Драко едет в Хогвартс (джен)

Драко не стал принимать ванну, а ограничился душем — надо было поскорее лечь спать, они и так засиделись, а завтра будет такой важный день! Молодые лорды, обсудив всё, что было нужно, никак не могли расстаться и в конце просто болтали о пустяках. Видимо, сказалось напряжение, которое хотелось снять хотя бы так. Хотя и Персиваль, и его молодые друзья понимали, что до победы ещё далеко, они не утерпели и поделились друг с другом красочными картинками того, как Альбус Персиваль слушает свои бесчисленные имена в обвинительном приговоре, а затем отправляется в Азкабан. Хорошо бы, конечно, чтобы приговором был поцелуй, но на это рассчитывать не приходилось.

Размышляя о благоприятном исходе — только так, иначе зачем всё это затевать? — Драко повязал полотенце на талии и подошёл к зеркалу, разглядывая обожжённую руку.

Ожог драконьим пламенем занимал довольно значительную часть предплечья, напоминая Драко тёмную метку, такую же, как у отца или у крёстного. К счастью, в результате своевременно начатого лечения кожа на руке была мягкой, а покраснение уменьшилось. Он мог теперь спокойно надевать рубашки с длинными рукавами, ткань которых при соприкосновении с раной больше не причиняла беспокойства. Но, самое главное, Северусу в конце концов удалось сварить для Драко особый состав, применяя который Малфой мог надеяться на то, чтобы со временем шрам полностью исчезнет.

Зелье, способное убрать шрам от ожога, нанесенного магическим животным, Снейп разработал опять-таки на основе яда василиска. Первоначально профессор собирался использовать ещё один рецепт Салазара, который он надеялся обнаружить в Тайной комнате, однако жизнь распорядилась по-другому.

Драко знал из рассказов крёстного и Гарри, что Тайная комната не открылась последнему, когда они после первого испытания Турнира пытались вместе попасть туда. Но после того, как все дела с гоблинами были улажены, Гарри снова получил доступ в подземелья Слизерина.

Теперь проход открывался не просто при произнесении пароля на языке змей, а при использовании волшебной палочки лорда Слизерина, магическую сигнатуру которой гоблины ввели в заново настроенную систему охраны.

К счастью, Гарри не лишился умения говорить на парселтанге, чего поначалу боялся, после того, как он перестал быть носителем крестража. Дамблдор, который сейчас притих и затаился из-за надвигающегося на него судебного процесса, не знал, что в Мальчике-Который-Выжил больше нет частицы Волдеморта. Гарри было выгодно, чтобы тот и дальше оставался в неведении.

Вероятно, это редкое умение он унаследовал так же, как древний род Салазара — по праву победителя. При всей опасности крестража возможность понимать парселтанг была очень важна: какой же лорд Слизерин без языка змей! Поттер, получив титул и возможность читать редкие книги Салазара на парселтанге, был доволен тем, что обладает таким уникальным даром.

Но на втором курсе он пострадал от знания парселтанга, нечаянно открыв Тайную комнату и выпустив василиска, чем напугал других учеников, которые тут же от него отвернулись. Тогда Гарри был не слишком рад тому, что он — змееуст. Но для Поттера история с крестражем закончилась очень удачно: он получил достойное вознаграждение и понимал это. Как бы то ни было, теперь парень был убеждён, что преимуществ от владения языком змей в придачу к титулу было куда больше, чем недостатков.

Представители банка, после того, как Поттер впервые заявил о своих притязаниях на род Слизерин, поначалу не сочли его достойным, но их правила гласили, что, если предпринимаются попытки проникнуть на охраняемую ими территорию, защиту необходимо включить. Однако, для этого необходимо было расходовать магическую энергию и тратить камни-накопители, поэтому гоблины не стали включать охранные чары на полную мощность. Поэтому, когда Гарри хотел попасть в Тайную комнату, проход открывался через раз.

Когда кольцо лорда признало Гарри, гоблины первыми узнали об этом благодаря специальным артефактам, которыми они владели. Им по долгу службы необходимо было следить за волшебниками, чьи капиталы они хранили. Почувствовав скорую уплату долга, представители банка отправили новому лорду письмо, в котором сообщали об условиях, при которых он сможет попасть на свою территорию. Однако, Рон Уизли, перехватив письмо, помешал Гарри вовремя узнать об этом, в результате чего Гринготтс активировал чары, чтобы новый лорд не смог попасть к себе домой, не уплатив долг.

И лишь тогда, когда жадные существа получили деньги, которые лорд Слизерин был им должен, всё до последнего кната, он получил возможность попадать в свою резиденцию в любой момент, когда пожелает.

Северус, уже неоднократно бывавший в Тайной комнате, не оставлял надежды снова туда попасть после того, как Драко был обожжён драконьим пламенем. Снейп помнил, что там в сундуках и на полках хранились многочисленные фолианты, которые он ещё не исследовал. Зельевар собирался отыскать редкие записи Слизерина, которые помогли бы ему сварить ещё одно уникальное зелье, не имеющее аналогов — до недавнего времени в волшебном мире считалось, что шрамы и ожоги, полученные от волшебных существ, таких, как драконы, не поддаются заживлению.

Северус собирался во время поиска рецепта просить Поттера помочь ему с переводом. Однако, зельевара интересовал не только рецепт средства от ожогов. Были и другие изыскания, которые Снейп хотел провести, используя наработки основателя, поэтому без помощи Гарри ему было не обойтись.

Гарри проводил зельевара в подземелья, где тот основательно закопался в книги, но их было слишком много, чтобы сразу найти то, что интересовало Снейпа. Гриффиндорец переводил столько, сколько смог, но так и не закрыл потребности профессора.

Снейп понял, что ему срочно нужно научиться самому ориентироваться в имеющихся записях. Однако, он не владел языком, на котором они были написаны, поэтому ничего не смог в них понять, как бы ни хотел и как бы ни старался. Попытка составить алфавит парселтанга с помощью Поттера ни к чему не привела — этот язык нельзя было выучить, его можно было только получить по наследству. Для этого надлежало быть кровным родственником того, кто говорил на языке змей, либо, как сам Поттер, унаследовать это уникальное умение от крестража, от которого Гарри недавно и совершенно случайно избавился.

Гарри, как честный человек волшебник решил, наконец, рассказать Гермионе, где находится его резиденция. Возможно, он полагал, что его дальнейшие ухаживания не имеют смысла, если девушку не устроит мрачное подземелье в качестве Слизерин-холла. Он всё рассказал Гермионе во время одного из походов в Хогсмид.

Однако мисс Грейнджер отреагировала совсем не так, как ожидал Поттер. Из всего рассказа её больше всего заинтересовала возможность читать книги на языке змей: девушке смертельно хотелось приобщиться к мудрости одного из основателей.

— Гарри, ты говорил, что у тебя семейная склонность к артефакторике. Почему бы тебе не развивать её и не создать артефакт, подобный тому, что сделали твой отец и его друзья, но только для понимания языка змей? Я знаю, что это не просто и что это потребует огромной подготовительной работы, но для этого у тебя есть я.

После такого явного обещания Поттер заметно приободрился. Снейп с энтузиазмом воспринял новость о том, что в будущем Гарри собирается создать артефакт, позволяющий понимать парселтанг, однако это не решало злободневный вопрос с зельем для Драко.

Но Северус тоже не собирался сдаваться. Он, осознав, что подсказок от Салазара пока не будет, углубился в новые исследования яда василиска, используя несколько основных положений, которое он узнал из переведенных ранее рецептов и книг. Толчка оказалось достаточно, чтобы такой выдающийся мастер, как Снейп, выдвинул несколько смелых гипотез, а потом, проверив их на практике, в сжатые сроки сварил единственное в своем роде экспериментальное зелье для лечения ожогов от драконьего пламени.

Возможно, если бы Снейп использовал готовый рецепт Салазара, зелье получилось бы куда эффективнее, но и так оно помогало довольно хорошо. Малфой, уже успевший смириться с тем, что на руке будет уродливый шрам, был согласен на длительное лечение.

Однако, шрамы от огня у Драко были не такие обширные, как у Седрика Диггори. Тот тоже пострадал от драконьего пламени, только у него был обожжён бок. Помимо школьной колдоведьмы, ему пытались помочь в Мунго, но смогли лишь снять боль.

Малфой, посоветовавшись со Снейпом, который позже собирался доработать и запатентовать зелье, решил оказать Седрику и всему семейству Диггори бесценную услугу. Драко по наитию предложил хаффлпафцу флакончик с вязкой жидкостью, которой следовало обрабатывать рану. Лорд Блэк не прогадал: методичный барсук, едва встав на ноги, приступил к поиску ответа на загадку золотого яйца, полученного в схватке с драконом, и преуспел. Путем многочисленных экспериментов, которые сделали бы честь любому студенту Рейвенкло, он выяснил, что яйцо следует погрузить в воду. Седрик тут же рассказал об этом Малфою, чтобы тот передал Поттеру. Диггори не скрывал, что его долг был значительно больше, чем простые сведения о прохождении Турнира.

Малфой был доволен: Гарри, чья голова была забита подготовкой к судьбоносному судебному процессу, даже не начинал исследование яйца, и оно валялось у него в общежитии под кроватью. И ещё Драко использовал сведения о том, что делать с полученным на Турнире предметом для того, чтобы расплатиться с Флер Делакур. Девушка была рада получить эти знания и признала, что лорд Блэк больше ничего ей не должен.

Драко ещё раз посмотрел в зеркало. Крёстный говорил, что к лету ему уже можно будет носить вещи с коротким рукавом. Пока что беспокоиться об эстетической составляющей проблемы не было смысла: завтра он наденет мантию с длинными рукавами. Сливовую мантию.

Юноша отбросил полотенце и переоделся в пижаму. Шелковистая ткань приятно расслабляла тело, а вот разум, разгорячённый размышлениями о завтрашнем дне, не давал спокойно уснуть. Драко понимал, что с этим надо было срочно что-то делать: нельзя было терять силы накануне решающего сражения.

Драко вернулся в спальню и решительно откинул одеяло. Забравшись в постель, он попробовал очистить разум, как его учил крёстный. Получалось не очень, и чем больше Драко старался, тем хуже выходило — в голову постоянно лезли посторонние мысли.

Парень уже подумал о том, что зря не выпил зелье, от которого проспал бы крепко до утра, но тут воображение услужливо подкинуло ему картинку: Дамблдор выслушает обвинительный приговор с выражением такого ужаса на лице, что Драко счастливо улыбнулся и тут же провалился в сон. Снилось ему продолжение его фантазии: Дамблдора сковали антимагическими наручниками и перед отправкой в Азкабан провели по всем этажам Министерства, а потом вывели на улицу, чтобы все могли увидеть бесславный конец Великого Светлого.

Сон так понравился Малфою, что утром Кричер с трудом смог его разбудить. Хотя заседание было назначено на двенадцать, времени собраться оказалось катастрофически мало.

Они с Гарри наскоро позавтракали и под прощальные крики обоих домовиков и портрета камином переместились в Министерство. Оба были настроены решительно и приготовились голосовать за обвинительный приговор Дамблдору.

Ступив на министерский пол, Драко пафосно произнёс:

— Гарри, сейчас мы с тобой отправимся не в зал суда, а в место, где творится история. Я предсказываю, что сегодня закончится эпоха Великого Светлого волшебника Альбуса Дамблдора!