Драко едет в Хогвартс (джен)

— Малфой, сука! Ты отобрал Нору и глумился над нами, из-за тебя Чарли в тюрьме, а вся школа издевается над нашей семьёй! — в ярости прокричал Рон и вскинул руку, державшую палочку. — Сдохни, тварь!

Драко в ужасе смотрел на Уизли, лицо которого выражало твёрдое желание применить одно из непростительных, а судя по слову «Сдохни», это могла быть Авада, потому что терять рыжему было нечего. Шестой сын нищей семьи предателей крови, не снискавший уважения своими талантами и хоть какими-то достоинствами и только что узнавший, что его родные будут жить из милости у его злейшего врага в издевательски переименованном доме!

Малфой чувствовал, что у него не хватит времени, чтобы отразить проклятие. Наверное, Драко не стоило быть таким беспечным и надеяться, что в Большом зале ему ничего не угрожает. Он мог бы держать свою палочку под рукой, но в глубине души сознавал, что толку в этом не было и не принесло бы ощутимой пользы: Драко привык колдовать, как и писать, левой, повреждённой рукой, и, взяв палочку в правую, он, как и большинство левшей, не преуспел бы в этом. Попробовать неплохо удававшееся ему беспалочковое Протего Малфой тоже не мог, так как привык для этого вскидывать левую руку, на которой носил кольцо Лорда.

Всё это пронеслось у Драко в голове за какие-то секунды, он даже удивился, что успевает подумать о стольких вещах. Однако, он думал не словами, всё это возникло в его голове в виде картинок и образов, последним из которых был вид его изломанного тела, которым он рухнет после того, как Уизли выкрикнет заклинание.

Губы Рона зашевелились. Краем глаза Драко видел, что его друзья, которые уже успели достать палочки, только готовятся колдовать. Сейчас проклятый Уизли добьётся-таки своего, закончив дело Фреда и Джорджа, когда они ударом по голове едва не прервали два самых знатных и чистокровных рода магической Британии.

Но закончить своё заклинание Рональд не успел.

— Экспеллиармус! — раздался знакомый голос, и Рона отбросило мощной волной магии.

Из другого конца зала к месту происшествия спешили Гарри и Гермиона. Гарри всё ещё держал в руках палочку, направленную в сторону, где ещё секунду назад был Рон. Сила удара от заклинания, посланного Поттером, была столь велика, что рыжего отбросило как пушинку. Он отлетел и ударился о стену, да так сильно, что его друзьям, сразу забывшим о столкновении со слизеринцами, пришлось буквально отскребать его и приводить в чувство.

Драко не мог не вспомнить такой же полёт Локхарта на их с Гарри втором курсе. С тех пор, вероятно, Поттер, подражая своему кумиру, которым, бесспорно являлся для него профессор Снейп, овладел этим разоружающим заклинанием в совершенстве.

Драко только сейчас сообразил, что не дышал все эти мгновения, и сейчас в его голове пронеслись другие картины, в которых Рона Уизли ждала заслуженная им кара. Впрочем, наказание Рональда было придумано Малфоем уже давно, в день приезда иностранных делегаций. Теперь нужно было сделать так, чтобы его план мести в отношении рыжего наконец осуществился.

— Тебя нельзя оставлять без присмотра! — сказал Гарри, поравнявшись с Малфоем.

В его голосе не было слышно ни капли иронии или веселья, и Драко понял, что Поттер именно это и имел в виду: лорду Блэку полагается охрана.

— Не волнуйся, мы займёмся, — сказал Тео, выдвигаясь вперёд.

Винсент и Грегори закивали, потрясая зажатыми в кулаках палочками. Другие слизеринцы, присутствовавшие, но не успевшие вмешаться, разразились криками о том, что сами в состоянии позаботиться о своем знатном соученике.

Но Гарри, кажется, не обратил особого внимания на эти заверения. Он пытливо посмотрел на Малфоя.

— Ты цел? — спросил он.

— Да, — отмахнулся лорд Блэк. — Гарри, хочу поблагодарить тебя. Твоё вмешательство было как нельзя более кстати.

Поттер выкинул призванную палочку Уизли и собрался уже идти на занятия. Драко вдруг сообразил, что у него был способ выразить Гарри свою признательность получше.

— Лорд Слизерин! — блондин слегка склонил голову, повторяя процедуру признания лорда, которую совсем недавно в этом же зале провели для него представители знатных фамилий и Гарри с Гермионой.

Его друзья-слизеринцы тут же сообразили, что делать.

— Лорд Слизерин! — прозвучал голос Нотта.

— Лорд Слизерин! — раздались голоса Панси и других.

В глазах Гарри на секунду промелькнуло удивление, но он тут же взял себя в руки и с присущей моменту серьёзностью принял почести. Гермиона, прижавшись к нему, просто упивалась происходящим. Драко подумал, что не ошибся, уже давно заметив, что мисс Грейнджер очень амбициозна. Впрочем, для его далеко идущих планов это было только хорошо. Конечно, Поттер мог бы возражать, чтобы его любимая работала, но, зная Гермиону, можно было с уверенностью сказать, что та не захочет быть просто леди Слизерин, сопровождающей мужа на светских мероприятиях.

И был ещё один приятный момент от того, что Драко спонтанно принял такое решение. Поднявшийся на ноги с помощью близнецов Рон оказался свидетелем новых почестей его непримиримому врагу, потому что друг, положением и богатством которого не удалось воспользоваться, стал именно врагом. Физиономия Уизли, покрасневшая от с трудом сдерживаемого гнева, говорила о страшных муках, муках зависти.

Когда все чистокровные и знатные ученики отдали свой долг уважения новому лорду Слизерину, настала очередь Гермионы, но она сделала это в своей манере:

— Лорд Слизерин, ты знаешь, что мы опоздали на первый урок?

* * *

Разумеется, Уизли ничего не было за нападение. Очевидцы рассказывали, что профессор Макгонагалл напустилась на него в коридоре перед классом Трансфигурации, но тот, очевидно, окончательно слетев с катушек, наорал на неё в ответ. По его аргументам, никто не должен мешать ему расправиться с Малфоем, потому что, по словам директора Дамблдора, который «уж побольше вашего понимает», Малфой, — приспешник Того-Кого-Нельзя-Называть, а Тот-Кого-Нельзя-Называть теперь вселился в Поттера. Забыв, с кем разговаривает, рыжий высказал Минерве претензии по поводу ареста Чарли, который «был единственным, кто хотя бы попытался противостоять Сами-Знаете-Кому», и в результате лишился всего — любимой работы и свободы.

Заместитель директора решила, что у Рона поехала крыша, всё же неприятностей на долю этого семейства хватало, и даже не сняла баллов и не назначила отработок, посоветовав лишь немного отдохнуть, а если понадобится, обратиться к мадам Помфри, которая «всегда рада помочь, даже в таких случаях, как ваш, Рональд».

После этого Уизли видели у кабинета директора. Он пытался прорваться мимо горгульи, но Дамблдора не было в школе, он частенько отсутствовал в последнее время из-за предстоящего суда, так что было неизвестно, состоялся ли их разговор.

* * *

— Кто за данное предложение, поднимите палочки!

Драко с удовольствием поднял свою и перевёл взгляд на сидящего рядом Гарри. Тот, облачённый в традиционную сливовую мантию члена Визенгамота, не замедлил присоединиться к волшебникам и ведьмам, выступающим за обвинительный приговор Августе Лонгботтом.

Пока шёл подсчёт голосов, Драко с удовольствием вспоминал события прошедшей недели.

Визенгамот назначил оба слушания на седьмое декабря, среду. Чтобы Гарри успел занять скамью, принадлежавшую испокон веков роду Слизерин, им пришлось очень постараться. В итоге, когда гоблины окончательно признали его право на титул, одному из сторонников Дамблдора (к сожалению, слишком незначительному, чтобы очень радоваться) пришлось уступить своё место, ведь, как известно, судей ровно пятьдесят, и ни волшебником больше.

Конечно, сейчас Драко испытывал удовлетворение от проделанной работы, а тогда неоднократно терял терпение и с трудом поддерживал надежду в Гарри.

Гоблины Гринготтса проявили недюжинное упрямство, не желая уступать ни кната, чтобы уменьшить астрономический долг рода Слизерин.

— Сто пятьдесят тысяч галеонов! — воскликнул Поттер, узнав его величину. — Драко, они хотят нас обобрать!

Однако старого гоблина, который возглавлял делегацию Гринготтса на переговорах, это не смутило. Он засмеялся скрипучим смехом.

— Подумаешь! Это ещё очень дешево — стать главой самого древнего и уважаемого рода страны всего за каких-то жалких сто пятьдесят тысяч!

Поттер и Малфой переглянулись. В конце концов, Гарри не был родственником Слизеринов по крови. Отдать деньги, пусть и очень большие, чтобы получить то, о чём любой другой не смог бы и помыслить, было хорошей сделкой. Это даже можно было назвать обычным поттеровским везением. Лорд Блэк вышел вперёд и приступил к переговорам.

Драко катастрофически не хватало знаний и, самое главное, опыта в таких делах. К счастью, адвокат Кларксон с каждым днем становился всё более компетентным и полезным, так что в итоге всё разрешилось к удовлетворению сторон. Вместо ста пятидесяти тысяч галеонов гоблины согласились на сто двадцать. То, что эти тридцать тысяч удалось скинуть, была и заслуга Драко, потому что он сумел заинтересовать жадных банкиров намёками на взаимовыгодное сотрудничество, иначе Гарри пришлось бы несладко. Зная, что за него собирается платить лорд Блэк, те держались до последнего и не уменьшали сумму.

Когда лорд Блэк перечислил деньги из своего сейфа в счёт уплаты долга и гоблины поздравили нового лорда Слизерина, официально подтвердившего свой титул, Поттер спросил представителя Гринготтса:

— Скажите, почему я мог попадать в свою резиденцию раньше, когда ещё не был лордом?

Гоблин на секунду смутился, хотя Драко был уверен, что этой расе такие чувства не свойственны в принципе.

— Должен заметить, лорд Слизерин, — неохотно ответил тот, — что в последние годы охранные чары с подземелья школы Волшебства и Чародейства Хогвартс были сняты ввиду ненадобности. Змееустов не наблюдалось уже долгое время, поэтому мы полагали, что туда и так никто не сможет попасть. А после того, как кто-то — это потом мы узнали, что это были вы, — пробовал пройти проверку на родство с родом Слизерин, мы поняли, что необходимо вновь подключить охранные чары, чтобы…

— Чтобы иметь возможность выколачивать галеоны, — перебил Драко. — Я полагаю, мы можем не платить за те годы, в течение которых вы снимали защиту, поэтому пятидесяти тысяч за всё будет достаточно. Я бы попросил вернуть разницу в мой сейф.

— Что ж, возможно, вы и правы, — проскрипел гоблин. — Гринготтс вернёт вам десять тысяч галеонов.

— Двадцать, — нахально сказал Малфой, а адвокат зашелестел каким-то кодексом. У Кларксона было удивительное качество: он умел перебирать бумаги так, что присутствующие невольно попадали в плен его юридических талантов и особой законодательной магии, и им начинало казаться, что лучше согласиться на всё, что Кларксон желает предложить.

В итоге сошлись на том, что банк вернёт пятнадцать тысяч. Полная сумма, которую потребовали в счёт уплаты долга, стала равняться ста пяти тысячам галеонов. Драко передумал класть эти деньги в свой сейф, он попросил поместить их в сейф Поттера. Гарри накануне посетил его, где с огорчением узнал, что у него осталось всего около трёх тысяч галеонов после того, как там порезвились Уизли.

Закончив с гоблинами и отпустив адвоката, юноши остановились в коридоре обсудить создавшуюся ситуацию. Гарри был ошеломлён потраченными денежными суммами, ему было неловко от того, что приходится брать в долг. И ещё более неловко, что нельзя было отказаться.

— Драко, я верну, — решительно, но неуверенно, если такое вообще возможно, сказал он.

— Как ты себе это представляешь? — Малфой серьёзно уставился на друга. — Как ты собираешься это сделать? Ты ещё школьник, у тебя нет никакого дохода и не ожидается в будущем. К тому же, мы всё это обсудили, Гарри, так что не надо начинать заново. Ты столько для меня сделал. Спас от смерти, подарил надежду узникам Азкабана, и это не считая спасения Северуса.

Поттер вздохнул.

— Я это понимаю и приму деньги. Но не стоило отдавать мне эти пятнадцать тысяч, которые ты смог выторговать. Хочешь, я верну хотя бы их?

— Не хочу. Возможно, потом лорд Слизерин как-нибудь разбогатеет и расплатится с долгами, но пока ты должен соответствовать своему статусу. Кстати, тебе не приходило в голову, что будущей леди Слизерин совершенно не следует знать о твоих проблемах?

Подумав о Гермионе, Гарри перестал спорить. Парни после Гринготтса собирались вернуться на Гриммо, им было что обсудить. Например, то, как Гарри получит назад место в Визенгамоте, полагающееся лорду Слизерину.

Однако, сразу покинуть банк не получилось. Воспользовавшись своим служебным положением, Билл Уизли узнал об их посещении и теперь поджидал обоих лордов у выхода.