Драко едет в Хогвартс (джен)

Последнее, что увидел Драко, уносимый опекуном в вихре аппарации, было лицо миссис Мэдлок, бессмысленно моргавшей после неумелого Обливиэйта. Ожидаемо, они переместились в Нору.

Сначала миссис Уизли его отругала, потом прижала к груди, а потом хотела накормить, но Драко подташнивало от аппарации и от впечатлений. Молли отослала его в комнату отдохнуть.

Рон хотел врезать за ботинки, но Малфоя отбили близнецы, проводив его наверх под руки, называя светлейшим лордом и прося взять в долю, когда будет делить наследство.

Драко отмалчивался. Ничего не хотелось, даже грубить.

* * *

Люциус Малфой очнулся резко, как от толчка. Поглядев на незнакомый потолок, мужчина непонимающе обвел глазами комнату, нет, камеру судя по решеткам на окне. Не требовалось быть знакомым с Трелони, чтобы понять, что он опять не на того поставил.

Встать Правая рука Темного Лорда не мог не только потому, что был ранен и чувствовал боль где-то в боку и слабость во всем теле. Напуганные его близостью к Волдеморту вояки, вероятно, решили, что и могуч он так же, как и господин. Крепко связанные обычной веревкой и заведенные за голову руки хрупкого блондина должны были удержать его от беспалочкового колдовства.

Внезапно дверь камеры распахнулась. «Наверное, наложили сигналку», — подумалось отстраненно. Внутрь вошли несколько авроров, держащих наготове палочки, колдомедик и секретарь с Самопишущим Пером. Замыкал процессию довольный, как объевшийся книзл, Фадж.

— Очнулся, наконец, — произнес он, с нескрываемым злорадством оглядывая заключенного.

— Засвидетельствуйте, что на Люциуса Малфоя не был наложен Империус в момент совершения преступления, — приказал министр колдомедику и обернулся к аврорам. — А затем допросите с веритасерумом.

— В этот раз тебе не отделаться, Пожиратель, — злорадно скалясь, сказал какой-то выкормыш факультета Гриффиндор в красной мантии.

— Заткнись, Рейнолдс, — с досадой проскрипел секретарь, — Перо уже пишет. Все тихо. Допрашиваемый Люциус Абраксас Малфой. Дата: двадцать пятое июля 1991 года. Допрос под веритасерумом проводят…

Монотонный голос секретаря вскоре сменился безэмоциональным голосом Люциуса, наговаривая себе и остальным сподвижникам на любовную оргию с дементорами.

* * *

Нарциссу Малфой утром определили в одну камеру с ведьмами свободного поведения. Хотя последние обычно преступницами не считались, стоило одной из них пошарить в кошеле у клиента, наложив Сомнео, как красотка тут же оказывалась в Аврорате. Сегодня камера была набита битком, но не из-за рейда по Лютному, а потому что уплотнили задержанных женского пола.

Сначала ничего не происходило. Нарси (школьное имечко) села на пол, так как больше места не нашлось. Ведьмы от нечего делать стали её разглядывать, она смело делала то же самое. Нарцисса, хоть и провела почти сутки вне дома и его возможностей по уходу за собой, выглядела в своем домашнем платье чисто и ухоженно, то есть настоящей леди, кем и являлась. Внешний вид товарок по несчастью, напротив, не впечатлял.

Но вот две бойкие девицы, сидящие рядышком, начали оживленно перешептываться, бросая заинтересованные взгляды на новенькую. Потом та, что была в коротковатой потрепанной мантии, из-под подола которой торчали магловские синие штаны, столь любимые Сириусом, воскликнула, выпучив от восторга глаза:

— Мать моя вейла, это же та самая Недотрога-Леди-Пожирательница-Малфой!

— И правда, видала я ее, плывет себе по Косому, как по Парижу, ни на кого не смотрит! — подхватила ведьма, сидящая в другом углу.

— А теперь будет плавать в нашем дерьме! — под общий хохот заключила еще одна задержанная.

Нарцисса постаралась хотя бы внешне не показать свой страх и отвращение. Кто знает, сколько времени ей еще придется провести в обществе, подобном этому.

* * *

Остаток дня для Драко прошел как в тумане. От эмоционального потрясения и от последствий магического выброса он оправлялся почти неделю, которая тянулась бесконечно.

Дни Драко в Норе выглядели так: завтрак — обед — ужин — кровать. С Уизли Малфой общался по минимуму. Артур сам его демонстративно избегал. Молли не заставляла подопечного ничего делать, так что обезгномливали сад без него. Дети быстро оставили сверстника в покое, так как Драко их игнорировал. Даже близнецы с их взрывами и зельями, подшутив пару раз и не добившись реакции, отстали от него.

Малфой вдруг понял, что все известные ему блюда слились в одно понятие — еда, все предметы гардероба стали просто одеждой, а общество, бывшее ранее магами нашего и не нашего круга, стало или приемлемым или невыносимым. До опасного момента, когда он перестанет понимать, что делать со своей жизнью и нужна ли она ему теперь, Драко оставалось совсем чуть-чуть.

Такая однообразная жизнь закончилась первого августа, когда доставленный с утренней совой «Пророк» сообщил, что дважды Победитель темных лордов Альбус Дамблдор накануне вышел из комы и готов помочь стране идти правильным курсом.