты найдешь несколько отложенных книг с инструкциями о том, как их уничтожить. Единственное, что я прошу тебя делать, это тщательно следовать этим инструкциям.

Северус говорил тихим голосом и подчеркнуто игнорировал Гермиону, которая отчаянно заламывала пальцы, а по её щекам бежали беззвучные слезы.

— Планы моих уроков вместе со всеми моими записями относительно студентов и других моих обязанностей, если возникнет необходимость, ты найдешь в моем кабинете. Защита настроена на твою палочку. Я оставил Минерве письмо с рекомендациями тебя как моей преемницы в качестве зельевара, а Драко Малфоя в качестве Главы факультета Слизерин.

— Как ты можешь говорить об этом так спокойно? — яростно спросила Гермиона. — С чего ты взял, что мы провалим этот тест?!

— Гермиона.

Она не могла вынести то, как он смотрел на неё: этот унылый взгляд черных глаз.

— Кто-то заколдовал все волшебные родословные, чтобы не дать мне выполнить условия испытательного срока. Только страннейший поворот случая или судьбы и… скажем так, случайное недоразумение благодаря действию одной из наиболее древних магий волшебного мира, привели нас туда, где мы находимся сейчас.

Ошибки нет. Мы провалим этот тест. Неважно, как сильно будем стараться. А тебе будет только хуже, если ты приложишь слишком много усилий. Ты не сможешь спасти меня. Никто не сможет. Лучшее на что мы… на что я могу надеяться, что мне удастся спасти тебя.

— Гарри…

— Гарри попытается, — устало сказал он. — Не сомневаюсь, что Мальчик — Который — Выжил — Чтобы — Быть — Ходячим — Комплексом — Мученика сделает все, что от него зависит, чтобы спасти меня от Азкабана. Но разве ты не слышала Драко? Его позиция в Визенгамоте не так уж неоспорима. И Андромеда Тонкс-Блэк, недавно назначенная президентом Пробационного Суда, едва ли питает ко мне расположение. И по веской причине, позволь мне добавить.

— Но ты не убивал их! Ты не пытал их! — голос Гермионы надломился, и она бросилась к нему, вцепившись в его чертов сюртук, пытаясь схватить его сопротивляющиеся руки, желая ударить его, отшлепать, причинить ему боль, просто чтобы заставить его бороться, бороться за его жизнь, его будущее — за их жизни, за их будущее.

За их любовь!

Но Северус продолжал держать руки, скрестив на груди, и хотя его голос был почти нежным, он не прикасался к ней и едва ли даже взглянул на нее.

— Нет, я не делал этого. Но я не смог спасти их. Другие выжили, в то время как те, кого любила она, погибли.

И я единственный, кто мог бы, возможно, что-то изменить для её семьи. Неважно, что я не видел, как это сделать. Или что я сделал все, что было в моих силах. Они мертвы, а я жив.