Драко едет в Хогвартс (джен)

— Что же у вас здесь произошло? — были первые слова Перси, когда он увидел тело брата.

Лорд Пруэтт дал себе минуту на скорбь, а потом потребовал объяснений.

— Что вы с Фредом натворили? — в бешенстве спросил он, стараясь не повышать голос, чтобы не потревожить мать. Он с трудом подавил в себе желание схватить Джорджа за шкирку и встряхнуть. — Только не ври!

Джордж находился в расстроенных чувствах, наверное поэтому на него подействовал приказ старшего брата. Запинаясь на каждом слове, он пересказал события, приведшие к трагическому финалу. Но как бы Джордж ни был расстроен и подавлен, он всё равно искусно обошёл причину, по которой он находился на территории Хогвартса, где им с братом нельзя было появляться. Также он умолчал и о том, что предшествовало моменту, когда злобный Малфой проклял Фреда неизвестным смертоносным заклинанием, наверняка пожирательским. Перси успел отметить про себя все нестыковки и недомолвки, пообещав себе вытрясти из выжившего близнеца всю правду, не сейчас, а когда горе от утраты Фреда хоть немного стихнет.

Но последние минуты жизни Фреда и внезапную болезнь матери Джордж описал подробно и правдиво, так, что Перси словно прожил эти страшные мгновения вместе с ним.

Вот что Персиваль узнал со слов брата.

Джордж после стычки с пожирательским сынком Малфоем аппарировал с бессознательным, но все ещё живым братом, на порог дома Дамблдора в Годриковой впадине. Их встретила сначала просто встревоженная, а потом до крайности перепуганная при виде раненого сына Молли. Вдвоем они поспешно уложили его в гостиной на диване и при помощи наличных зелий попытались остановить кровотечение.

— Ничего не понимаю… Почему ничего не помогает? — в отчаянии бормотала ведьма, пытаясь обработать рану, проходившую через всё лицо Фреда. Фред к тому времени был уже не бледным, а посерел. Парень не приходил в сознание несмотря на все усилия родных.

— Это всё Малфой!.. — только и мог сказать Джордж, обхватив себя руками и раскачиваясь.

Джордж перестал помогать матери, предоставив ей возможность самой заботиться о сыне, потому что вдруг понял, что родные стены — или место, где находится мать, куда он так стремился, — не помогают. Это открытие полностью выбило его из колеи.

— Тогда это тёмное проклятье, — убежденно сказала Молли. — Что Малфои, что Блэки ими владеют. Остальным не под силу с таким справиться. Уже были случаи, уж поверь… Сынок, надо поскорее разыскать Малфоя, пусть просит, что хочет, уступи! Соглашайся на все условия — иначе Фреда не спасти!

Несколько минут прошло в уговорах — Джордж наотрез отказался идти на поклон к Малфою. Он упрямо твердил, что Молли нужно использовать какое-нибудь своё особенное зелье из тех, что она варила, когда её дети были маленькими.

— Можно ещё попробовать бадьян, — сообразила между тем Молли.

Она отчаялась переупрямить Джорджа, который, конечно же, не посвятил её в подробности своей последней встречи с Малфоем. По его словам, это слизеринец напал на них с братом, поскольку уже давно хотел им навредить. Это же Малфой подсунул близнецам опасные медальоны, науськал министерских, чтобы выгнали их с Фредом из школы.

Молли не дала себе труд задуматься, так ли это на самом деле, а вот Перси сразу не поверил Джорджу, но теперь это уже ничего не меняло. Ему лишь оставалось дослушать рассказ брата до конца.

— У Альбуса бадьяна нет, надо отправляться в аптеку за настойкой, — заявила Молли, обыскав аптечку.

Этот вариант Джорджу понравился больше. Он позвенел в кармане несколькими сиклями, полученными от матери, собираясь уже аппарировать, как вдруг заметил перемену в состоянии брата. Фред вдруг слабо зашевелился и с тихим стоном потянулся рукой к лицу. Родные с надеждой бросились к нему.

Однако, Фред не издал больше ни звука. Он тут же затих, безвольно уронив руку. Молли наклонилась к сыну и, к своему ужасу, поняла, что тот не дышит.

— Фред!

Ведьма вцепилась в свитер сына, собственноручно для него связанный, пытаясь заставить своего мальчика дышать, но парень не откликнулся на зов матери. Время, когда ему ещё можно было помочь, было окончательно упущено. Фредрик Уизли умер от потери крови, не приходя в сознание.

Молли, осознав утрату, дико завыла. Рыдания перемежались упреками сначала живому сыну, который не послушался здравого совета отправиться к Малфою, а потом Альбусу, которого всё нет и нет, и отсутствующему мужу, чья помощь сейчас была особенно нужна.

Джордж отстранённо, все ещё не осознавая случившегося, смотрел на мертвого брата, а потом, бессознательно отреагировав на голос матери, переключился на неё. Сначала, когда он только появился на пороге дома, он не обращал внимание на то, как Молли подурнела, что она с трудом двигается и вообще плохо выглядит. Сейчас это бросалось в глаза, а тогда вниманием полностью завладел раненый. Но оказалось, что Молли с утра чувствует себя плохо.

— Где же Альбус? Как он ушел на рассвете, так мне сразу стало не по себе, — бормотала Молли, стоя на коленях рядом с диваном, на котором лежало тело Фреда. Она не отрывала от него взгляд, нежно касаясь рыжих волос. — Он уже давно должен был вернуться… Он великий волшебник, он сможет…

Молли с надеждой посмотрела на Джорджа, словно ожидала от него подтверждения, что Альбус Дамблдор умеет возвращать с того света. А Джордж, прежде словоохотливый, а теперь словно онемевший, снова не сводил глаз с близнеца, не в силах поверить, что теперь от него осталась лишь половина.

Но Дамблдор всё не возвращался, а между тем самочувствие Молли ухудшалось с каждой минутой. Она ещё сильнее побледнела и дышала с трудом, а когда попыталась встать, пошатнулась и осела на пол. Не делая больше попыток подняться, Молли сжала свисавшую с дивана руку Фреда и явно собиралась провести так весь остаток дня.

Джордж словно оцепенел, но увидев, что матери совсем плохо, опомнился, подскочил к ней и помог подняться. Он с трудом усадил её в кресло.

— Голова раскалывается, — пробормотала Молли, стискивая виски́ обеими руками. — Сынок, позови кого-нибудь на помощь. Что-то я устала…

Джордж заметался. Он не знал, что предпринять и к кому обратиться. Если Малфой донес, то его разыскивали, а значит, появляться собственной персоной в людных местах было опасно. Телесный патронус Джордж колдовать не научился; чтобы обратиться к отцу или брату через камин, нужно было знать, где в данный момент те находятся. Наконец, осиротевший близнец сообразил послать сову.

Парень нашел письменные принадлежности и второпях нацарапал эмоциональную записку, адресовав её Перси. В последний момент он решил не разыскивать отца, потому что действовать нужно было наверняка — времени почти не было. Чтобы спасти мать, понадобятся знания и, самое главное, влияние именно нынешнего лорда Пруэтта, а отец вряд ли будет в состоянии здраво мыслить, увидев мертвого сына и бессознательную жену. Несмотря на то, что Артур был не согласен с позицией Молли в отношении Дамблдора, он по-прежнему очень её любил, в этом не было сомнений.

У Дамблдора жила пестрая сипуха, которую Джордж разыскал на чердаке. Отправив послание, он быстро вернулся в гостиную, где все было по-прежнему — мертвый брат и полуобморочная мать.

Вдруг Молли схватилась за грудь.

— Что-то здесь душно…

С этими словами ведьма закрыла глаза. Джордж, в ужасе, что и мать умерла, кинулся к ней, но та дышала, пусть слабо и прерывисто. Он устроился прямо на полу у ног матери, и сидел так, пока не появился Перси.

Дальше Персиваль уже сам стал активным участником событий. В ожидании колдомедиков он пытался как можно больше вытянуть из брата, чтобы хоть немного разобраться в этой леденящей душу истории, безуспешно колдовал над матерью, которая снова впала в беспамятство, диагностические чары и Энервейт и мучительно размышлял об участии не самых достойных представителей своего семейства в бойне у озера.

Наконец из камина показался взмыленный волшебник в лимонной мантии с саквояжем под мышкой.

— Что тут у вас? Сердечный приступ? — предположил он, взглянув на Молли.

— Осмотрите её, пожалуйста, — попросил Персиваль. — Мы с братом…

Перси оглянулся — Джордж исчез, да ещё прихватил с собой тело Фреда. Персиваля охватило негодование — близнецы всегда, когда шкодили, пытались избежать ответственности. Вот и теперь Джордж предпочел спрятаться, когда матери, возможно, понадобится поддержка всех оставшихся детей.

— Конечно, — согласился колдомедик.

Он наложил на пациентку диагностические чары, которые подтвердили диагноз.

— Я оставлю вам зелье. Способ приема на этикетке. Потом, когда вашей матери станет лучше, обязательно обратитесь к целителю. Похоже, она даже не подозревала, что у неё хроническая болезнь сердца. Подробнее ей расскажут на приеме в Мунго. К сожалению, я должен немедленно вернуться — у нас сейчас горячо, не хватает свободных рук.

С этими словами колдомедик торопливым движением достал из саквояжа обещанный флакончик с зельем и поставил на стол, после чего шагнул в камин. Перси удивился, что гость не обратил никакого внимания на кровь на диване, но обивка была чиста.

— Горячо? — недоверчиво повторил Перси. — В госпитале не хватает рук?

Теперь он сомневался в том, что эвакуация остальных зрителей прошла успешно. Но сейчас важнее было другое — напоить мать лекарством. Хотя Молли не пришла в себя, для этого было достаточно смочить ей губы.

— Альбус, где же Альбус? — прохрипела она, едва лекарство привело её в чувство.

— Джордж! Где ты? Можешь спускаться, лекарь уже ушел! — позвал Перси беглеца, понимая, как тот переживает о матери.

— Перси… Ты пришел, мой мальчик!.. Наш Фредди… Ох…

Ведьма залилась слезами. Насилу Перси её успокоил, и то лишь обещав привести уцелевшего близнеца.

Перси торопливо обошел помещения дома. Часть комнат была заперта — там были владения хозяина. К Дамбдлору не стоило заглядывать ни при каких обстоятельствах. На втором этаже одна из дверей поддалась, и за ней обнаружилась комната, где были раскиданы вещи близнецов. На одной из кроватей лежало тело Фреда, а Джорджа не было ни тут, ни где-либо ещё в доме.

Если у Перси были сомнения по насчет степени вины выжившего близнеца, то теперь от них не осталось и следа. Тот сбежал, бросив мать, которой он был сейчас так нужен. Джордж сбежал, потому что был среди волшебников, напавших утром на учеников. Так, по крайней мере, тогда подумал Персиваль. Потом он узнал, что в случае близнецов всё было гораздо хуже.

Отчаяние и горе переполняли молодого лорда. Его семья, такая неидеальная, все равно была ему дорога и он не хотел никого терять. Перси не смог сдержаться, когда объяснял матери, куда делся Джордж. Он принялся ругать Дамблдора, который всегда плохо влиял на близнецов, а теперь втянул их в фатальную авантюру. Молли прежде не догадывалась, что замышлял Дамблдор, она только сейчас узнала о нападении на учеников. У Перси пока не было официальной информации, но он не сомневался, что Дамблдор к этому причастен.

— Перси, сынок! Как же так... Альбус не сказал мне, куда идет, но просил пожелать ему удачи. Я думала, что он собирается пойти сегодня в Министерство, чтобы очистить свое имя от грязных домыслов.

Силы Молли быстро иссякли и она обмякла в кресле.

— Молчи, мама, тебе нельзя утомляться. Скоро подействует лекарство, а потом я помогу тебе лечь в постель.

Действительно, зелье оказалось качественным и помогло ведьме немного окрепнуть. С помощью сына она перебралась в свою спальню. Перси хотел, чтобы она поспала, однако Молли вдруг ощутила сильную потребность говорить, и темой разговора были, конечно же, любимые дети. Она стала вспоминать проказы близнецов, и сейчас её умиляло даже то, что раньше доводило до исступления.

— Может, найти тебе что-нибудь поесть? — предложил Перси. Он уже понял, что Молли всё равно не станет отдыхать.

— Нет! Не уходи, посиди ещё со мной.

Молли Уизли, лишившись сегодня одного ребенка, боялась отпускать от себя другого.

— Ну хорошо, — сказал послушный сын и приготовился слушать бородатые семейные истории.

Перси чувствовал, что нужно отправить весточку отцу и вызвать Рональда и Джинни из школы, чтобы побыли с Молли. К этому моменту здоровье матери вызывало гораздо меньше беспокойства, но что-то не давало Перси расслабиться и окончательно успокоиться. Например, то, что диагноз, наспех поставленный колдомедиком, был очень странным. Молли никогда раньше не жаловалась на здоровье и вряд ли могла иметь скрытые проблемы с сердцем. Как раз её несокрушимое здоровье помогало ей вести хозяйство, заботиться о детях и муже и быть в каждой бочке затычкой... то есть иметь на всё свое мнение.

Смеркалось. Молли всё не отпускала от себя сына, который только наколдовал воды и зажег свет, не отходя от её постели.

Молли прилегла в домашнем платье, в каком ходила, и даже фартук не сняла. Тот самый браслет — чеканный, белого металла — на её руке сначала не был виден под длинным рукавом, но Перси его увидел, когда украшение с громким треском разломилось на несколько крупных частей, сколы которых стали зловеще краснеть. Перси уставился было на обломки, но быстро сообразил, что подарок Альбуса неплохо бы проверить. Уж очень подозрительной была такая щедрость старого негодяя. Перси наколдовал надежный металлический ящичек и, не прикасаясь к фрагментам артефакта, переместил их туда Левиосой.

— Не прощу Альбуса, — вдруг сказала Молли своим обычным энергичным голосом и приподнялась на кровати. — Гидеон и Фабиан дали ему в Ордене Непреложный обет не по своей воле, сейчас я в этом уверена! Как пелена в глаз спала. И на суде его в этом обвиняли, пусть Альбус всё отрицал.

Перси с удивлением посмотрел на мать. Откровенно говоря, он не надеялся, что она когда-либо одумается и поменяет своё мнение насчёт безмерно почитаемого ею Альбуса, но, видимо, безвременная смерть сына, как и гибель любимых братьев в далёком прошлом, раскрыла ей глаза на Дамблдора.

— Какие они были милые мальчики! Молодые! — вновь заговорила Молли. Даже в полумраке было видно, как она улыбается. — Давай я тебе о них расскажу. Ты ведь теперь лорд Пруэтт. Глава рода Пруэтт… Гидеон и Фабиан были совсем как Фред и Джордж — озорники. А потом, когда выросли, боевики… Не прощу Дамбдлору!

Молли снова вернулась к прежней мысли. Казалось, её негодование на былого кумира только возросло. Похоже, она начала чувствовать, что разрешив сыновьям участвовать в делах Дамблдора, она сама подписала одному из них смертный приговор.

— Не прощу ему братьев и Фреда! — Молли уже кричала. Она пришла в настоящее бешенство. — А ещё он нас всех заколдовал, Перси, ты знал? Всю семью, чтобы ненавидели тех, кого он прикажет! Я, кажется, только сейчас до конца поняла, что говорили тогда на суде…

Внезапно силы оставили Молли. Она опустила голову на подушку. Её лицо покрылось мелкими бисеринками пота.

— Ненавижу Риту Скитер, — тихо проговорила Молли, почему-то вспомнив свою любимую репортёршу. — Такая же, как Альбус, норовит всех одурачить, хочет, чтобы все думали, как ей нужно…

Это были последние слова Молли Уизли. Через секунду она уже лежала неподвижно с глазами, устремленными в одну точку.