Драко едет в Хогвартс (джен)

Вперёд вышла мадам Боунс. Она распорядилась:

— Внесите веритасерум!

Драко откинулся на жёсткую спинку скамьи. Теперь можно хотя бы ненадолго расслабиться. Рядом громко выдохнул Гарри — он тоже волновался.

В ожидании, пока распоряжение Амелии выполнят, Малфой оглядел зал. Он окинул беглым взглядом застывших в ожидании сенсации репортёров, взволнованных зрителей на верхних рядах, судей, тихонько переговаривающихся с соседями. Драко перевёл взгляд в центр зала на напряжённые лица сотрудников Министерства, помрачневшую физиономию Дамблдора и настроенного по-деловому адвоката.

Дольше всех Малфой смотрел на Персиваля. Лорд Пруэтт служил для него индикатором, всё ли идёт по плану, поскольку заместитель министра был ближе к «кухне». Драко отслеживал по реакции Перси ход процесса в целом и ситуацию с завербованными волшебниками в частности. Ещё только входя в зал заседания, Драко с удовлетворением констатировал, что Перси не напряжён, а значит, и подкупленные служащий Министерства и колдомедик смогут сыграть свои роли и выполнить поставленную перед ними задачу.

Конечно, у Малфоя была возможность снабдить Перси каким-нибудь артефактом или простейшим блокнотом с протеевыми чарами, чтобы тот в случае чего предупредил о возможных изменениях. Но молодые люди решили обойтись без средств связи, чтобы можно было поклясться, не рискуя потерять магию, что непосредственно перед заседанием они никак не контактировали. Это могло пригодиться, если кто-нибудь обвинит их в сговоре.

Драко не знал в лицо волшебников, завербованных Персивалем, но, увидев в зале секретаря и колдомедика, предположил, что это они, и, следовательно, всё идет по плану. Сейчас должен был быть выход целителя Бриггса.

В соответствии с процедурой, мадам Боунс получала от сотрудника Министерства веритасерум, который затем передавала присутствующему на процессе целителю, чтобы тот, заверив его качество, проследил за приёмом. Вообще-то, более логично было дать образец сыворотки правды для проверки зельевару, но для этого его следовало держать в зале суда, а колдомедик и так присутствовал здесь по протоколу. Поскольку врачеватели всё равно хоть немного разбирались в зельях, им вменили в обязанность следить за качеством того, что давали принять подсудимым. Веритасерум до этого в любом случае неоднократно проверялся, так что это была своего рода формальность.

Целитель Бриггс оказался невысоким кругленьким волшебником; он уже появлялся, чтобы определить состояние здоровья Дамблдора. Он помахал тогда, больше для вида, волшебной палочкой, после чего сообщил суду, что с подсудимым всё в порядке. В тот момент всё в порядке было и с Бриггсом, чего нельзя было сказать о нём теперь.

Волшебник, одетый в яркую лимонную мантию, несмотря на это должен был слиться с фоном, потому что обычно никто не замечает служащих, особенно одетых в униформу. Никто не замечал авроров, охранявших подсудимого, и других служащих Министерства — посыльных и уборщиков, присутствующих в зале, но тем не менее незаметно выполнявших свою работу.

Но сейчас Бриггс вёл себя так, как будто хотел поскорее занять место Дамблдора. Он очевидно нервничал, совершал множество лишних телодвижений, тогда как Персиваль обещал Драко, что колдомедик заранее потренируется, чтобы суметь аккуратно заменить пробирку на другую такую же. Решено было, что подмена будет производиться без использования магических средств — заклинаний и артефактов, а лишь при помощи ловких рук. Самым простым решением было спрятать в рукаве пробирку с сывороткой на основе василиска и уже оттуда доставать её для подмены.

Но то ли колдомедик был на редкость неуклюжим, что было сомнительно при его профессии, то ли он полностью потерял самообладание от того, что совершал правонарушение прямо на глазах у высших лиц страны и руководителей правоохранительных органов, но Бриггс своим поведением привлекал ненужное внимание.

Пока он трясущимися руками колдовал проверочное заклинание, откупоривал пробирку, нюхал её содержимое и рассматривал прозрачную жидкость на свет, в зале установилась зловещая тишина. Слышно было, как на галёрке кто-то зашёлся кашлем, мантия колдомедика громко шуршала на весь зал, а сам он тяжело дышал, как будто бегом поднимался в гору. Звук, с которым Бриггс открыл пробирку, был похож на маленький взрыв. Или так показалось Драко, потому что юноша начал нервничать ничуть не меньше колдомедика. Если дело пойдёт так и дальше, то Бриггс сам выдаст себя и своих нанимателей быстрее, чем колдуется Люмос.

Малфой обернулся, чтобы посмотреть на Перси и удостовериться, что он сам себя накручивает, если тот будет выглядеть, как обычно. Однако, Уизли тоже чувствовал себя неуютно и в его глазах читалась тревога, которая тут же, удвоившись, вернулась к Драко. Он невольно огляделся.

Слева от лорда Блэка располагалась скамья Слизерина, а по правую руку от него сидел старейшина по фамилии Шафик. Драко знал про него только то, что тот находился в дальнем родстве с колдомедиком Шафиком из Мунго. Это был немолодой волшебник, который вёл себя абсолютно апатично на всех заседаниях. Он обычно сидел, втянув голову в плечи и засунув руки в рукава мантии, и дремал с открытыми глазами. Вот только сейчас он неожиданно оживился, выпрямился и не отрываясь следил за происходящим.

Драко это очень не понравилось. У него зародилось подозрение, что этот Шафик разбирается в медицине и рассматривает процедуру допроса с веритасерумом если не с профессиональной точки зрения, то вполне осознанно, и сможет разобраться с манипуляциями Бриггса. Хорошо ещё, что Шафик наблюдал за колдомедиком молча и ничего не предпринимал, но это ни означало ровным счётом ничего: позднее, если возникнут подозрения, его свидетельство может очень навредить.

Наконец, Бриггс «удостоверился», что веритасерум качественный. Обычно именно колдомедик давал его подсудимому, но сегодня Амелия сама решила выполнить его обязанности и решительно протянула руку за пузырьком. Целитель на секунду замешкался, прежде чем отдать его, вероятно, он думал, что его разоблачили и хотят изъять вещественное доказательство его преступления. На круглой физиономии Бриггса промелькнули все его мысли одна за другой, и Драко очень захотелось побиться головой о стенку, но поблизости не было ничего твёрдого. Определённо, завербовать такого, как Бриггс, было плохой идеей.

Мадам Боунс не стала капать зелье в воду и велела служащему унести приготовленный стакан. Она потребовала от Дамблдора открыть рот, чтобы поместить зелье ему на язык. Поскольку подсудимый был мастером трансфигурации, Амелия опасалась, что тот легко превратит веритасерум во что-то другое, получив его в стакане воды. Свободно владея беспалочковой магией, он запросто мог это сделать, просто проведя рукой над жидкостью в стакане. А зная причуды старца, с него бы сталось превратить её в лимонную дольку.

Альбус подчинился, всем своим видом выражая покорность обстоятельствам и злым силам, вынуждающим его сотрудничать. Но Драко был уверен, что Дамблдор не встал в позу лишь потому, что не утратил надежды выйти сухим из воды. Альбус спокойно принял сыворотку правды, точно зная, что сможет её нейтрализовать. Северус уже давно просветил крестника, как это сделать.

Самый простой, даже примитивный способ — заранее проглотить безоар. Однако Малфой нисколько не сомневался, что такой знающий и опытный волшебник, как Дамблдор, озаботился гораздо более изощрённым вариантом или даже несколькими. Но зелье, разработанное Снейпом, нейтрализовало любой известный антидот, не поддавалось артефактам, а если у выпившего зелье была повышенная сопротивляемость к сыворотке правды, эта модификация воздействовала и на такого волшебника. У Дамблдора не было ни шанса.

Наконец, Альбус принял зелье, и весь зал задержал дыхание, ожидая, когда подсудимому начнут наконец задавать вопросы: всем хотелось узнать тайны Великого Светлого. Мадам Боунс, проигнорировав попытку прокурора Хьюза спуститься к подсудимому, сама решила провести допрос. По всей видимости, она была не слишком высокого мнения о коллеге, который своей нерешительностью уже успел заслужить её неодобрение, так как рисковал сорвать процесс.

Секретарь суда Юджин Честертон, получив от Амелии приказ, достал свиток пергамента из опечатанного ящика и подал его начальнице Отдела магического правопорядка. В отличие от колдомедика, он сделал это бестрепетной рукой, ничем не выдавая своего волнения, если он вообще его испытывал. На этого парня можно было положиться, и не было сомнения в том, что он выполнит всё в лучшем виде и подмену никто не заметит.

Едва увидев, кто будет вести допрос подсудимого под веритасерумом, Драко понял, что они просчитались. В их прогнозах это должен был делать Честертон. Секретарь зачитывал вопросы, когда судили Августу Лонгботтом и Чарли Уизли. Для многих судебных процессов это было нормой, но только не для столь резонансного. Если бы Драко дал себе труд вспомнить процесс пожирателей, на котором он присутствовал, то он бы так не ошибся — тогда вопросы подсудимым под сывороткой правды задавала именно Боунс.

Амелия уже взяла из рук Честертона пергамент — теперь было поздно что-то менять. К облегчению Малфоя и его соратников, она не проверяла список — секретарь заслуживал её доверия, так что это было лишнее. Мадам Боунс явно заботило совершенно иное — подсудимый никак не поддавался воздействию зелья. Впрочем, она особенно не встревожилась, просто ожидала, когда сыворотка подействует, досадуя, что старик старается сопротивляться воздействию препарата.

Наконец организм Дамблдора начал реагировать на выпитое зелье, но не так, как все ожидали. Альбус начал ощущать беспокойство, его лицо покраснело и он даже ослабил воротник, чтобы легче было дышать.

Глядя на всё это, Бриггс решил, что Дамблдор так реагирует на подмененную сыворотку правды и что ему от неё плохо. Будучи именно тем, то напоил подсудимого сомнительным зельем, колдомедик не мог думать ни о чём, кроме наказания, которое его ждёт. Бриггс всё больше терял лицо. Он потел, задыхался, в общем, выглядел так, как будто это ему нужно было оказывать медицинскую помощь.

Совершенно не беспокоясь о том, что ему нельзя привлекать внимание, целитель начал бочком продвигаться к выходу и уже преодолел довольно большое расстояние, но тут его остановил один из дежурных авроров — на случай, если подсудимому понадобится врачебная помощь. Как раз для таких инцидентов колдомедики дежурили в зале суда, и покидать его было непредусмотрительно. Конечно, страж порядка не мог знать, что волшебник в лимонной мантии нечист на руку и его совесть, или, скорее, чувство самосохранения, подталкивает его к побегу. К счастью, Бриггсу хватило ума вернуться на своё место неподалёку от подсудимого.

Драко испугался, что трусливый колдомедик только сделал вид, что подменил пробирку, а на самом деле так и не отважился на это и решил сбежать. Иначе почему Дамблдор до сих пор не выглядел так, как другие волшебники, принявшие веритасерум? Старый колдун, вместо того чтобы стать отстранённым, наоборот, сейчас выглядел взволнованным.

Мадам Боунс тоже, видимо, подумала об этом. Она отыскала взглядом колдомедика, намереваясь приказать ему проверить состояние подсудимого, но передумала — вид целителя был ничем не лучше. Глава Отдела магического правопорядка посчитала нужным обойтись без услуг врачевателя, который вот-вот хлопнется в обморок.

Возможно, Дамблдор, как величайший маг современности, после неоднократного приёма сыворотки правды стал к ней менее восприимчив, да ещё, кажется, приобрёл аллергию на какой-то из её компонентов. Тогда нужно просто подождать, а может, начинать допрос уже сейчас, если подсудимый так и не продемонстрирует признаки, что сыворотка подействовала. Непривычный вид и поведение после её приёма не обязательно говорят о том, что веритасерум не действует и подсудимый не будет говорить правду.

— Назовите ваше имя, — задала Амелия контрольный вопрос. Он покажет, подействовала ли сыворотка.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — ровным голосом ответил подсудимый.