Драко едет в Хогвартс (джен)

— Заседание начинается! — провозгласил Верховный чародей, недобро сверкнув на Драко глазами.

Малфой постарался справиться с волнением: ему понадобится все его самообладание, чтобы разобраться с новыми проблемами, которые ему подготовил Светлейший. В том, что он попал на заседание в последний момент, Драко ясно увидел происки Дамблдора, не подозревая, что тот вообще хотел все решить без его присутствия.

— Слово предоставляется достопочтенной Августе Лонгботтом. Мы собрались сегодня потому, что она желает сделать заявление. Августа, прошу! — сказал Дамблдор.

Со своего места поднялась бабка Невилла, соседа Гарри и Рона по комнате. Драко запомнил пухлого мальчишку еще на первом курсе, потому что тот вечно попадался на дурацкие розыгрыши близнецов и по этой же причине постоянно пропадал в Больничном крыле. Однажды Драко даже помог ему отменить Склеивающие чары, когда Форджи практиковали их на Невилле. Ведьма была по совместительству еще и верной сторонницей Дамблдора, о чем юноша узнал сразу из нескольких надежных источников еще в первый месяц своей политической деятельности. Малфой не ожидал ничего хорошего от её заявления.

— Моя семья, — с чувством начала леди Августа, — понесла невосполнимые потери во время противоборства с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Беллатрикс Блэк, — ведьма бросила на Драко острый, как пика, взгляд, — в замужестве Лестрейндж, со своим мужем и его братом…

— Ближе к делу, леди Лонгботтом! — крикнул Юлиус Пайк и тоже взглянул на Малфоя, которому на мгновение показалось, что тот ему сейчас подмигнет. — Все мы знаем эту историю, как и то, что ведьма, о которой вы говорите, сидит вместе с упомянутыми вами субъектами в Азкабане! Если вы хотите прибавить им срок, то вам нужно хлопотать о смягчении им условий содержания, чтобы протянули подольше! Ведь, если я не ошибаюсь, им дали пожизненное! — И Юлиус заразительно расхохотался.

Ведьма послала ему разгневанный взгляд. Она выглядела настолько искренне оскорбленной, что Драко подумал, не использует ли Дамблдор её втемную, и она в таком случае вполне заслуживает сочувствия. Однако то, что сказала бабка Невилла, прозвучало как гром среди ясного неба.

— Верно, в Азкабане! Да только это уже не самое надежное место для того, чтобы держать там самых жестоких преступников. Я требую, чтобы приняли меры, ужесточающие содержание в Азкабане для всех пожирателей смерти, чтобы бешеная Белла сгнила там вместе с остальными приспешниками Того-Кого-Нельзя-Называть!

Сын Правой Руки вышеупомянутого волшебника, как три года назад с подачи Риты Скитер стали называть Люциуса Малфоя, побледнел до синевы. К счастью, утром он успел выпить все зелья, приготовленные для него Северусом, которые позволят ему выдержать это заседание. Чтобы успокоиться, он глубоко вдохнул несколько раз.

Между тем слово взял Верховный чародей.

— В связи с чем вы посчитали необходимым поднять этот вопрос на заседании, леди Лонгботтом? — официальным тоном спросил он.

— В связи с дерзким побегом Сириуса Блэка, после которого не только мы с внуком, но и всякий добропорядочный волшебник не может чувствовать себя в безопасности! — Августа снова обвинительно посмотрела на Драко.

— Что ж, признаю, это веский довод, — мудро изрек Верховный чародей. — Сириус Блэк, несомненно, был из наиболее опасных последователей Волдеморта.

Большинство присутствующих поморщились: им не по душе была бравада Дамблдора, не боящегося произносить это имя. Между тем Альбус, которого, в отличие от леди Лонгботтом, никто не посмел перебить, нравоучительным тоном поведал всем хорошо известную историю о том, как Сириус Блэк предал своих друзей Поттеров, убил еще одного друга Питера Петтигрю, кавалера ордена Мерлина, получившего его посмертно, а также, в угоду своим низким наклонностям, убил еще двенадцать маглов.

— Но что еще было ждать от избалованного отпрыска из такой темной семьи, как Блэки? — риторически вопрошая, Дамблдор пристально посмотрел на Малфоя. Тот ответил смелым взглядом, но тут же отвел его, стоило ему почувствовать, как стало нагреваться его кольцо лорда. — К счастью, его побег не повлек за собой новых жертв, и Гарри Поттер, вероятная цель этого вставшего на путь тьмы волшебника, не пострадал, хотя тот и пытался навредить Гарри. Преступник получил свое наказание за побег — Поцелуй, а затем спустя несколько недель умер в Мунго в палате для бедных. — Новый выразительный взгляд на Малфоя. — И похоронен Сириус Блэк был на пожертвования сердобольных граждан, потому что глава его рода не позаботился о похоронах.

Драко задыхался от нахлынувших чувств. «Успокойся!» — твердил он сам себе. Заходя в зал, он среди немногочисленных зрителей заметил несколько представителей прессы. Не составляло труда догадаться, что история о печальном конце Сириуса попадет в «Пророк». «Гарри не простит мне! — с отчаянием подумал юноша. — Но ведь я даже не знал! Мне не сообщили! Я ведь не подумал о том, что происходит с телом после Поцелуя! В письме гоблинов было сказано, что Сириус был казнен, и это показалось мне самым важным. Мерлин, надо успокоиться! Дамблдор специально хочет поссорить меня с Гарри, — сообразил вдруг Драко. — Я должен доверять своему партнеру, он поймет, что я не хотел ничего такого для его крестного и позаботился бы о достойном погребении!»

— Но сам факт того, что побег из Азкабана стал вообще возможен, — продолжал Дамблдор, — говорит о том, что система охраны тюрьмы дементорами оказалась не столь совершенна, как мы все надеялись и привыкли считать. Я понимаю тревоги Августы Лонгботтом и полагаю, что многие жители Магической Британии, чьи родные и друзья погибли от рук пожирателей, не могут спать спокойно из-за страха, что произойдет побег одного или нескольких из них. В связи с вышесказанным, требование ужесточения условий содержания представляется мне вполне оправданным.

Министр Фадж с возмущением слушал Дамблдора. Это немыслимо! Мало того, что он узнал о заседании только потому, что его помощник случайно оказался в нужном месте в нужное время, так этот мордредов старец норовит помешать ему пойти на сближение с лордом Блэком, который как раз дорого бы дал, чтобы облегчить режим содержания пожирателей в Азкабане, в первую очередь своего отца! Не бывать этому, он помешает интригам Альбуса! Он легко развалит всю эту конструкцию, которую тот нагромоздил! Все видят, что попытки Дамблдора шиты белыми нитками! Чего стоит предлог! Сириус Блэк сбежал больше года назад, поздновато они спохватились усиливать охрану!

Перси, сидевший по правую руку от министра, больше не светился от гордости, да и радости от своей новой должности (Фадж подписал назначение всего час назад в знак того, что признал полезность Уизли, и теперь тот официально занимал пост, ранее принадлежавший Амбридж) он не получил. Молодому волшебнику было уже не до внешних атрибутов высокого поста; он был крайне озабочен тем, что необходимо предпринять правительству, возглавляемому его боссом, а также тем, как ему, неопытному парню, втянутому в политические игры круговоротом событий, справляться с навалившимися на него делами, проблемами и обязанностями.

Драко лихорадочно подсчитывал голоса. Сможет ли он рассчитывать на большинство, чтобы это предложение провалилось? Он стал выискивать взглядом своих сторонников, чтобы понять по их лицам, как складывается ситуация, но разглядывать зал, не привлекая к себе внимания, не получалось. Драко решил найти Огдена и незаметно развернулся вполоборота. Увиденное его озадачило: опустив голову, Тиберий о чем-то напряженно размышлял, не обращая внимания на происходящее вокруг него.

— И поэтому я предлагаю проголосовать за пакет мер по ужесточению содержания самых опасных заключенных — представителей запрещенной организации, так называемых Пожирателей смерти, арестованных за преступную деятельность как во время первой магической войны, так и тех, кто получил срок после неудавшегося воскрешения и попытки государственного переворота девяносто первого года, — заявил Дамблдор.

«Пакет мер!» — с возмущением подумал Драко. Дамблдор даже не пытался сделать вид, что все это не подстроено заранее! Лорд Блэк неожиданно осознал, что Дамблдор ставил целью не только поссорить Малфоя с Поттером, но и просто вывести его сейчас из себя, чтобы выбить из колеи и заставить совершить непоправимую ошибку. Иначе с чего бы старику все время его провоцировать, выдавая оскорбительные высказывания одно за другим?

— Я не вижу необходимости в таких мерах! — заявил поднявшийся Фадж. Министр говорил решительней и держался уверенней, чем его привыкли видеть окружающие. — Лица, о которых вы говорите, получили свои сроки и отбывают их, согласно полученным приговорам. Если не ошибаюсь, вы же сами, Верховный чародей, убеждали заменить им наказание на более мягкое, — Фадж торжествующе взглянул на оппонента.

— Решение, принятое тогда, было единственно верным в тех обстоятельствах, — отрезал Дамблдор. — Однако, министр, мне не понятно, почему вы поменяли свое мнение о пожирателях, угрожающих законной власти. Напоминаю, у нас все еще действует чрезвычайное положение, введенное вами, Корнелиус, чтобы предотвратить новое появление Волдеморта, поскольку в ходе судебного процесса тогда было доказано, что пожиратели обладают секретным темным знанием, как это сделать. Поэтому они во главе с Люциусом Малфоем, который и был инициатором воскрешения своего господина в прошлый раз, должны гарантированно остаться в заключении.

Драко прислушивался к полемике далеко не с праздным интересом. Еще недавно он сам хотел отставки министра, но тот вдруг оказался полезным, и кто знает, вдруг не в последний раз? По крайней мере, юноша был уверен, что может предложить то, что должно его заинтересовать. А вот Дамблдор не устраивал Драко просто категорически, и Малфой был готов на объединение с кем угодно, чтобы скинуть Великого светлого. Было и еще одно обстоятельство.

Северус, не говоря конкретно о своих планах, как именно он собирается применить свое зелье, все же дал понять, что для этого потребуется, чтобы в МагБритании все еще действовало чрезвычайное положение, объявленное три года назад для противодействия пожирателям, возродившим Темного лорда. Драко не понимал почему, но крестному доверял. Не составляло туда догадаться, что, если министра снимут, его преемник тут же отменит чрезвычайное положение. Раз Северусу это зачем-то нужно, пусть лучше пока страной руководит Фадж. Если потребуется, Драко проголосует против попыток его снять. Альянс лорда Блэка, который, как флюгер, чутко реагировал на малейшие изменения в политической обстановке, должен сориентироваться и поддержать его.

Фадж с каждым словом Дамблдора накручивал себя все больше и больше. Надо же, как тот все повернул! И приплел чрезвычайное положение, введенное министром и одобренное в свое время Визенгамотом, пусть и с большого перепуга!

Драко, прислушиваясь к перепалке министра с Дамблдором, все больше укреплялся в мысли, что директор действительно хочет поссорить его с Гарри, ухудшить отношения с многими другими волшебниками, а кое с кем даже стравить. Дамблдор, затрагивая то одну болезненную для юноши тему, то другую, планомерно пытался вывести его из равновесия, вынуждая сделать ошибку. Ну что же, он будет осторожен. Юноша в который раз принялся пересчитывать голоса, на которые он мог рассчитывать. У их коалиции по-прежнему меньшинство, но, может быть, другие здравомыслящие маги проголосуют против этой идиотской идеи, ведь Сириус сбежал еще в том году, и других попыток повторить подобное не было.

— …И сейчас, протестуя против мер, способных предотвратить ужасы войны, которую эти маги несомненно развяжут, если вырвутся на свободу, вы невольно наталкиваете всех присутствующих на мысль, что вы крайне заинтересованы в том, чтобы пожиратели, наоборот, пребывали в Азкабане, как на курорте. Не повлиял ли на вашу смену позиции некий баснословно богатый лорд, кровно заинтересованный в облегчении участи опасных преступников? Министерство и лично министр всегда нуждаются в денежных вливаниях, вы сами на деле доказали это, Корнелиус, пытаясь изъять имущество и счета осужденных пожирателей. Вспомните тот же пресловутый Малфой-мэнор, о продаже которого с аукциона рассказывают анекдоты!

Дамблдор сделал небольшую паузу, давая слушателям возможность вспомнить, как это происходило. В зале зашептались. Верховный чародей вновь заговорил:

— Кто поручится, что вы не в сговоре и не получили уже астрономическую сумму за освобождение лорда Малфоя, который первым делом вернет к жизни чудовище, которое зальет страну кровью? — продолжал Верховный чародей, обращаясь к Фаджу, который все больше и больше съеживался от напора Альбуса. — Если мои подозрения подтвердятся, то, похоже, я первый поддержу предложения о вашей отставке, звучавшие не так давно в этом зале! Раз мы все здесь уже собрались, то предлагаю начать с голосования о вынесении вотума недоверия министру Фаджу по причине того, что он препятствует нашим стараниям оградить простых граждан от волшебников, ни во что не ставящих чужие жизни! Так что же, министр, нам голосовать?

Судя по удовлетворенному лицу Верховного чародея, он только и ждал, когда министр так подставится и выскажется о том, что он не поддерживает меры против пожирателей, темной силы, с которой страна с таким трудом справилась еще совсем недавно.

Фадж, не видя со стороны присутствующих поддержки, поспешил сесть на свое место, давая понять, что передумал. Он, конечно же, был против тех, кто пытался захватить его власть. И деньги лорда Блэка он вполне мог бы взять, не кривя душой и не нарушая своих принципов. Ведь он бы не брал их за то, чтобы освободить лорда Малфоя. Но почему бы не позволить тому ряд маленьких, но очень дорогих преференций? Но теперь, если он не хочет, чтобы старик убрал его руками судей Визенгамота, где у Дамблдора сегодня явно будет большинство, ему придется не вмешиваться. Ему просто нельзя вмешиваться, и он теперь вынужден сохранять нейтралитет.

Дамблдор не планировал сам поднимать вопрос о Фадже и его отставке, хотя одной из целей сегодняшнего заседания было лишение министра власти. Для этого в зале сидели двое старичков — ровесников Альбуса, специально для этого подготовленных. По задумке великого волшебника, они предложат, а остальные поддержат вопрос о снятии Фаджа. Альбус не сомневался, что за это проголосуют, недаром он потратил столько времени, накачивая своих сторонников решимостью.

Но на этом заседании не должен был присутствовать Драко Малфой, которому предстояло узнать о том, что его отец и другие пожиратели вряд ли теперь долго протянут при ухудшившихся условиях содержания, постфактум. Это была бы не месть, а просто способ нейтрализовать мальчишку, слишком много неприятностей тот уже причинил. Пусть попробует еще что-нибудь выкинуть; тогда Альбус приставит к его горлу нож, а именно так должно было выглядеть решение Визенгамота для младшего Малфоя.

Но лорд Блэк каким-то непостижимым образом узнал и сумел появиться на заседании, где рассматривался вопрос о пожирателях в Азкабане. И, конечно, он не будет сидеть молча. Альбус не мог его недооценивать, одна только выходка с Гарри Поттером, когда он объявил о его дееспособности в связи с Турниром, говорила сама за себя.

Дамблдор всегда умел быстро оценивать изменившуюся ситуацию и сейчас понимал, что, набросившись на Фаджа, ослабит давление на Малфоя и в итоге ничего не добьется. А сын этого мерзавца Люциуса пошел весь в отца; с него станется открыто поддержать министра, с которым у него столько лет шла затяжная война, чтобы потом в тишине министерского кабинета выбить за это послабления в содержании лорда Малфоя. А то и вовсе купить тому свободу. Ведь смог он как-то провернуть то голосование, когда Визенгамот готов был по одному его слову освободить Нарциссу, которая до замужества носила фамилию Блэк. Хорошо, что удалось урезонить этих идиотов-судей, и они не возражали выслать мать лорда Блэка из страны. А сейчас придется выбирать приоритеты. И Альбус не сомневался, что нанести удар зарвавшемуся мальчишке сейчас намного важнее. А Фадж… Никто не бьет мертвую собаку.

— Раз министру больше нечего возразить, то полагаю, мы можем вернуться к прежнему вопросу. Мы обязаны устранить малейшую возможность для таких опасных преступников, как Малфой, Лестрейнджи и другие, им подобные, последовать примеру Сириуса Блэка и оказаться на свободе! Сейчас секретарь суда обеспечит всех текстом. Вы сможете ознакомиться со всем перечнем мер, от запрета переписки, передач, уменьшения пайка до увеличения количества дементорочасов на одного заключенного-пожирателя, — перешел на деловой тон Дамблдор.

Драко видел, что Фадж обессиленно рухнул на скамью с тем же выражением лица, с каким сидел Огден. Драко явственно понял, что Дамблдор загнал его сторонников, явных и скрытых, в ловушку. Поддержать в чем-то лорда Блэка это одно, а оказаться тем, кто голосует в пользу пожирателей, еще недавно собиравшихся навести в стране свои порядки далеко не мирным способом, это совсем другое. И пусть «в пользу пожирателей» это всего лишь оставить им прежние условия содержания, совсем не мягкие, но на это те, на кого Драко рассчитывал, не пойдут. Даже балагур Юлиус не решится сказать хоть слово в их защиту. Малфою придется действовать, не опираясь на их голоса. Но ведь можно переформулировать обсуждаемый вопрос и поставить на голосование то, за что альянс лорда Блэка сможет проголосовать, не ставя себя в уязвимое положение.

— Голосуем! Кто за то, чтобы…

Драко поднялся со своего места; было видно, что он очень волнуется. Бледные щеки юноши покрылись лихорадочным румянцем, под глазами залегли глубокие тени, а черты лица заострились. Единственное, что было в его внешности в порядке, это аккуратная прическа. Однако это были чары иллюзии — голову Малфоя по-прежнему покрывала повязка, но появиться в школе на завтраке с перевязанной головой ему показалось перебором. А потом у него уже не оставалось времени ни на что, кроме как бегом добраться до камина Снейпа, сменить школьную мантию на судейскую в Блэк-хаусе и отправиться в Министерство.

— Я предлагаю… — голос перехватило. — Я предлагаю, — продолжил лорд Блэк громко, полностью взяв себя в руки. Он не может подвергать опасности жизни отца и остальных его сподвижников, ведь только от него зависит, сохранят ли те хоть какой-то шанс на выживание в условиях, и так очень непростых, — отложить голосование, чтобы собравшиеся могли ознакомиться, как вы выразились, с пакетом мер, — Малфой не смог удержаться от иронии. — Я полагаю, он потребует тщательного изучения, для чего нужно какое-то время.

— Секретарь, прошу раздать собравшимся копии, — распорядился Дамблдор. Проследив, как тот, взмахнув палочкой, начал отправлять листы сидевшим на передних рядах судьям, Альбус повернулся к Драко и с улыбкой сказал:

— Ну что вы, лорд Блэк, будет вам прибедняться! Не волнуйтесь, вы сможете, это совсем не трудно, не намного труднее, чем в школе на уроках. Но ведь там вы как-то справляетесь? Вы же умный мальчик, по крайней мере ваши оценки говорят именно об этом. Представьте, что вы на контрольной. Ведь там тоже дается немного времени.

Директор говорил настолько доброжелательно, что это в контексте всей ситуации ощущалось утонченной издевкой. Драко прикусил губу, пытаясь унять гнев. Старик опять унижает его! Надо успокоиться, ведь тот делает это специально, чтобы Драко ничего не добился, но у него нет права на ошибку!

— Сириус Блэк был в бегах больше года, — тоже нацепив на лицо «доброжелательную» улыбку (ну, или какая получилась), сказал Малфой, — и мне непонятно, почему вдруг такая поспешность, что голосование по неизученному вопросу нужно провести прямо сейчас! Может быть, мистер Дамблдор, у вас есть какие-то данные, какая-то новая информация из Азкабана, которой мы не владеем? Ваша поспешность наводит на такую мысль, директор, — не удержался от ответной шпильки Драко. Он продолжил: — Но в свете чрезвычайного положения, которое вы сегодня неоднократно упоминали, не только активное пособничество пожирателям, но и недоносительство строго карается. Могу привести в пример леди Нарциссу Малфой, отсидевшую за это три года, — Драко старался, чтобы, говоря о матери, его голос не дрожал. — И тогда напрашивается вопрос, не поставить ли на голосование проведение расследования такой поспешности и настойчивости Верховного чародея, ведь, может быть, вы намеренно скрываете сведения о готовящемся побеге пожирателей?

— Мне незачем это делать, — доброжелательности в голосе Дамблдора заметно поубавилось, он пристально посмотрел на Драко, как бы говоря: «В отличие от вас, мистер Драко Малфой, ведь именно у вас там отец. А денег, которые вы получили, хватит на подкуп всех его охранников».

— Тогда и причин так торопиться нет, — подвел итог Малфой, возвращая взгляд директору, в котором читалось: «И побега никакого нет, а ваши меры просто попытка свести счеты!» — Итак, повторяю свое предложение поставить на голосование перенос обсуждения поднятого сегодня вопроса, чтобы дать присутствующим время на ознакомление с документом, — Драко потряс длинным свитком пергамента, который чуть раньше был передан ему секретарем.

Малфоя поддержал Юлиус Пайк. Он был серьезен, что не очень вязалось с его обычным стилем поведения. Поднявшись со своего места, Юлиус обратился к Верховному чародею:

— Дамблдор, мы оставим вопрос о том, с чего это у вас уже готовы меры противодействия посаженным пожирателям, тогда как именно Визенгамот, а не Верховный чародей, принимает решение о том, что эти меры необходимы, а мы еще за это не голосовали. Но раз у нас экстренное заседание, то так и быть, этот пункт можно пропустить, всё равно за это проголосовало бы большинство. Все понимают, что после побега Блэка действительно необходимо было разобраться, как это стало возможным, чтобы избежать повторения подобного. Пусть сейчас прошло уже много времени, но лучше поздно, чем никогда. Но в таком деле я не вижу причин торопиться настолько, чтобы принимать впопыхах необдуманные решения. Проблема серьезная, я успел мельком просмотреть, что здесь предлагается, — Пайк указал на документ, — и думаю, что не все предложенные меры можно будет принять. И голосовать потом не за все сразу, а отдельно по пунктам. Короче, я поддерживаю лорда Блэка. К следующему заседанию мы все изучим, обсудим, а уже потом проголосуем.

Дамблдор кивнул:

— Хорошо, встретимся завтра в девять в полном составе.

Драко, успевший сесть, вскочил. Если у него будет всего день на подготовку, он не сможет все спланировать!

— Это слишком быстро! — заявил он. — Для этого нужно больше времени!

— Драко, мальчик мой, ты справишься, ведь у тебя будет целый день! Ты же успеваешь приготовить домашнее задание за день на следующий урок? Здесь то же самое, — Альбус, зная, что юноша просто выходит из себя при упоминании его возраста, продолжал раз за разом провоцировать его.

Драко действительно начал терять самообладание. К счастью, ему не потребовалось что-то отвечать. Он услышал голос Гризельды Марчбэнкс, одной из тех, кто обычно поддерживал Дамблдора, но без фанатизма.

— Ты переигрываешь, Альбус! Заигрался в школу, дементор тебя подери! Здесь нет твоих учеников, тут есть лорды и леди Визенгамота, а если у тебя маразм, то тебя надо гнать поганой метлой со всех постов и из директорского кресла тоже! Уймись!

Малфой сразу успокоился. Надо настроиться, еще ничего не кончилось!

— Итак, предлагаю провести заседание, на котором будут поставлены на голосование меры по усилению охраны и ужесточению режима пожирателей, содержащихся в Азкабане, завтра в девять часов, — полностью проигнорировав требование Малфоя и экспрессивное высказывание мадам Марчбэнкс, подытожил Альбус.

Но тут возмутился какой-то древний старичок с заднего ряда, тихий и незаметный. Драко и не припомнил, что он его вообще видел на предыдущих заседаниях.

— Что же мы будем, как книзлы какие, скакать туда-сюда! Будто у нас и дел других нет! Сегодня Визенгамот, завтра Визенгамот, а в пятницу опять очередное заседание Визенгамота! Вот придем и проголосуем в пятницу!

Старичка поддержала одобрительными криками большая часть волшебников. Дамблдор нехотя поставил вопрос о переносе голосования на пятницу и, когда подавляющее большинство подняло свои палочки в знак согласия, объявил об окончании заседания.

Маги начали расходиться. Некоторых тормозили на выходе репортеры, сидевшие все заседание тихо, как мыши под веником, не в силах поверить в свою удачу, что оказались свидетелями такой сенсации. Дамблдор, покинув зал, тоже ответил на несколько их вопросов.

Малфлой не смог сразу встать. Во-первых, ему хотелось хоть немного привести нервы в порядок, а во-вторых, он не хотел встречаться с Ритой Скитер, чей резкий голос все еще был слышен в коридоре. Было еще «в-третьих». Он чувствовал, что действие зелий закончилось, и у него сильно кружилась голова от накатившей слабости.

Зал опустел. Ни один из сторонников лорда Блэка не подошел к нему. Очевидно, что они не будут голосовать против ужесточения мер по отношению к лорду Малфою и остальным. Драко сам должен обо всем позаботиться. К концу заседания он уже знал, что делать. Сидя в одиночестве, юноша уже наметил свои следующие шаги. То, что он собирался делать, ему очень не нравилось; Драко остро чувствовал, что время шуток с квакающим заклинанием или медальонами для близнецов кончилось. Теперь все было всерьез.

Малфой решительно поднялся.

— Папа, я так скучаю, — прошептал он. — Дождись, пожалуйста, я все решу, обещаю!

Малфой вышел в пустынный коридор и, никем не задерживаемый, поспешил в Атриум, откуда по каминной связи попал в Дырявый котел. Уже привычным маршрутом он направился в Гринготтс, чтобы забрать оттуда артефакт, применение которого, если об этом узнают, приведет его прямо в Азкабан, но только его использование давало Драко шанс сохранить отцу и его соратникам жизнь.