Драко едет в Хогвартс (джен)

В среду после уроков Малфой успел только перекинуться парой слов с Поттером. Драко передал ему приглашение Снейпа, но у них не осталось времени, чтобы обсудить послание Скитер, если это вообще была она, а также непонятный интерес Гризельды Марчбэнкс. Да и надо ли было забивать этим голову Поттеру, неискушенному в таких делах?

Не дожидаясь, когда Снейп вернется в свои покои, чтобы обследовать Гарри, а потом отправиться разбираться с проблемами лорда Блэка, Драко отправился на Гриммо. Оттуда он сначала перенесся камином в одно место, затем портключом в другое, а потом в третье…

До позднего вечера Малфой встречался с волшебниками, которым писал накануне. Переговоры шли на удивление споро. Возможно, его собеседники были уже готовы к такой постановке вопроса, и низложение белого колдуна было делом времени. Одна лишь мадам Марчбэнкс оставалась вне досягаемости. Она не ответила на письмо Драко, которое вернулось его же совой. Это означало, скорее всего, что старая волшебница просто не могла вступить с ним в переписку.

Вернувшись домой поздно, Драко не стал возвращаться в школу, хотя ему очень хотелось узнать у Северуса, как прошла его встреча со Скитер. Он успокаивал себя тем, что Снейп нашел бы возможность уведомить его, если бы было что-то срочное.

А утром в четверг десятого ноября за завтраком в Хогвартсе, когда прислали почту, Малфой понял, что всё получилось. Для этого ему не понадобилось задавать Снейпу вопросы — достаточно было прочитать «Ежедневный Пророк». Там, выполняя один из пунктов плана по обузданию семейства Уизли, предложенного отцом, появилась статья под названием: «Страна должна знать своих героев».

Драко развернул газету, сел поудобнее и приготовился читать.

В большой статье где-то на предпоследней странице (Ритина сенсационная писанина раньше там никогда не оказывалась) повествовалось о семье Артура Уизли, скромного служащего Министерства, одного из многих. О жене Молли и каждом из многочисленных детей было сказано несколько добрых слов, подкрепленных парочкой семейных колдографий, непонятно где выкопанных Скитер за такой короткий срок. Лейтмотив этого необычного для любительницы жареных фактов опуса был таков: вот это среднестатистический волшебник и его среднестатистическая семья.

Получившие прессу школьники один за другим откладывали передовицу и находили статейку Риты. То, что она «спряталась» в самом незаметной части газеты, только подогревало интерес. В разных местах зала то и дело раздавались смешки.

Малфой нашел взглядом Рона. Тот сидел за столом напротив Форджей, читающих вслух наверняка ту самую статью. Уизлетка тоже читала, но она заполучила газету в персональное пользование и напряженно водила глазами по строчкам. Лица всей рыжей четверки не выказывали особой радости.

Драко вернулся к чтению. Да, Скитер сделала всё как надо. Малфой тезисно передал Северусу мысли отца, а тот, в свою очередь, донес их до репортёрши. Уизли ничего не смогут сделать — в статье ни одного лживого или ругательного слова. Но у скандальной репутации Риты есть под собой основание; будучи мастером пера, она нашла верные слова, чтобы описать заказанную ей семейку в нужном ключе— уничижительном.

«Проработав многие годы в Министерстве, Артур Уизли не гонится за богатством, а предпочитает просто честно тянуть лямку. Своё небольшое жалованье он относит жене, которая рачительно им распоряжается. Дети в семье всегда накормлены, им весело живется в маленьком несуразном домике, но они с готовностью повторяют за родителями: «В тесноте да не в обиде». Маленькие Уизли, отправляясь в Хогвартс, всегда получают одежду, иногда даже новую, и учебники. Как бы ни было трудно, Артур и Молли всегда находят на это деньги. Старшие сыновья уже встали на ноги, но им пришлось искать работу за пределами страны, ведь их бывшие комнаты уже заняты младшими детьми».

— Ой, не могу! — Панси некультурно расхохоталась. — Слушайте!

Драко и ещё несколько слизеринцев подняли головы. Панси с выражением прочитала:

— Гостеприимные хозяева, несмотря на свой скромный достаток, каждое лето приглашают к себе Гарри Поттера и Драко Малфоя, которые с нетерпением ждут возможности приехать в Нору. Они учатся с младшим сыном Рональдом в Хогвартсе. Рональд подаёт большие надежды — он увлекается квиддичем. Его любимая команда — «Пушки Педдл» — давно не выигрывала, но верному мальчику не в тягость болеть за неудачников, ведь он, как никто, понимает их. Младшая дочь Джиневра, умница и красавица, внешностью и темпераментом пошла в мать. Она…»

Панси не смогла дочитать, она хрюкнула от смеха и закрылась газетой, которую у неё из рук выхватил Тео. Сначала он читал молча, но потом не выдержал:

— Вот про близнецов. Диггори, наверное, пошлёт Скитер букет. Слушайте. «Талантливые артефакторы и зельевары Джордж и Фредерик с первого курса школы привлекли к себе внимание не только сверстников, но и ребят постарше, а также профессоров. «Ни дня без нового изобретения» — вот девиз близнецов Уизли. Каждую новинку они испытывают на многочисленных добровольцах, а потом дарят всем смех и веселье. Эти мальчики — добродушные ребята. Недавно они стали жертвами дружеского розыгрыша, но им не сложно посмеяться над собой. Посмеемся и мы вместе с ними!»

Тео показал снимок Панси, а она передала газету дальше. Драко заглянул в свой экземпляр. Это колдофото точно передал Северус, оно было из тех, что делал гриффиндорский фанат Гарри Колин Криви. На нём Форджи с на редкость дебильными физиономиями показывают пальцами на кого-то, не попавшего в кадр. Сейчас было трудно определить, были ли этим кем-то Дамблдор или Седрик с подружкой.

За гриффиндорским столом стало шумно. На общем фоне гула голосов стали раздаваться гневные выкрики. Но это были не близнецы и даже не Рон. Привстав со своего места, Джинни Уизли орала на Поттера. Слов было не разобрать, но Драко они и не были нужны. И так понятно, что ей не понравилась статья. «Надо дочитать, — решил Малфой. — Вряд ли Уизлетта так разозлилась на Гарри из-за Форджей».

Объяснение нашлось в следующем абзаце — там говорилось о «тайных симпатиях наивных, но таких милых подростков. Рональд безнадёжно влюблён в девочку, которая уже занята, но ради неё он готов буквально на всё, — писала Рита. — А Джиневра, как и полагается всякой девочке этого возраста, влюблена в Национального Героя и Чемпиона Турнира трех волшебников. И разница в положении не останавливает её, когда она снова и снова безуспешно пытается обратить на себя внимание Гарри Поттера».

— Вот чего она разоралась, — пробормотал Драко. В статье содержалось что-то ещё, но скоро начинался урок и дочитывать было некогда.

Малфой аккуратно сложил газету и положил в сумку — дочитает позже, а потом перечитает с превеликим удовольствием. Драко, сопровождаемый друзьями, двинулся на выход, но наперерез ему от гриффиндорского стола кинулся Рон. За ним встали Финниган и Томас, готовые удержать друга, если он кинется в драку.

— Малфой! Ты читал эту гадость? — Рон потряс газетой как доказательством злокозненности слизеринца.

— Ты имеешь в виду «Пророк»? Так его все читают, — манерно растягивая гласные, проговорил Драко. Так он говорил только тогда, когда особенно хотел позлить или поставить собеседника на место. Рон моментально завёлся. Как всегда, когда он волновался, он покрылся свекольного цвета пятнами.

— Это всё ты! Это из-за тебя о нас сейчас все судачат! — выпалил он.

— Уизли! Меня зовут Драко Малфой, лорд Блэк, а вовсе не Рита Скитер, если ты ещё способен уловить разницу своими крошечными мозгами, — Драко облил рыжего презрением, а слизеринцы, с интересом прислушивающиеся к перепалке, заулыбались.

— Ты знал про всё это! — не унимался Рон.

— Да про что — про всё?

— Уизли, вся школа знает про Фреда и Джорджа, — пробасил Винс. — Я сам видел и колдо купил даже! Ой! Панс, ты чего? — спросил он Паркинсон недоуменно. Девушка только что с силой наступила ему на ногу, чтобы замолчал.

—Там про меня написаны гадости! — гнул своё Рон. Если он и беспокоился о репутации остальных членов своей семьи, сейчас это никак не проявлялось.

— Ронни, что ты ко мне прицепился? Не нравится статья, так напиши мисс Скитер, потребуй опровержения. Только вряд ли у тебя что-нибудь выйдет: там ни одной ошибочки. Рита в этот раз даже имена не переврала, как она любит, — миролюбиво отозвался Малфой, чем ещё больше разозлил Рона.

— Всё-таки без тебя не обошлось, — Драко услышал голос одного из близнецов. Оба Форджа незаметно подошли и встали рядом с другими ребятами со своего факультета. — Не подскажешь, лорд, почему в этой статейке нет ничего про нашего зануду и карьериста Перси? — Фред и Джордж были явно поумнее младшего брата.

— Мистеры Эф и Джи! — поприветствовал их Малфой. Все свои предположения они могут оставить себе на память. — И вы недовольны славой? Напрасно, напрасно! Теперь вашего папочку наконец заметят и поймут, какой он неоценимый! Ведь вас всех так хвалят!

Слизеринцы опять заухмылялись. Толпа постепенно разрасталась, и другим ученикам, спешащим на уроки, стало трудно пробираться сквозь неё.

— Сейчас будет колокол, — сказал кто-то, и Драко вспомнил, что пора на учебу.

— Снейп нас прикончит! — заорал Финниган и рванул вперёд. Рон, забыв о Драко, вместе с Томасом бросился догонять одноклассника.

— Давайте поторопимся, — неуютно поеживаясь, проговорил Грег. — Снейп, конечно, наш декан и кое-кому крёстный, но за опоздание он нас не похвалит.

В класс зельеварения они вбежали одновременно с сигналом о начале урока. Конечно, Северус не стал никого за это наказывать. Напротив, он весь урок был в на редкость хорошем настроении и постоянно поглядывал на Рона, чем довёл его чуть ли не до заикания. Руки рыжего тряслись, когда он чувствовал, что всё внимание ненавистного профессора, прежде предназначенное исключительно Невиллу, досталось полностью ему. Неудивительно, что он совершал одну мелкую ошибку за другой, что в итоге привело к испорченному зелью.

— Тролль, мистер Уизли, — в конце урока медовым голосом объявил Снейп и ласково ему улыбнулся. — «Пушки Педдл», значит? — спросил он с сочувствием.

Класс грохнул. Смеялись даже гриффиндорцы.

— Вы зря смеетесь, — сказал Поттер укоризненно. — Рон неудачник не потому, что он их фанат.

— Может, всё было наоборот? — пустилась в научные рассуждения Гермиона. — «Пушки» стали проигрывать потому, что Рональд Уизли стал за них болеть?

— Ой, — сказал Тео, сгибаясь пополам от смеха.— Теперь-то я понял, как определить, какая из команд выиграет или проиграет — по их болельщикам!

Рон, не поддерживаемый своими друзьями, — а в классе зельеварения при Снейпе они предпочли промолчать, — вылетел в коридор.

— Финита, мистер Нотт, — сказал Снейп и взмахнул палочкой. Тео засмеялся ещё сильнее, Драко поспешил поскорее вывести друга.

— Это было не проклятие, верно? — спросил Гарри. Чувство юмора у Снейпа, надо же!

— Нет, как видите. — Северус строго посмотрел на Поттера и Грейнджер, оставшихся в классе после ухода остальных учеников.

— Ну, я пойду, Гарри. — Гермиона клюнула его в щеку и стремительно вышла.

— Вы что-то хотели, мистер Поттер? — спросил Снейп.

— Да, сэр. Я могу воспользоваться вашим камином после обеда?

— Конечно. Вы уже колдовали сегодня?

— Ещё нет, только пару бытовых заклинаний. Вы ведь ещё вчера мне разрешили.

— Я помню, Гарри. И до сих под впечатлением от того, что вы уже восстановились. Что-нибудь ещё?

— Нет, то есть да. Статья вышла просто на загляденье, — сказал Гарри и, не давая профессору времени что-то сказать, выбежал из класса.

После обеда Гарри воспользовался разрешением профессора Снейпа и его камином перенёсся в «Дырявый котёл», чтобы оттуда отправиться в Гринготтс. Гарри наконец решился узнать у гоблинов, действительно ли он может претендовать на титул лорда Слизерина.

Еще совсем недавно Гарри был полон решимости покорить Гермиону, сражаться за неё со всеми Уизли на свете. Увидев её однажды преобразившейся благодаря магии медальона взросления, он теперь в подруге видел только её будущую версию, и это не давало ему покоя. Когда её волосы касались его лица или он смотрел на её аккуратное розовое ушко, Гарри казалось, что на него налетает ураган, от которого трудно дышать. А девушка, выдумав эту историю про то, что они теперь встречаются, была всё время так непозволительно близко, так волнующе рядом!

Но эта выдумка отняла у Гарри гораздо больше, чем подарила. Теперь он просто не мог потребовать от подруги взаимности. Что, если она согласится из чувства долга? Что, если будет терпеть, чтобы их внезапное расставание после столь же внезапного воссоединения не вызвало подозрений? Зная, что Гарри не умеет притворяться, Гермиона не станет разочаровывать его, иначе он не сможет выглядеть довольным этими отношениями. Поттеру оставался только один выход: сделать так, чтобы Гермиона действительно почувствовала к нему то же, что и он к ней.

С раннего детства и до сих пор Поттер был неуверен в себе. Кто захочет с ним дружить или полюбит «просто Гарри»? Казалось, всё должно измениться, стоило ему попасть в волшебный мир. Но этого не произошло. Свою славу юноша не любил и не придавал ей значения. А сейчас для повышения самооценки он отчаянно стремился стать лордом Слизерин. Возможно, Гермиона, узнав, что он, как Драко, тоже принял титул, да ещё такого легендарного рода, не сможет ему отказать.

Гарри нерешительно вошел в здание банка. Преодолевая искушение попросить дежурного гоблина отвезти его в свой сейф, чтобы проверить, оставили ли жадные Уизли там хоть что-нибудь, а на самом деле испытывая малодушное желание отложить проверку крови, он как можно решительней заявил:

— Я хочу установить, могу ли я являться наследником одного древнего рода!

— Проверку какого рода вы желаете провести? — недружелюбно проскрипел гоблин, глядя на невысокого худощавого волшебника в тёмной мантии с капюшоном. Ничто не выдавало в этом маге Гарри Поттера.

— Слизерин, — сказал Гарри, и напускное безразличие банковского служащего как рукой сняло.

— Прошу за мной, — сказал он.

Гоблин провёл Гарри вглубь здания какими-то узкими и извилистыми коридорами. Там он завёл посетителя в маленькую комнату с каменными стенами. В ней за заваленными бумагами столами сидело несколько его собратьев.

— Наследник Слизерина! — скептически объявил провожатый и удалился, отставив Поттера наедине с находившимися в комнате гоблинами.

Гарри поздоровался и откинул капюшон, но его, похоже, не узнали.

— Вы желаете заказать проверку крови? — довольно вежливо после такого представления спросил один из гоблинов. — Это будет стоить десять галеонов.

Поттер вывернул карман мантии — денег должно было хватить. Гоблин, заговоривший с Гарри, усадил его на неудобный стул и принялся готовить какие-то предметы. Остальные клерки, поглазев на пришедшего немного, вернулись к своей работе.

Гоблин порезал юноше палец сверкающим ножом с синими эмалевыми птицами на рукоятке и нацедил немного его крови в аналогично украшенную чашу. Потом он несколько минут священнодействовал, то насыпая в неё какие-то порошки, то капая жидкость из многочисленных флаконов. Когда содержимое чаши окрасилось в тёмно-зелёный цвет, гоблин вылил его на пергамент и подождал, пока на нём не появятся слова. Он взял пергамент и прочитал их.

— Мне жаль, — сказал служащий. — Вы не Слизерин.