Драко едет в Хогвартс (джен)

— Заседание Визенгамота послезавтра. Вы успеете? — спросил Драко Теодора и Панси. Они собрались в спальне, за дверью которой на случай, если они понадобятся, дежурили Винс и Грег.

— Если у нас будет эта карта и мантия-невидимка, то да. Это ведь из сокровищницы Блэков? — поинтересовалась Панси, осторожно касаясь шелковистой материи, лежащей на старом пергаменте.

— Да, — Драко не стал выдавать чужие тайны. — Скажете, когда добудете волосы этой чокнутой. Её одежду лучше не брать, трансфигурируйте похожую, а еще лучше, точно скопируйте какой-нибудь её комплект.

Гарри дал мантию по первому требованию, даже не спросив, для чего она понадобилась: надо так надо. «Скажу крестному, чтобы не отбирал невидимку у Макмиллана. Если будут подозрения, всегда можно намекнуть, что есть кое-кто, у кого была возможность сделать что-то незаметно, и это не мы с Поттером, а свидетель, попавший в протокол», — с удовольствием думал Драко.

К вечеру четверга приготовления, которые были возложены на Нотта и Паркинсон, были завершены. Девочки-слизеринки, чинно проходя мимо, незаметно выдернули каштановые волоски в необходимом количестве прямо из лохматой гривы объекта. Тряпки, которые эта особа называет одеждой, подробно изучены, и подготовлена копия наиболее запоминающихся предметов её гардероба, а также броские аксессуары. Драко разжился у Северуса флакончиком улучшенного, до двух часов действия, Оборотного зелья. Оставалось удостовериться, что оба добровольных помощника четко представляют, что им делать.

— Тео, ты остаешься в Хоге и следишь за объектом по карте. Ни в коем случае нельзя, чтобы она вылезла из своей башни и принялась расхаживать в людных местах замка. Поэтому ты при малейшей угрозе, что она появится, посылаешь Винса и Грега, чтобы они её немного придержали. Ступефаи у них выходят на загляденье, не забудь напомнить только, чтобы на глаза никому не попадались.

— А Инкарцеро можно применять?

— Если очень нужно, то можно. Но это вряд ли понадобится. Надеюсь, что она не изменит своим привычкам. К ней вряд ли кто-то придет, а занятий у нее завтра нет. Теперь ты, Панс. Вот этот артефакт…

— Из сокровищницы Блэков?

— Послушай, если ты еще раз меня перебьешь…

— Прости-прости, Дракусик, — засуетилась девушка, хотя виноватой не выглядела. — Я внимательно слушаю, и перебивать больше не буду, обещаю!

— Ну хорошо, — милостиво согласился Драко. — Вот этот артефакт при нажатии на выпуклость в центре заставит твой голос звучать… ну, так, как нам нужно, в общем. Попробуй. Главное, удерживай палец в этом положении все время, пока говоришь.

Панси, зажав в кулачке маленький металлический цилиндр, переданный Малфоем, нащупала что-то похожее на кнопку и сказала:

— Грядет… Ой! — Паркинсон, зная, какой эффект даст артефакт, все равно его не ожидала и разжала руку. — Вот это да! Как у настоящей…

— Текст ты уже выучила?

— Да, не сомневайся, — затараторила Панси. — Грядут перемены…

— Подожди, — перебил Драко. — Давай проверим тебя в образе. Выпьешь зелье, потренируешься носить это убожество. — Драко показал на груду цветных тряпок, на которых поблескивали дешевые украшения и очки с мутными стеклами. — И звучание текста надо проверить, когда ты полностью в нее перевоплотишься. Переодевайся, мы подождем снаружи.

Сложности начались, когда Панси вырвало после приема Оборотного зелья.

— Возможно, у тебя аллергия на какой-то компонент, — с досадой констатировал Драко. — Все отменяем. Или нет?

Драко взглянул на вздрогнувшего Тео и плотоядно ухмыльнулся.

— Я не буду изображать ведьму! — завопил друг.

— Ерунда! — фыркнул Малфой и спросил все еще бледную Панси, наглотавшуюся антидота. — Трансфигурированные вещи точно продержатся?

* * *

В зал заседания Визенгамота Драко Малфой, лорд Блэк входил не в первый раз, но внимание он к себе привлекал неизменно. Сегодня, пока все пялились на вальяжно прохаживающегося туда-сюда юного аристократа, помахивающего тростью, на скамью для зрителей уселась ведьма в огромных очках и шали, не скрывающей нескольких нитей разноцветных пошлых бус.

— Кто желает сделать заявление? — произнес стандартную фразу Дамблдор, когда заседание началось.

Поднялся Огден.

— Предлагаю включить в повестку дня вопрос о досрочном прекращении полномочий министра Корнелиуса Фаджа и назначении даты выборов нового в связи с утратой доверия и невыполнением возложенных на него обязанностей, а также злоупотреблением властью.

Фадж вскочил и хотел что-то крикнуть в знак протеста, как вдруг в зале зазвучал потусторонний голос провидицы:

— Грядут перемены! Новая звезда зажглась, старые погаснут! Тот, кто обличен властью, но использовал её во зло, поплатится! Те, кто его поддержат, поплатятся! Отринувшие ведущего во тьму возрадуются!

Прокричавшая это ведьма, в которой многие узнали хогвартскую пифию, затряслась и простерла вперед руки со словами:

— Те, кто всего лишился, начнут сначала, тот, кто указывал путь, приведший во тьму, останется один!

Лорд Блэк, с трудом сохраняя приличествующую моменту серьезность, пытался по ошарашенным лицам собравшихся в зале магов понять их реакцию. Текст «пророчества» шутник Блэк написал сам; первую часть он посвятил Фаджу и его сторонникам, которым надлежало «отринуть» министра, как «ведущего во тьму», а под новой звездой истый Малфой без ложной скромности имел в виду себя. А во второй части «Трелони» намекала на пожирателей, которые должны были по замыслу Драко когда-нибудь, желательно скоро, выйти на свободу и зажить долго и счастливо, а указывал неверный путь Дамблдор, которого надо было гнать в шею со всех постов.

Правда, слушавшие вариант пророчества Снейп, Тео и Панси не очень впечатлились его содержанием, а Панси даже сказала, что таких пророчеств не бывает. Однако сама девушка отказалась что-либо придумывать, сказав, что у Драко получился «вдохновенный бред», а у нее получится «просто бред». Советоваться с кем-либо по понятным причинам было нельзя, к тому же девушки на Слизерине при профессорше, практиковавшей расширение сознания, не стремились попасть на курс Прорицаний.

Прокричав свое «пророчество», лже-Трелони подхватила юбки и, как было условлено, не дожидаясь, когда маги, а главное, министр, очухаются, выбежала из зала заседаний. В Хогвартс через Дырявый котел вернулся уже средних лет маг в темной мантии. В кабинете декана Тео хвастался мастерски отыгранной ролью и плевался от горечи во рту, оставшейся от двойной дозы оборотки. Мантия-невидимка, помогавшая пройти без проверки палочки и сменить облик, чтобы отвязаться от возможного преследования, была оставлена Снейпу. Участие декана в событиях тщательно скрывалось от посторонних, но свои были в курсе и пользовались его помощью.

Судьи Визенгамота и зрители, не ожидавшие поспешного ухода провидицы, загалдели, на полном серьезе обсуждая увиденное. Громче всех слышался голос Юлиуса (Драко выяснил, что его фамилия была Пайк и он принадлежал к нейтралам):

— Кто это может быть — «ведущий во тьму»? Ума не приложу! Если не Тот-Кого-Нельзя-Называть, то кто? Разве что тот, кто руководит этим многострадальным Министерством, да так плохо, что ему хотят выдвинуть вотум недоверия!

Возможно, кто-то из колеблющихся сторонников Фаджа и проголосовал бы против него, впечатленный грозными словами о том, что иначе они «поплатятся», но Корнелиус Фадж принял происходящее слишком близко к сердцу, и ему стало с этим самым сердцем плохо. Ничего серьезного, конечно, прибывший колдомедик даже не стал отправлять министра в Мунго, но на этом заседание решено было закрыть.

Вечером неприметная сова принесла Фаджу домой, где он приходил в себя от потрясения, письмо, в котором неизвестный доброжелатель писал, что это Дамблдор начал атаку на министра. Он якобы подговорил оппозиционеров, возглавляемых Огденом, и Трелони, обитающую под его крылом в Хогвартсе; к тому же имеются сведения, что коварный старик наложил на Корнелиуса очень редкие и сильнодействующие чары, из-за которых Фадж не может удержать своих сторонников. Полуправда, или правда в искаженном виде, произвела на министра неизгладимое впечатление, особенно если учесть, что Альбус вполне мог владеть такими мощными чарами, не известными никому, кроме него самого.

Пресса уделила пристальное внимание происшествию. Единственное, что было правдивым в статье Риты Скитер, это описание наряда провидицы Трелони. Рита, решив не плодить сущности, истолковала пророчество как окончательный крах Темного Лорда и его клики, сидящей в Азкабане. Обычно Министерство контролировало то, что печаталось в стране, но не в этот раз. Наоборот, сам министр, прочитав статью Скитер, смекнул, что дурная репортерша вольно или невольно подсказала ему линию поведения. Итак, Тот-Кого-Не-Упоминают благодаря усилиям министра и его подчиненных исчез навсегда, а если кто-то что-то не так понял, это не проблемы Корнелиуса.

Фадж, конечно, был жутко зол на Дамблдора, но у него хватило ума не отправиться сразу же разбираться. Хотя очень может быть, ему кто-то присоветовал действовать в духе самого Верховного чародея — то есть осторожно. Фадж, отлежавшись на выходных, о многом передумал, и в понедельник, третьего октября, едва попав в свой кабинет, он издал указ об учреждении должности Генерального инспектора для проверки Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, возглавляемой тем самым магом, о котором шла речь в анонимке.

Кроме того, Фадж решил не дожидаться, пока кто-нибудь скажет ему прямо в лицо, что все видят в нем того самого мага из пророчества, который должен уйти, так как не справляется с обязанностями и ведет страну неверным путем. Министр дал интервью «Пророку», в котором сообщил, что Тремудрый Турнир, который со всем тщанием готовился чуть ли не целым Министерством под его чутким руководством, только выиграет, если в числе прочих уже назначенных членов жюри будет сам министр собственной персоной. Он вместе с Генеральным инспектором собирается бывать в Хогвартсе каждый день, чтобы следить за учебным процессом (инспектор) и подготовкой к приему гостей (министр).

Корнелиус очень надеялся, что найдет много нарушений в Хогвартсе, и, таким образом, Дамблдор окажется тем самым магом, ведущим школу (читай: страну) не тем путем. Ну и о новой звезде, которую Фадж представит на Турнире, тоже не следует забывать.

Драко, читая утром во вторник большую статью в «Пророке» о новых назначениях и планах министра, довольно посмотрел на ничего не подозревающего директора. «Ничего, скоро ты и думать забудешь, что интересовался Снейпом и Малфоем», — подумал Драко. Фадж, больше всего на свете боявшийся утратить власть, не будет разбираться, где Темный Лорд, а где Светлый. Драко ожидал, что директора ожидают веселые деньки.