Драко едет в Хогвартс (джен)

Пробудившийся мэнор был полон жизни и казался молодым, недавно возведённым строением. Сейчас ничего не говорило о кропотливой работе по его восстановлению, но его владельцы знали, чего им это стоило: в помещениях, скрытых от глаза посторонних, был сделан лишь косметический ремонт, но в залах, где проходил сегодняшний и предшествующие приёмы, всё блестело и сверкало новизной и богатством. Изящная мебель, купленная взамен вывезенной нечистыми на руку волшебниками, дополняла обновлённый интерьер изысканного особняка. К частью, хозяевам повезло — наглые вторженцы не успели до конца разграбить... то есть подготовить мэнор к продаже, и он закрылся, иначе восстанавливать пришлось бы намного больше.

Драко сегодня снял ярче, чем золотое шитье на его традиционном камзоле тёмного бархата. Его наряд дополняли крупные бриллиантовые запонки старинной огранки, гармонирующие с кольцом лорда, и ещё несколько менее значимых драгоценностей из семейной сокровищницы. Глаза молодого аристократа горели неуемным энтузиазмом. Юноша чувствовал радостное оживление и предвкушение от первого организованного им светского приёма такого масштаба. Но даже не это так его волновало: цель, которую он себе поставил и о которой собирался сегодня объявить, была поистине грандиозной.

Большинство приглашенных было привычно к таким мероприятиям. Затянутые в шелка и бархат дамы и безукоризненные в своих манерах джентльмены неторопливо прохаживались по сверкающему паркету Малфой-мэнора, снова ставшего одним из самых роскошных домов страны. Но там собрались и другие гости, многие из которых вряд ли бывали на раутах такого уровня, не говоря уже о тех, кто сегодня впервые в жизни примерил вечернее платье или парадный камзол.

Драко собрал всех в самом большом помещении особняка — бальном зале, хотя танцевать прямо сейчас он не планировал. Он забрался на возвышение, где обычно располагался оркестр — Малфои могли себе позволить нанимать живых музыкантов, а не просто зачаровать инструменты. Позднее будут танцы, изысканные деликатесы и всё то, без чего не обходится ни одно пафосное сборище такого уровня — уровня, обычного для Малфоев. Юноша окинул долгим взглядом присутствующих, заметивших его и замерших в ожидании. Здесь были его родные и друзья, сторонники и просто благожелательно настроенные официальные лица.

Итак, соратники. Департамент международных отношений был представлен Персивалем Уизли, лордом Пруэттом. Но для Драко Перси являлся в большей степени другом, чем полезным знакомым. Персиваля сопровождала хрупкая на вид, но не в действительности девушка — его невеста француженка Флер Делакур. Она пришла второй на заключительном этапе Турнира Трех Волшебников, который проходил без зрителей в лабиринте, наколдованном специалистами Отдела тайн где-то в глуши, чтобы никто не мог попасть туда со злым умыслом. Девушка пропустила вперёд в «упорной» борьбе только Виктора Крама. Такой удивительный результат объяснялся просто. Перси хотел порадовать невесту и в тайне от неё попросил Поттера пропустить Флёр, ведь Гарри было всё равно, каким по счёту финишировать, а Седрик был просто рад, что кошмар с Турниром наконец завершится. То ли в народ просочилась информация о том, что Чемпионы заранее распределили места, то ли интерес к Турниру, от которого уже не ждали ничего, кроме неприятностей, окончательно угас, но кроме маленькой статьи об его итогах на последней странице «Пророка», больше об этом скандальном мероприятии не было сказано ни слова. После прохождения дистанции победителя сразу же наградили, и на этом мрачная страница истории современной магической Британии была закрыта. Участники Турнира, а также все к нему причастные могли теперь вздохнуть с облегчением.

От Отдела магического правопорядка на приёме присутствовала мадам Боунс. Она прихватила за компанию племянницу. Поначалу Сьюзан чувствовала себя неловко, но потом рядом с ней какими-то судьбами оказался Невилл, и сейчас они оба оживленно беседовали.

Невилл оказался в числе приглашенных после разговора наедине, который Лонгботтом попросил ещё в Хогвартсе, когда Драко вернулся к учёбе после выписки из Мунго. Гриффиндорец церемонно принёс извинения за своё поведение и обычно не присущую ему несдержанность. Парень больше не считал Малфоя исчадием ада и порождением сил зла, напротив, он теперь пересмотрел своё отношение к «силам света». Лонгботтом был до глубины души потрясен тем, как верный сторонник директора и бабушкин единомышленник Аластор Муди пытал Драко только за то, что тот был Малфоем, сыном известного Пожирателя. Драко выслушал немного путанные объяснения Невилла и принял извинения со словами:

— Я рад, что вы решили жить своим умом, наследник Лонгботтом!

Услышав официальное титулование, Невилл спохватился и, неуклюже поклонившись, пробормотал:

— Лорд Блэк!..

Драко, глядя сейчас на Невилла, довольно улыбнулся: будущий лорд Лонгботтом будет верным сторонником для Гарри. Лорд Блэк давно привык располагать ресурсами лорда Слизерина и надеялся, что Гарри тоже научится полагаться на богатство Блэков и возможности Малфоев.

От Министерства были и ещё Седрик с отцом, или, вернее, мистер Диггори с сыном. Оба сейчас служили в Департаменте транспорта, куда Седрика приняли пару месяцев назад даже без протекции Амоса. Отличная учеба, а также то, что парень пострадал во время организованного Министерством турнира, послужило железным основанием для зачисления в штат перспективного выпускника Хогвартса. Самого Амоса перевели туда из Отдела регулирования магических популяций. Это было повышение, помогло его выступление на суде, в котором он обличал сторонников Дамблдора. Сейчас Седрик общался с помощником Перси Юджином Честертоном, и выглядели они как добрые приятели.

Был ещё сотрудник Отдела тайн, но он держался в стороне от других чиновников. Этим сотрудником оказался Снейп, который наконец ушёл из школы и сотрудничал с невыразимцами не утруждая себя — официально он работал на полставки, а на самом деле выполнял заказы по требованию и мог неделями не появляться в Министерстве. После зелья, снимающего охранные чары, он по заказу руководства самого секретного департамента начал работу над другим, не менее сложным и секретным составом. В ожидании начала мероприятия Северус вёл неторопливую беседу с Люциусом и Нарциссой, которые счастливо улыбались друг другу и радовались, что не были организаторами приёма. Сейчас Драко понимал их как никто другой.

Школа Чародейства и волшебства Хогвартс прислала директора Минерву Макгонагалл и её заместителя Филиуса Флитвика. Точнее, их пригласил Драко; оба профессора относились к нему вполне прилично, а молодому лорду предстояло ещё два года находиться в стенах школы, поэтому хитрый слизеринец решил немного подольститься и начал налаживать долгосрочные связи.

Ещё со школы были Нотт, Паркинсон, Крэбб и Гойл, но все они были больше, чем одноклассники — друзья детства останутся таковыми навсегда, даже если это не комплимент. Панси повисла на руке Тео, живо стреляя глазками по сторонам и нашёптывая своему спутнику что-то игривое, наверное, делясь впечатлениями. Друг детства наконец-то выглядел полностью расслабленным. Теперь, когда он получил внимание Паркинсон, он перестал злиться на Драко, которому настойчивая девушка прежде не давала прохода.

Винсент и Грегори были в своем репертуаре. Хотя закуски ещё не подавали, они где-то раздобыли что-то съедобное (похоже, они наведались на кухню и наладили, или, вернее, возобновили контакты с эльфами мэнора, совсем как в детстве). Но сейчас, дожёвывая свою добычу, они внимательно смотрели на Драко, и он знал, что во всём может на них положиться — сделают всё в лучшем виде, не задавая вопросов. Винс привёл свою девушку с Хаффлпаффа, с которой он до сих пор встречался. Миллисент Булстроуд постоянно была рядом, чтобы никто не обидел чувствительную девушку. Та же Панси, когда себя не сдерживала, могла оказаться настоящим символом своего факультета.

Верный друг Гарри Поттер, лорд Слизерин стоял в передних рядах и просто ждал. Он прекрасно знал, ради чего Драко сегодня собрал вместо таких непохожих волшебников. А вот Гермиона транслировала сдержанное любопытство вместе с гордостью от того, что она находится в Малфой-мэноре рядом с Гарри. Такое сочетание эмоций поистине было гремучей смесью.

Ещё двое гостей — оба светловолосые — предпочитали, пока Драко отсутствовал, затеряться в массовке на заднем плане. Ни Ксенофилиус Лавгуд, ни, тем более, Луна, не были завсегдатаями подобных мероприятий. Им хватило общения с четой Малфоев, которые, хоть и держались дружелюбно, смотрели изучающе и, казалось, всё время задавали вопрос: «А достойна ли мисс Лавгуд чести быть рядом с нашим сыном?»

— Друзья! — заговорил наконец Драко, и его голос свободно разнёсся по огромному залу. Акустика тут всегда была прекрасная. — Я бесконечно рад, что смог собрать вас сегодня в моем родном доме, в Малфой-мэноре! С каждым из вас меня связывают тёплые дружеские и деловые отношения, поэтому я очень ценю наше общение. Кроме того, я бы хотел, чтобы мои друзья и единомышленники были в хороших отношениях не только со мной, но и друг с другом. Это не только поднимает настроение, но и полезно для дела. Позвольте мне представить вас друг другу.

Драко называл имена приглашенных, предлагая остальным их поприветствовать. Он никого не забыл и сказал несколько теплых слов про каждого. Времени на это ушло совсем немного, а пользу принесло огромную — исчезла напряженность и скованность, теперь все улыбались, ведь каждому приятно услышать подтверждение своей значимости для хозяина. Только Луну Драко никак не представил, потому что это очень личное. Он не собирался предъявлять эту милую девушку общественности даже в таком узком кругу. Её отец, мистер Лавгуд, знал, как смущается от назойливого внимания Луна, и был только рад, что их фамилия не прозвучала в этом зале.

В конце Драко назвал имена крестного, отца и матери. Сначала он хотел перечислить многочисленные научные заслуги Снейпа, непрекращающуюся борьбу Люциуса с наследием Тёмного лорда, но посмотрел на мать, про общественные достижения которой так с ходу ему ничего не пришло в голову, и сказал чуть дрогнувшим голосом:

— И ещё сегодня здесь со мной мой крёстный Северус Снейп и родители — Люциус и Нарцисса Малфой. Я их очень люблю.

Раздались аплодисменты, такие же, какими приветствовали каждое новое имя до этого. Драко получил немного времени, чтобы взять себя в руки. С детства он считал, что нельзя показывать посторонним свои слабости и подлинные чувства.

— Все вы знаете, какой непростой год у меня выдался, но также вам известно и то, чего я достиг. И мои достижения касались не только меня одного, они в конечном итоге затронули многих, — продолжал Драко с новыми силами.

На этих словах он посмотрел на большую группу волшебников, которые были обязаны лично ему своим освобождением из Азкабана. По сложившейся традиции они подчинялись Люциусу Малфою, многие годы являвшемуся их лидером, но Драко знал, что стоит ему попросить, они с радостью окажут ему любую помощь. Кроме личной благодарности, их связывали родственные отношения, как с Лестрейнджами, а также дружеские — дети многих из них были в команде Драко. Сейчас бывшие узники набрались сил, привели себя в порядок и в компании своих жён (у кого они были) бросились компенсировать нехватку светской жизни.

Были в зале и другие волшебники, на которых положительно отразились поступки Драко. Например, Седрик получил редкое лечение благодаря его помощи. Гарри тоже было за что благодарить Драко — тот вопреки желанию Дамблдора помог ему стать дееспособным, не дожидаясь совершеннолетия. Сам Драко не считал, сколько и чем он помогал Поттеру, поскольку тот был его лучшим другом и почти родственником. У Малфоев и Блэков было не принято считаться между своими.

— Но я чувствую, — голос Драко окреп, вся его фигура излучала непоколебимую уверенность в выбранном пути, — что я в силах сделать больше. У меня масса идей, а главное, есть возможности для их реализации. Я не один, я чувствую вашу поддержку, с ней я способен покорить любые высоты. Уверен, вы тоже не сомневаетесь в моих талантах. — Драко скромно улыбнулся. — Поэтому вы не удивитесь, если я скажу, что хочу превзойти достижение моего лучшего друга Гарри Поттера, лорда Слизерин. Нет, я имею в виду совсем не то, что вы подумали. Наверняка вы вспомнили, что он в годовалом. возрасте смог победить одного из самых страшных волшебников этого столетия. Я прекрасно понимаю, что это достижение никто и никогда не превзойдёт. Но Гарри Поттер установил ещё один рекорд — он стал самым молодым ловцом за сто лет в Хогвартсе! — под общий смех пояснил Драко.

Он дал веселью схлынуть и продолжался уже серьёзно:

— Я не собираюсь играть в квиддич. У меня совсем другие планы, о которых я должен сказать нечто важное. Вот моё официальное заявление. Я, Драко Люциус Малфой, лорд Блэк, хочу стать самым молодым в истории министром магии! — Зал ахнул. Ободрённый такой реакцией, Драко прибавил пафоса и энтузиазма: — У меня есть потенциал и здоровые амбиции, я уже начал составлять свою предвыборную программу, проект которой я скоро представлю на всеобщее обозрение, и вы сможете с ним ознакомиться. Гарри в курсе моих планов, и он меня поддерживает.

Рита Скитер, единственная представительница прессы, выдвинулась вперёд, расталкивая других гостей, среди которых она рыскала в поисках сенсационных материалов для статей. Она была здесь на правах придворной репортёрши. Такая роль полностью устраивала эту амбициозную ведьму, которая с готовностью и по первому требованию сцеживала свой яд на указанных лордом Блэком волшебников, получая за это баснословные гонорары. Такое положение вещей полностью устраивало Риту, и она была готова к дальнейшему плодотворному сотрудничеству с главой древнейшего, благороднейшего и, самое главное, чрезвычайно влиятельного и богатого рода. А уж если она станет личным летописцем будущего министра магии… Алчный блеск глаз репортёрши показывал, что она нисколько не сомневается в возможностях молодого лорда и в своей способности ими воспользоваться.

Волшебники, собравшиеся сегодня в Малфой-мэноре, оживлённо загудели. Сюрприз Драко Малфоя, лорда Блэк, несомненно удался.

— Да это целая предвыборная речь, лорд Блэк! — возмущенно воскликнула директриса Макгонагалл. Но Драко видел, что её глаза улыбались, а значит, на самом деле Минерва не сердилась. И верно, та продолжила: — Посмотрите, уже собрались музыканты, а значит, хватит говорить, пора объявлять танцы!

Действительно, в зал, опасливо поглядывая на представителей знати, входили одетые в одинаковые мантии волшебники с инструментами в руках. Драко не без досады подумал, что не до конца просчитал ситуацию. Чтобы всё прошло гладко, он велел музыкантам не начинать игру, пока он об этом не распорядится, но те на всякий случай заблаговременно появились в зале и существенно сбили настрой оратора. Ну что ж, Драко только учится, а потом он, без сомнения, сможет планировать свои мероприятия гораздо лучше.

Пока молодой лорд молча размышлял, директриса Хогвартса тепло ему улыбнулась. Именно эта улыбка сделала её образ необычным и праздничным, а вовсе не нарядное платье в пол.

— Драко, дорогой, у вас ещё будет масса возможностей отрепетировать свою предвыборную речь. Не забудьте, у вас впереди ещё два года учёбы. Я с радостью дам вам возможность неоднократно выступить перед учениками по поводу преобразований нашего магического общества, которое вы считаете необходимым провести. Уверена это будет прекрасной тренировкой перед настоящей политической борьбой за кресло министра.

— Благодарю, профессор. Это очень мило с вашей стороны. Но все же, прошу, потерпите ещё немного, мне нужно добавить к сказанному ещё пару слов.