Драко едет в Хогвартс (джен)

Драко не думал, конечно, что Луна откажется пойти с ним на бал. Однако, пригласив Лавгуд официально, Драко не мог не понимать, что теперь их отношения переходят на новый уровень. До этого они просто изредка общались, причём сказали друг другу совсем немного слов. Но теперь всё должно было быть по-другому.

Луна была очень важна для Драко. Она была для него струей свежего воздуха в душной комнате, тучкой в жаркий день, глотком воды в засуху и, главное, островком спокойствия среди невзгод. Познакомившись с ней в трудный момент своей жизни, Драко с тех пор находил умиротворение и черпал уверенность в мыслях о ней. Бал, на который он отправится с Луной, должен был стать для Драко незабываемым.

* * *

За три дня до Рождества в школу вернулись иностранные делегации. Драко и Персиваль, усилиями которых это стало возможным, часто связывались по камину, чтобы обсудить детали. По словам Уизли, Фадж, который и раньше благоволил своему заместителю, теперь просто не мог на него надышаться и чуть ли не носил на руках. Англичанам удалось не только вернуть делегации школьников, но и пригласить в качестве сопровождающих нескольких официальных лиц, представляющих страны-участницы. Для обеспечения правопорядка министр отрядил солидную группу авроров, а для решения организационных вопросов в Хогвартсе постоянно присутствовали представители Министерства. Всё было сделано для того, чтобы Дамблдор, по-прежнему официально числившийся директором, не мог решить ни одного вопроса единолично.

Так, в этот раз делегатов и Чемпионов поселили в замке. В карете и корабле, прибытие которых в этот раз обошлось без помпы, жили взрослые члены делегаций. Студентов Дурмстранга поселили в подземелье Слизерина, а Флитвик забрал к себе в башню делегацию Шармбатона. Дамблдор попытался протестовать, непонятно только, против чего именно: против размещения иностранных студентов в школе, или против того, что с ним не посоветовались. Макгонагалл, не информируя начальника, просто воспользовалась своим правом заместителя и поставила свою подпись на документе. Откровенно говоря, в последнее время она частенько проделывала подобное.

Учащиеся Хогвартса восприняли возвращение иностранцев с восторгом. Змеи и вороны получили возможность пригласить на бал представителей Дурмстранга и Шармбатона. Гриффиндорцы были в бешенстве от упущенных возможностей, ведь получалось, что на их долю иностранцев уже не оставалось. Особенно гриффиндорские парни страдали от того, что не смогут пригласить француженок, среди которых выделялась Флёр Делакур своей неотразимой внешностью, шармом и званием Чемпионки.

Хаффлпаффцы поначалу обиделись, но потом сообразили, что вполне могут пригласить кого-то со своего факультета. Седрик Диггори, который официально встречался с Чжоу Чанг, был, пожалуй, единственным барсуком, которой шёл на бал с девушкой с другого факультета. Была ещё одна пара, от которой ждали, что они пойдут вместе, но Саре Фоссет пришлось надеяться на кого-то из Хаффлпаффа, потому что Майкл Стеббинс с Рейвенкло, ничуть не смущаясь наличием отношений с Сарой, пригласил одну из француженок, и та согласилась стать его партнёршей на балу.

Кстати, о Дамблдоре. Он привык в последнее время отсутствовать в школе, поскольку готовил почву для своего оправдания в суде, заседание которого намечалось на конец января — начало февраля. Однако чиновники Министерства, наводнившие Хогвартс, при малейшем подозрении на его отсутствие тут же информировали об этом непосредственно министра.

Фадж немедленно отправлял Альбусу сообщение с просьбой вернуться на рабочее место, якобы для того, чтобы уладить формальности. Но на самом деле этого вовсе не требовалось: Корнелиус с радостью дрессировал тренировал бывшего председателя Визенгамота. В общем, теперь всё, что касалось в школе Турнира и предстоящего Святочного бала, оказалось вне компетенции Дамблдора. Он по-прежнему мог управлять учебным процессом, но эта тема ему и раньше была не интересна, так что профессорам приходилось довольствоваться руководством Макгонагалл. Они, впрочем, к этому привыкли и не возражали.

Правда, в преддверии бала учёба не шла. Ученики вели бесчисленные разговоры, приглашали друг друга, готовили наряды, предвкушали праздничный ужин и танцы, абсолютно забывая, что находятся в школе, где надо учиться. Профессора старались относиться к этому с пониманием, втайне желая, чтобы поскорее наступили каникулы.

На следующий день после приезда гостей Драко караулил Флёр Делакур возле башни Рейвенкло. Его группа поддержки, в которую входили друзья со Слизерина, а также Гарри и Гермиона, прятались в соседнем коридоре. Гарри сверялся с Картой Мародёров, чтобы не упустить девушку, а Гермиона шипела не хуже Панси, что Рон уже пригласил Лаванду и им нужно поторопиться с француженкой.

Флёр согласилась выслушать Малфоя, которого прекрасно запомнила ещё по первому туру, где он фигурировал как друг Чемпиона, не говоря уже о том, что в прессе постоянно упоминалось имя лорда Блэк. К тому же, Драко был одним из немногих учеников Хогвартса, с которыми она могла без помех говорить на родном языке.

— Рональд Уизли … — протянула красавица-француженка. — Ну что ж, я согласна, лорд Блэк, но вы будете мне должны.

Драко кисло улыбнулся, глядя, как собеседница хлопает ресницами. На него подобное не действовало.

— Что именно вы хотите получить за эту незначительную услугу?

— Пустячок, — улыбнулась девушка. — Кстати, говорят, в роду у Малфоев были вейлы.

Драко не стал возмущаться такими инсинуациями, вдруг это поможет ему наладить контакт?

— Полагаю, если это и правда, то они были во французской ветви Малфоев. Так что вы хотите за свою помощь, мадмуазель?

— Я же говорю — совсем ничего. Только информацию о втором туре.

— С чего вы взяли, что я ею обладаю?

— Сейчас может и нет, но в будущем вы узнаете всё первым. Ваши связи с лордом Прюэттом позволят вам получить информацию о следующем этапе Турнира из первых рук и раньше всех.

Драко с досадой поморщился: не хватало ещё, чтобы у Персиваля были неприятности. Если кто-нибудь узнает, что тот сливает секретную информацию о Турнире заинтересованным лицам, его карьере может прийти конец. Хотя Драко надеялся, что француженка не выдаст Перси, необходимо было соблюдать осторожность.

— Хорошо, мадмуазель Делакур. Но только информация, не требуйте от меня содействия в прохождении Турнира. Итак, мы договорились?

Флёр подтвердила, что они пришли к соглашению, и отправилась в общежитие воронов. Драко, оставшись один, был атакован друзьями.

— О чём вы болтали? — спросил Теодор.

Одновременно с ним заговорил Гарри:

— Ну как, получилось?

— Учи французский, — отмахнулся Малфой от Тео и сообщил всем присутствующим, с волнением ожидавшим результатов переговоров: — Да, получилось, она согласна.

— Драко, — нерешительность заговорил Винс, подходя поближе, — а ты уверен, что… ну это… Что это ничего, что я это сделаю?

Теодор неодобрительно покосился на Крэбба, но Драко показалось, что неодобрение друга относятся к нему: ведь это Драко втравил Винса в такое сомнительное предприятие.

— Не волнуйся, Винсент, — заговорил Малфой как можно уверенней, хотя сам уверенности не испытывал. Сам он ни за что не хотел бы оказаться на месте Крэбба. — У нас всё под контролем, а ты помни, что делаешь это ради великой цели. Каждый должен внести свой вклад и пожертвовать чем-то. Ты же не забыл, ради чего мы всё это делаем?

Крэбб просиял, а Драко снова почувствовал приступ раскаяния. Винс, конечно, вносил вклад и жертвовал, да только не ради великой цели, а ради того, чтобы Драко, наконец, указал Рону Уизли его место, да так, чтобы тот до конца жизни это помнил и не претендовал ни на что другое.

Но, в конце концов, надо признать, что именно Драко Малфой, лорд Блэк, скоро осуществит то, что от него ждут его друзья, ученики с его факультета, их родные и близкие. И в их интересах оказывать Драко Малфою всемерную поддержку. Хотя наивного Винса было даже немного жаль.

* * *

Рон Уизли медленно брёл по пустынному коридору. Замок был ярко украшен, но гриффиндорец не обращал на праздничную атрибутику никакого внимания. Он с тоской думал о вновь приехавших в школу француженках, одна из которых произвела на него неизгладимое впечатление ещё в октябре, когда он увидел её впервые.

Флёр Делакур! Неземное создание, на которое ему не позволили даже посмотреть вблизи авроры, наводнившие школу и сопровождавшие иностранных студентов во время перемещений по замку в Большой зал и обратно в общежитие факультета, в котором они остановились.

Конечно, его прекрасная нимфа не пошла бы с ним на бал, даже, возможно, и не заговорила бы с ним, если бы он осмелился к ней обратиться, это Рональд прекрасно понимал. За неимением лучшего, он мог отправился на Святочный бал с Грейнджер, она по-прежнему привлекала его физически, к тому же, очень хотелось досадить Поттеру, отбив у него девушку.

Однако, Уизли не обольщался, что ему что-то светит, особенно после тех несчастий, которые в последнее время сыпались на его семью как из рога изобилия. Хорошо ещё, что Лаванда Браун, которую он пригласил в последний момент, всё же согласилась стать его парой. Рональд очень надеялся, что девушка не передумает, увидев его мантию, которую Молли, не имея ни единого лишнего кната, откопала в каком-то старом сундуке.

— Рональд, Рональд, — раздался нежный голос.

Уизли повернул голову и увидел, что прямо перед ним оказалась его нимфа, белокурая божественная Флёр Делакур! Она поджидала его на пересечении двух коридоров.

— Ты… вы … Ты знаешь, как меня зовут? — Рон моментально поплыл.

— Да, такого мужественного парня невозможно забыть! Не составишь мне компанию?

При виде притягательной красотки и при звуке её обворожительного голоса Уизли уже ничего не соображал и позволил ей взять себя под руку и повести куда-то. Его не смущало ни отсутствие французского акцента, ни то, что спутница хорошо знает дорогу, как и не насторожило, что она говорит одно и то же, от чего разговор шёл по кругу. Рон не обращал внимания на отсутствие эмоций на красивом лице, когда она делала комплименты его мужественности, от которых он растекался лужицей. Рыжий видел лишь сногсшибательные округлости блондинки и последнее, что сейчас приходило ему в голову — разбираться, почему же всё-таки Флёр его выбрала.

Только когда они оказались в подземелье Слизерина, Уизли что-то почувствовал, но так ничего и не заподозрил.

— Почему мы здесь? — простодушно спросил он, озираясь вокруг.

— Потому что здесь есть местечко, в котором мы с тобой можем уединиться, — проворковала девушка. — Ты бы хотел этого?

Рыжий так яростно закивал головой, что оттуда окончательно вылетели все мысли о странностях мадмуазель Делакур.

Француженка завела Рона в какое-то помещение, в котором из всей мебели был большой матрас на полу, прикрытый простынёй.

— А здесь уютненько, — хихикнул Рон, разглядывая полотнища ткани, прикрывавшие каменные стены. Ему явно начинало здесь нравиться, особенно после слов Флёр:

— Иди сюда! Давай поиграем. Будем снимать по одному предмету одежды по очереди! Я первая.

Полувейла грациозно опустилась на матрас, накрылась простынёй и выкинула оттуда свою легкую шёлковую мантию.

— Теперь ты, — требовательно сказала она, и Рон тут же снял свою и отбросил в другую сторону, после чего уселся на противоположный край матраса.

Так они продолжали до тех пор, пока на Роне не остались только трусы. Обворожительная Флёр достала из-под простыни нечто кружевное. Не успел ошалевший парень рассмотреть предмет как следует, прежде чем девушка положит его в стопку снятой одежды, как вдруг одна из полос ткани, закрывавших стену, отъехала в сторону.

Рон обернулся: за занавеской стояла целая толпа слизней. В центре расположился Нотт, а рядом с ним разминал кулаки Гойл.

Уизли был полон решимости защитить свою нимфу, как и полагается настоящему гриффиндорцу. Он резко к ней повернулся, чтобы прикрыть от чужих похотливых глаз, но вместо миниатюрной полувейлы на матрасе сидел полуголый Крэбб со Слизерина.