Драко едет в Хогвартс (джен)

Драко мог понять такую любовь. Он сказал:

— Расскажи нам, Перси, как они умерли.

Несмотря на том, что о смерти Молли и Фреда Уизли в день Турнира было всем известно, потому что сообщалось в прессе, они с Гарри были не в курсе подробностей. А между тем Малфою, как причастному к происшествию, хотелось их знать, и вовсе не из праздного любопытства — Джордж уже месяц был в бегах. Авроры считали, что это ненадолго, периодически напоминая, что его скоро поймают и посадят. Но пока этого не произошло, Драко не чувствовал себя в безопасности.

Лорд Блэк сначала взял на себя одного только Муди, убийство которого было признано самообороной. Он не сразу рассказал, кто именно напал на беззащитных учеников на дне озера, потому что в лечился в Мунго. Потом к нему пришли дознаватели за подробностями нападения на него старого параноика и между прочим сообщили, что Фред Уизли мертв. До этого у Драко была слабая надежда, что Фреда спасли. Малфой был слишком зол на Уизли, чтобы желать погибшему близнецу здоровья. Он сожалел лишь, что не сможет посетить судебный процесс над Фредом. Поскольку не было необходимости скрывать эту информацию, Драко сообщил дознавателям, что после того, как он разделался с Муди, на него напали близнецы, одного из которых он ранил, как и Муди, Секо. Драко рассказал, что близнецы в развязной манере сообщили о своих изобретениях, при помощи которых они убивали и ранили учеников во время подводного этапа Турнира.

Авроры не подвергали сомнению слова лорда Блэка о том, что близнецы сами признались в своих злодеяниях. Он был уважаемым членом общества, а братья Уизли — нет. Из Хогвартса их выгнали, и одно то, что они жили в доме Дамблдора и являлись его сторонниками, говорило против них. Не удивительно, что никто даже не попросил палочку Драко на проверку. О Сектумсемпре не узнали.

Авроры также рассказали, что умерла Молли Уизли, чья смерть, по видимому, не носила криминального характера. Драко был потрясен. Если смерть Фреда он ожидал, то Молли всегда казалась ему полной жизни, иногда даже слишком. Малфой знал со слов представителей власти, что это Перси сообщил властям о смерти матери и брата, а потом занимался похоронами. Эти грустные события произошли, пока Драко был в больнице, поэтому он ограничился соболезнованиями в письме.

Драко повторил:

— Не держи в себе, расскажи нам.

Персиваль кивнул. Ему действительно хотелось поделиться с друзьями.

В этот момент принесли еду. Гарри посмотрел на расстроенного Перси и понял, что если тот сейчас начнет рассказывать, то останется голодным. Судя по внешнему виду парня, в последнее время он часто пропускал приемы пищи.

— Давайте сначала поедим, — предложил Поттер.

Трое лордов обедали в молчании, и лишь потом за кофе, чаем и десертами Перси заговорил о том, что его мучило. Свой рассказ он начал издалека.

* * *

После драматических событий на озере в Министерстве наконец оценили заслуги молодого лорда Пруэтта. К сожалению, политические интриги не позволили основным игрокам вернуть ему должность заместителя министра. Однако, Перси не прогадал — он получил перспективную должность заместителя начальника Отдела международного магического сотрудничества.

На новой работе у Перси сейчас было много хлопот. Министерство магии Британии снова вызвало недовольство других стран, поскольку очередной этап Турнира был сопряжён с реальной опасностью. Международный турнир курировали сразу несколько департаментов. Прежнему начальнику департамента — Бартемиусу Краучу-старшему — пришлось взять на себя вину за провал подготовки Турнира сотрудниками своего отдела и подать в отставку. Сделал он это очень вовремя, потому что начальника Департамента магических игр и спорта с позором уволили, а Крауч хотя бы ушёл с гордо поднятой головой. На должность начальника временно поставили пожилого и неинициативного мага. Персиваль под его руководством должен был набраться опыта и через некоторое время — год-другой — сам возглавить отдел. С учетом такой перспективы Перси уже сейчас были даны большие полномочия.

В эти дни Персиваль занимался улаживанием вопроса с представителями Франции, которые подали запрос о том, что на самом деле происходило на дне озера и какую роль в этом деле сыграли его обитатели. Очевидно, что французы с бо́льшим удовольствием предъявили бы обвинение Дамблдору, но от того остался только феникс Фоукс, песни которого теперь слушала новая директриса Макгонагалл. Ожидавшая суда Нимфадора Тонкс лично ни на кого из французов не нападала, а Джордж Уизли был в бегах. Оставались подводные жители. Поэтому в тесном сотрудничестве с Отделом регулирования магических популяций и контроля над ними Перси, отвечая на запрос иностранцев, проводил это нелегкое разбирательство, по которому выходило, что русалок запугал Дамблдор.

Альбус, пользуясь тем, что мало кто из волшебников знает их язык и может с ними контактировать, пригрозил, что озеро, находящееся в непосредственной близости от Школы чародейства и волшебства Хогвартс, больше не будет гостеприимным домом русалкам и тритонам, если они не выполнят его условия. Угроза была нешуточная — вечное изгнание, если те не атакуют в полную силу всех, кто в любом качестве в день Турнира спустится под воду.

Подводным обитателям не пришло в голову усомниться в возможности Дамблдора осуществить угрозу. Многие годы он был властителем дум не только возглавляемой им школы, но и страны. Однако русалки не смогли скрыть удивления столь странным и неожиданным приказом, ведь многие годы директор просил их воздерживаться от агрессии по отношению к школьникам. Видя их нерешительность, Альбус разразился пространной речью, выйдя на новый уровень владения русалочьим языком. Необходимость нападать на волшебников он объяснил тем, что среди них будет юноша со шрамом, который есть не кто иной как вернувшийся Тёмный лорд. Неназываемого под водой знали; тот был известен среди магиков своими радикальными взглядами, поэтому они легко поверили словам Альбуса, что вернувшийся злой колдун жаждет перебить всех русалок и тритонов и таким образом полностью уничтожить подводный народ. Напуганные русалки не стали выяснять, почему из-за одного нужно убивать всех Чемпионов, они просто подчинились. Умственные способности у них были не очень развиты, поэтому они поверили каждому сказанному слову Великого светлого волшебника.

К расследованию был привлечен ещё один департамент — магического правопорядка, чтобы установить степень вины русалок. Его сотрудники пытались понять, можно ли считать смягчающим обстоятельством то, что подводных обитателей шантажировали и фактически угрожали их жизни, потому что изгнание из Черного озера могло быть приравнено именно к этому. Подчиненные мадам Боунс пытались выяснить, в каком объеме правомочно рассматривать поступки подводных жителей с точки зрения законодательства магической Британии.

Хотя те являлись не волшебниками, а магическими тварями, они все равно подпадали под ответственность, но вот какой она должна была быть, чиновники не знали. Например, если той же Муркус будет вынесен приговор — заключение в Азкабане, как изъять её из озера, не причинив вреда её жизни и здоровью? В этом случае требовалось сначала оборудовать камеру, что было довольно непросто. Но главным препятствием сейчас было то, что даже для допроса подозреваемых надо было спуститься на дно Черного озера, прихватив с собой переводчика или ненадежный артефакт. Потом волшебникам предстояло провести много часов под водой, плавая туда-сюда в поисках подводных жителей, которых надо было не только разыскать, но и догнать, потому что те ожидали репрессий и прятались, а если их замечали, то стремились как можно быстрее скрыться.

Аврорат не справился с возложенной на них задачей по охране Турнира и сейчас стремился реабилитироваться, поэтому по первому слову предоставлял опытных сотрудников, но все чувствовали, что проявлять доблесть уже поздно.

Персиваль выполнял свои новые служебные обязанности очень усердно не только потому, что всегда так делал, но и для того, чтобы отвлечься. Он не носил траур по матери и брату, но все и так знали о его потере. Для него, Артура, Рона и Джинни две смерти в один день стали страшным ударом. Он и не подозревал, что в этот день будут еще жертвы, кроме пострадавших в озере.

Персиваль ещё до начала второго тура знал, что просто не будет. Он неоднократно писал своим младшим друзьям — лордам Блэку и Слизерину, что Дамблдор что-то затевает. Перси не обманывался, как все остальные, тем, что Дамблдор своей магией гарантировал безопасность участникам и гостям Турнира. Молодого Уизли это, наоборот, настораживало, ведь директор был не из тех, кто так просто подчиняется невыгодным для себя обстоятельствам судьбы и условиям, которые ему ставили другие волшебники. А после того, как Персиваль встретил мать, с гордостью носившую подозрительный браслет — непонятный подарок Альбуса, — он заволновался не на шутку, сам не понимая причины.

Поэтому когда с Чемпионами произошла беда, а потом на зрителей напали, Персиваль был готов. Вместе с адвокатом Кларксоном, с которым они вместе сидели на трибуне, наблюдая за состязанием, они с легкостью отбились от каких-то типов в темных балахонах и предложили стражам порядка свою помощь. Те вежливо, но настойчиво, спровадили отправили их к точке аппарации. Перси хорошо помнил, о чем подумал в тот момент: ну наконец-то хоть что-то в родном Министерстве происходит не через… в смысле, происходит подготовлено. Персиваль сейчас не имел допуска к министерским делам и не знал, что там на самом деле происходит. Он предположил, что если штатских так уверенно отправляют из опасного места, то наверняка авроры действуют согласно четкому и продуманному плану действий, заранее составленному компетентными специалистами.

Попрощавшись с Кларксоном, Персиваль аппарировал домой — в поместье Пруэттов, где его и нашла сова, посланная Джорджем.

Персиваль аппарировал в Годрикову впадину, быстро нашел там дом Дамблдора, куда его призывала паническая записка брата с требованием срочно явиться, если Перси не хочет смерти родных людей.

Но Перси прибыл слишком поздно. При виде того, что осталось от его семьи, лорд Пруэтт побледнел. Наклонившись над Фредом, он с болью вглядывался в мертвое, залитое засохшей кровью лицо, с затаенной нежностью коснулся холодной руки.

— Прости меня, брат. Я должен был быть рядом, должен был быть для тебя авторитетом, чтобы ты не связался со старым мерзавцем…

С этими словами Персиваль отошел от дивана, уделяя теперь все свое внимание матери. Несколько минут он не отходил от Молли, пытаясь с помощью найденной в доме аптечки привести ее в чувство. Наконец это удалось. Невзирая на сопротивление Джорджа Перси вызвал колдомедиков, потому что не хотел рисковать.

— Что же у вас здесь произошло? — в отчаянии воскликнул он.