Драко едет в Хогвартс (джен)

Руфус осторожно прикрыл за собой дверь кабинета следователя Лога. Тот только что на удивление занудно перечислил ему причины, по которым просто нельзя было дольше задерживать лорда Блэка. Лог был подчиненным мадам Боунс, с которой у Скримджера с недавних пор отношения стали более напряженными, причем, как ему казалось, без видимых причин. Однако начальник Аврората имел достаточно влияния, чтобы выбрать из всех возможных вариантов именно Лога для того, чтобы максимально формализовать дело, возбужденное по заявлению супругов Уизли.

И вот теперь этот законник так же равнодушно отпустил Малфоя, как и проводил расследование его дела. На возражения, что подписывать бумаги и оформлять освобождение нужно было в присутствии бывшего подозреваемого, Лог меланхолично заметил, что по закону адвокат при наличии доверенности на ведение всех дел (а такая у мистера Кларксона была) мог заменить лорда Блэка. Учитывая, что авроры господина Скримджера избили молодого мага прямо в камере, вряд ли стоит удивляться, что он захотел поскорее убраться подальше.

Руфус не стал говорить, что он лично прекратил избиение, это всё равно не улучшило бы имидж его отдела. Силовик проглотил оскорбительное заявление, ведь уже поздно что-то предпринимать: Малфоя надо было задержать до начала заседания Визенгамота, так они договорились с Дамблдором.

Словно почувствовав, что о нем думают, Верховный чародей, уже облаченный в сливовую мантию и оттого не похожий на себя обычного, показался в конце коридора. Скримджер сердито засопел, вспоминая нелегкий разговор с Великим Светлым.

В среду поздно вечером Скримджер уже собирался уходить, как к нему просочился Дамблдор. Рабочий день секретаря уже закончился, поэтому некому было попенять на то, что Альбус прошел без доклада. Отношения с ним у главы Аврората не очень складывались, но и враждебными не были, поэтому он приготовился выслушать очередную просьбу и поскорее ее выполнить, иначе посетитель не отвяжется.

Оказалось, Дамблдор собственноручно принес заявление Уизли и другие необходимые для возбуждения дела бумаги и изложил суть дела. Руфус, услышав, кого обвиняют, занервничал. Если дело пытаются сфабриковать, он пас. Да и лорд Блэк — опасный противник, и дело не только в его деньгах. Скримджер до сих пор не забыл, как пытался оправдаться перед мальчишкой за то, что его подчиненные вымогали деньги. Скримджер поспешил ответить Дамблдору отказом, сославшись на то, что не желает нарушать закон, если вдруг окажется, что представленные доказательства недостоверны.

Однако Альбус поспешил заверить главу Аврората, что всё было именно так, как он описал. Нет нужды творить беззакония, напротив, справедливость нужно восстановить. А принес заявление сам Альбус, потому что дело уж очень деликатное во всех отношениях, и не только из-за участия в нем лорда Блэка как подозреваемого. Ученица Хогвартса, в высшей степени заслуживающая доверия девушка, проговорилась своему другу, но ее, возможно, придется уговаривать дать официальные показания. Подростки, этот их своеобразный кодекс чести!

Видя, что Скримджер колеблется, Великий Светлый заговорил о судьбах мира и плавно перешел на ситуацию МагБритании, переживающей нелегкие времена под руководством такого неподходящего мага, как Фадж. Вот бы его заменить на того, кто твердой опытной рукой мог насадить закон и порядок. Услышав такое, Руфус, не лишенный честолюбивых устремлений, стал гораздо внимательнее к просьбе, но всё же указал, что есть предел того, что он может предпринять, оставаясь в рамках закона.

Но Дамблдор заверил, что нарушать закон не потребуется. Нужно лишь немного затянуть дело, чтобы Малфой не смог освободиться к пятнице. Все, что нужно сделать, это не допустить молодого лорда на заседание Визенгамота, которое тот наверняка попытается сорвать. Главный аврор, сражавшийся против пожирателей, сам наверняка не допустил бы этого. Однако если в процессе дознания выяснится, что дело надо передать в суд, то так тому и быть. Пусть все будет по закону.

Скримджер загорелся идеей стать преемником Фаджа; последний показал себя с самой плохой стороны. В деле того же Малфоя Корнелиус не на шутку перетрусил, когда узнал о недавно обретенном титуле мальчишки. Настолько, что бросил Руфуса выпутываться самостоятельно. Одно это не стоило прощать. Ну и страна только выиграет от смены лидера. Открывающиеся перспективы затмили разум. Несмотря на то, что Дамблдор ничего прямо не пообещал, хотя, несомненно, его влияния могло хватить, чтобы устроить подобное назначение, а сам Скримджер не был доверчивым от природы, аврор купился.

Чтобы исключить утечку информации и максимально затруднить защиту, Скримджер послал в Хогвартс за Малфоем не обычных авроров, а спецподразделение магов, специализирующихся на задержании особо опасных преступников. Последним их делом было освобождение заложника, которого грозил покусать оборотень, если ему не предоставят порт-ключ в Америку и мешок галеонов. Выбранный главой Аврората за свою дотошность следователь должен был расследовать дело до второго пришествия Мерлина. Хотя Руфус больше ничего не мог сделать лично, чтобы выполнить то, о чем он договорился с Альбусом («Не надо переживать о нарушении буквы закона, мой мальчик, если мы можем сохранить его дух!»), он постоянно держал дело под своим контролем.

Держал, но все равно опоздал. Когда он появился у Лога, лорд Блэк минут пять как ушел. И теперь, догадываясь о самых недобрых чувствах, которые всколыхнул в лорде Блэке этот арест, ему следовало начать опасаться. И что-то ему подсказывало, что Дамблдор его не прикроет. Так и оказалось.

Подойдя поближе, Верховный чародей взмахнул палочкой, накладывая чары приватности. Он спросил без улыбки, гневно сверкая очками:

— Как же так, мальчик мой? Разве об этом мы с тобой договорились? Нельзя отпускать Драко Малфоя!

Скримджер скривился от такого обращения. Если ранее он перетерпел подобную фамильярность для пользы дела, то теперь у него были сомнения, что Альбус сдержит обещание. Да и были ли обещанием те туманные намеки? А вот неприятности уже появились.

— Дамблдор, — кивнул Руфус в знак приветствия. — Без четверти девять. Вы рискуете не успеть на заседание.

— А Малфой успеет, — заметил Альбус, пристально глядя на Скримджера. — Мне сообщили, что по неизвестной причине его отпускают.

— По известной: Уизли отказались от обвинения.

— Как? Почему? Их заставили?

— Этого я не знаю. Я сам только что узнал.

— Надо задержать освобождение. Пусть подождет еще немного. Как только начнется заседание, я прикажу запечатать двери.

— Поздно, лорда Блэка уже отпустили! — со злорадством, немало удивившим его самого, сообщил Руфус.

Дамблдор метнул в него испепеляющий взгляд, но осознал, что теряет время. Не прощаясь, он повернулся спиной к своему так и не состоявшемуся единомышленнику, чтобы занять свое место во главе Визенгамота. Он еще разберется с Молли. Взбалмошная ведьма то пишет о том, что узнал Рон от мисс Грейнджер, и Альбус опрашивает девушку, не веря в свою удачу. А то так вероломно забирает заявление, от чего все планы могут пойти прахом.

Но он не позволит мальчишке набрать силу! Придет тот на заседание или нет, не важно. Главное, что пожиратели в Азкабане получат по заслугам, а в их лице тот, кто встал у Альбуса на пути. А то, что старейшины проголосуют так, как нужно Альбусу, у него не было ни малейшего сомнения.

* * *

Ровно в девять Дамблдор, умостившись за своей кафедрой, приказал запечатать двери. Среди волшебников раздался неясный гул, и кто-то выкрикнул с места для посетителей: «Зачем это?» Хотя эта мера входила в полномочия Верховного чародея, то, что он сейчас ею воспользовался, было просто беспрецедентно.

Дежурившие в зале авроры бросились исполнять приказание, но не успели: в зал буквально влетел Драко Малфой, успевший не только освободиться, но и переодеться. Теперь не скажешь, что неподобающе одетому члену Визенгамота здесь не место.

Драко не смог порадоваться тому, что успел заскочить внутрь. Двери захлопнулись прямо у него за спиной, а ведь сзади шел Гарри под мантией-невидимкой! Малфой резко развернулся, намереваясь потребовать у авроров открыть дверь.

— Вы нас уже покидаете, лорд Блэк? — раздался самый ненавистный голос на свете. — В таком случае не будем вас задерживать, но помните, что дверь вам повторно не откроют.

Драко развернулся на голос и уже хотел в открытую схлестнуться с Дамблдором, потому что Гарри надо было впустить любой ценой, но вдруг почувствовал слабое прикосновение невидимой руки и сразу успокоился.

— Благодарю, не стоит утруждаться, — сухо проговорил Драко, направляясь к фамильной скамье Блэков, но не садясь на нее.

— В чем дело, лорд Блэк? — спросил Верховный чародей.

— Я полагаю, пора начинать, — дерзко глядя на старика, произнес Драко.

Дамблдор, недовольно блеснув стеклами очков, проговорил стандартную формулу начала заседания. Едва услышав это, Малфой поднял вверх палочку, радуясь, что адвокат на бегу успел ему всунуть его официальную палочку из древесины боярышника с волосом единорога внутри.

— Вы еще что-то хотели, лорд Блэк? — спросил Верховный чародей тоном, показывающим, как он устал от тех, кто мешает ему делать свою работу и проводить заседание.

— Да, я собираюсь сделать заявление! — сказал Драко.

Хотя момент был чрезвычайно важный, он совершенно не нервничал. Напротив, он ощутил прилив сил и энтузиазм от того, что его план наконец-то начал осуществляться.

— Я напоминаю вам, если вы забыли, лорд Блэк, — продолжая разговаривать с Драко, как с непослушным мальчишкой, сказал Дамблдор, — что сегодня у нас чрезвычайно важный вопрос на повестке дня. Времени может не хватить, поэтому я вынужден отклонить ваше заявление. Сделаете его в следующий раз.

Драко обозлился. Даже если бы вопрос не был столь принципиален для него, он бы настоял на соблюдении регламента.

— Вы не правы, директор, — вложив все свое презрение в это титулование, парировал Малфой. — Сегодняшнее заседание очередное, а не экстренное. Неважно, какие вопросы мы будем сейчас обсуждать, я имею право сделать заявление!

— Мы теряем время! — повысил голос Дамблдор. — И все по вашей прихоти, лорд Блэк!

Но он зря сделал акцент на последних двух словах, тем самым подвергая их сомнению. Часть судей, носивших титул лорда, выразила свое недовольство тем, что с одним из них так непочтительно обращаются. Сам-то Дамблдор далеко не лорд магии. А кое-кому не понравилось то, что Великий Светлый не одобрил переход права наследования от одной темной семьи к другой.

— Вот именно, Дамблдор! — выкрикнул лорд Эшкрук, который, хоть и не хотел связываться со скользкой темой пожирателей и Азкабана, но не мог не высказаться. — Куда быстрее будет выслушать заявление лорда Блэка и перейти, наконец, к повестке дня!

Драко, использовавший небольшую передышку, чтобы приказать мысленно артефакту (так он работал, а команды шли через кольцо лорда) начать подавать магию. Где сейчас Гарри? Зал, хоть и вмещал всех судей в полном составе, посетителей и охрану с делопроизводителями, все же был недостаточно большой, чтобы Поттер чувствовал себя свободно. Оставалось надеяться, что он встал где-нибудь у стены, чтобы не попасть никому под ноги. Радовало то, что Эквиллибриум был пронесен в Министерство и в этот охраняемый многими защитными заклинаниями и артефактами зал без проблем. Подсознательно Драко ждал воя сирен с того самого момента, как они вышли из камина.

Между тем Дамблдор, очевидно, решив не обострять сейчас конфликт, разрешил сделать заявление. Он был недоволен поддержкой, неожиданно оказанной мальчишке другими старейшинами. Ведь еще на прошлом заседании они не спешили поддерживать Малфоя в попытке оставить сидельцев Азкабана без должного наказания, вернее, сорвать принятие превентивных мер по предотвращению возможных побегов в будущем. Но опасаться не стоило: как бы он ни был раздосадован сейчас тем, что Малфой попал на заседание, можно было не ожидать сговора. Пусть Уизли и Скримджер разочаровали его своей бесполезностью, они все-таки помогли закрыть парня на целые сутки, которые он мог бы, будучи на свободе, потратить на интриги и реорганизацию своего альянса.

Драко начал издалека, что-то на тему о том, что надо искать компромиссы. Он не очень вслушивался в свою болтовню; главное было сейчас сосредоточено в камне его перстня, который как будто тонкой ниточкой связал его с Эквиллибриумом и Гарри. Малфою нельзя было терять концентрацию.

— Ближе к делу! — проскрипел старческий голос, и это был не Дамблдор.

Это нетерпение одного из судей означало, что у Драко не осталось времени. Оглашение его предложения — освободить всех пожирателей, которые были сейчас заключены в Азкабане — должно было совпасть до секунды с мощным магическим всплеском. Если этого не случится, волшебники успеют заранее определиться, за что голосовать; потом их решение не переменит никакой мощный темный артефакт.

Но тоненькая ниточка магии всё не расширялась, чтобы стать мощным потоком, необходимым, чтобы заставить столько людей, очевидно настроенных резко отрицательно, проголосовать так, как было нужно Малфою. Юноша впервые почувствовал страх. Что, если все дело в том, что им с Поттером не по силам пользоваться такими могущественными артефактами?

Из-за внезапного ареста партнеры не успели даже обговорить порядок действий. Драко до этого лишь вкратце рассказал своему личному артефактору общий принцип действия прибора, а опробовать Эквиллибриум заранее вообще не представлялось возможным по причине чудовищного расхода магии. Да и высвободившуюся энергию принуждения надо было бы куда-то направить. Но сейчас отступать было нельзя.

— …И поэтому я предлагаю… — Драко замер.

Сейчас или никогда! Но магическая подпитка его слов всё не появлялась, а пауза затягивалась. Никогда еще секунды не били так сильно прямо в сердце. Может, вдруг подумалось молодому магу, всё дело в том, что он тоже должен участвовать в формировании и удержании канала? Но он, ослабленный болезнью и арестом, не мог обеспечить нужного приема и обработки той силы, которая была готова, он как-то это чувствовал, вот-вот вырваться из артефакта.

И еще Драко понял, что так просто повлиять на далеко не последних магов страны у него не выйдет. Убедить их в том, что пожирателям самое место на свободе, будет просто невозможно. Может, тогда попытаться просто не позволить Дамблдору провести свой пакет мер и оставить всё как есть?

Только Драко подумал о снижении требований и упрощении задачи, как артефакт отозвался увеличением мощности. «Вот в чем дело! — подумал он. — Пора!»

— Я предлагаю улучшить условия содержания пожирателей в Азкабане! — уверенно заявил лорд Блэк. — Полное отсутствие дементоров, трехразовое полноценное питание, свидания и передачи в неограниченном количестве, возможность помыться…

Драко говорил быстро, не важно, что лорды не поспевают за полетом его мысли, всё равно самопишущие перья все зафиксируют. Главное, что сейчас будет массовое голосование «за», которое эти глупцы в сливовых мантиях проглотят и не подавятся, поднимая свои палочки за все его предложения оптом.

— Это недопустимо! — с нажимом сказал Верховный чародей, когда лорд Блэк закончил.

Однако остальные маги не проронили ни слова. Даже явные сторонники Дамблдора, такие как Августа Лонгботтом, хранили молчание, и Драко не был этим удивлен. Юноша чувствовал, как поток магии, проходя через него, устремляется к присутствующим. Теперь бы выдержать такой напор. Скорее бы началось голосование!

— Кто за то, чтобы поставить на голосование мое предложение? — спросил Малфой.

Ответом послужил целый лес палочек, что и без подсчета говорило о большинстве. Драко, все так же стоящий, видел, что за его предложение под напором невидимой и невиданной силы готовы были проголосовать даже гости и обслуживающий персонал. Против могли быть только очень сильные маги, вроде Дамблдора. Но таких были единицы.

Верховный чародей проигнорировал спонтанное желание судей проголосовать. Он подозвал к себе авроров, и те, получив инструкции, достали палочки. Они медленно пошли по проходам, творя различные заклинания — от общеизвестного «Гоменум Ревелио» до более специфических, которые Драко не знал. Однако было очевидно, что Дамблдор что-то подозревает. Наверняка волшебник с его опытом и магическим потенциалом если не почувствовал темный артефакт, то по странному поведению окружающих просто не мог не заподозрить неладное.

— Что происходит, директор? — спросил Драко.

Его поддержало еще несколько волшебников. Промолчавшие же, очевидно, находили тщательно скрываемое удовольствие от того, что кто-то указывал Дамблдору на его место. А кое-кто просто считал, что Великий Светлый совместил слишком много несовмещаемых должностей.

Драко очень волновался. Выдержат ли они с Поттером такую чудовищную нагрузку? И задержка только увеличивала для них с Гарри вероятность упасть без чувств от магического истощения. А ведь он даже не успел взять с собой зелья!

Пауза затягивалась, и теперь уже по вине Дамблдора, который не отрываясь следил за аврорами, сгрудившимися в одном месте неподалеку от репортерской скамьи. Они о чем-то переговаривались, без устали размахивая палочками.

«Они обнаружили Гарри!» — в ужасе подумал Малфой. Деваться тому в запертом и довольно тесном помещении было некуда. Если у Поттера найдут такой артефакт, то им обоим (ведь сразу, даже без допроса, станет понятно, кто мог его дать Национальному герою) представится возможность быть осужденными «не отходя от кассы». А пакет мер, предложенный Великим, с легкостью будет принят.

Внезапно Дамблдор встал и, на ходу вынимая палочку, зашагал к той части зала, где стояли авроры.

— Я помогу вам! — сказал он.