Большая Игра профессора Дамблдора. Продолжение (джен)

2 сентября Гарри при первой возможности рассказывает Гермионе то, что услышал от Малфоя в поезде.

— Но, очевидно же, он просто выделывался перед Паркинсон, разве нет? — быстро спрашивает Рон, прежде чем Гермиона успевает что-то сказать.

— Ну, — неуверенно произносит она, — я не знаю… это очень ему подходит — выставлять себя более важным, чем он есть… но это слишком большая ложь…

Процесс пошел. Гермиона действительно заинтересовывается и отныне пребывает в сомнениях. Однако у Гарри по-прежнему нет никаких доказательств, и, кроме того, Юному Игроку всю дорогу мешает то обстоятельство, что она пытается оценивать события с позиций Игры. И у нее просто не укладывается в голове, что Дамблдор в своей Игре очень даже Малфоя предусмотрел.

Гарри не развивает тему, ибо вокруг собралось слишком много ушей, желающих разузнать, о чем глаголет Избранный, и вместе с друзьями отправляется в Большой Зал, где ставит Гермиону в известность о крайне смущающем разговоре с Хагридом накануне.

— Но он же не может думать, что мы продолжим Уход за магическими существами! — несчастно отвечает Гермиона («Он что, не уточнил у своей коллеги по Игре?!»). — Я имею ввиду, когда это кто-либо из нас выражал… ну, знаете, какой-либо энтузиазм?

Хагрид, продолжая традицию суровых приколов, присущую всем Игрокам Директора, радостно машет трио, покидая Большой Зал десятью минутами позже. Троица трусливо отводит взгляд.

Тем временем чистая, ничем не осложненная Игра с Гарри вступает в свою очередную фазу в лице строгой, но справедливой Макгонагалл, разрешившей Гермионе продолжать обучение по всем выбранным предметам, мимоходом выразив свою гордость за Невилла («Самое время вашей бабушке научиться гордиться внуком, каков он есть, а не тем, которым, по ее мнению, он должен был бы быть — особенно после того, что случилось в Министерстве») и наконец повернувшись к Гарри.

— …так, а почему вы не подали прошение на продолжение обучения по Зельеварению? Я думала, вы хотели стать мракоборцем.

— Да, но вы сказали, что я должен получить «Превосходно» на СОВ, профессор.

— Так и было, когда предмет преподавал профессор Снейп. Тем не менее, профессор Слизнорт счастлив принять студентов на Ж.А.Б.А. с оценкой «Выше ожидаемого» по С.О.В. Вы хотели бы продолжать обучение?

Прямолинейно и достаточно просто — ну так Макгонагалл и не Дамблдор, который и обещал этот маленький сюрприз.

— Да, — быстренько соглашается Гарри. — Но я не купил ни книги, ни ингредиенты — ничего -

— Я уверена, профессор Слизнорт сможет вам одолжить все необходимое. — «Батюшки, что, совсем ничего? И как я могла забыть еще летом написать вам, что вы можете продолжать обучение по предмету? Нет бы додуматься приложить записку к вашим результатам по С.О.В., чтобы вы могли все купить… Ну, ничего. Чисто случайно у Горация есть полный набор ингредиентов и книг для вас и мистера Уизли — он ведь всегда возит с собой стратегический запас для студентов».

— Кстати говоря, Поттер, двадцать претендентов уже записалось в команду Гриффиндора по квиддичу, — прямо представляю, как Макгонагалл с самого утра начали атаковать страждущие. — В надлежащие сроки я передам вам список, и вы сможете установить удобное вам время отборочных испытаний.

Гарри неуверенно кивает. Макгонагалл никогда прежде не обращалась к нему так, будто они были коллегами.

Через несколько минут Рон получает свое, абсолютно идентичное, расписание, и они с Гарри отправляются в гостиную наслаждаться свободным временем, а еще через час неохотно бредут на Защиту от Темных Сил. То, что Снейп на свой первый урок со старшекурсниками, которые, как известно, значительно опаснее студентов младших курсов, отправляется с такой же неохотой, разумеется, никому из них невдомек.

— Внутрь, — произносит он, появляясь в коридоре из кабинета под напряженные взгляды мгновенно затихших учеников.

Оглядываясь на жутковатые картины, развешанные по стенам кабинета, детишки рассаживаются по местам. Снейп начинает урок — и при анализе того, как он начинает урок, я предлагаю воспользоваться известной истиной, суть которой состоит в том, что язык нам, конечно, дан, чтобы скрыть правду, однако наше поведение всегда показывает, как все обстоит на самом деле.

— Я не просил вас достать книги, — произносит Снейп, и студенты быстренько прячут книги в сумки. Начало очень похоже на начало первого урока Люпина, что, в принципе, довольно неплохо, ибо по книгам учиться скучно. Однако тут же следует: — Я хочу объясниться с вами, и я хочу вашего полного внимания.

Здорово. Это что — послушайте меня, ну, пожалуйста?

Глаза Снейпа обводят класс и на несколько мгновений дольше, чем на остальных, задерживаются на Гарри («Можешь посидеть тихо и думать потише, дабы не срывать мне урок? Я волнуюсь, между прочим»).

— У вас было несколько преподавателей по этому предмету, насколько я осведомлен.

«Ты осведомлен… как будто ты не следил, как они все приходят и уходят, Снейп, надеясь, что будешь следующим», — тут же громко думает Гарри.

— Разумеется, — продолжает Снейп, стараясь не обращать внимания на размышления Гарри, — у всех этих преподавателей были свои методы и приоритеты. Учитывая такой беспорядок, я удивлен, что многие из вас наскребли С.О.В. по этому предмету, — «Как вас много, Мерлин… Да, Поттер, кто-то мог бы и признать, что ты хорошо потрудился с этими студентами в прошлом году. Теперь, когда кто-то это признал, можешь заткнуться?» — Я буду еще более удивлен, если все вы сумеете справиться с работой уровня Ж.А.Б.А., которая будет гораздо более сложной. — «Если мне удастся нормально обучить вас и довести всех до экзаменов, соплохвост раздери этого Дамблдора».

Снейп отправляется в вояж по классу («Дыши глубже, успокойся, пока все нормально…») под прицелами взглядов следящих за ним студентов и продолжает, понизив голос («Так… как я там вчера репетировал?»):

— Темные Искусства многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — как бороться с многоголовым чудовищем, которое каждый раз, когда вы отрубаете его голову, выращивает новую, более яростную и умную, чем прежде. Вы боретесь с тем, что неустойчиво, изменяемо, нерушимо.

Гарри выпяливается на Снейпа. Одно дело — уважать Темные Искусства, но совсем другое — говорить о них, как Снейп, с любовной лаской в тоне, верно?

Ах, но чего только Гарри не находил в тоне Снейпа за все пять лет знакомства…

— Ваша защита, — продолжает Снейп, повышая голос («Молчать, Поттер. Молчать. Для тебя же стараюсь»), — должна быть поэтому такой же гибкой и изобретательной, как и Искусства, которые вы пытаетесь победить.

Да, для Гарри. Ибо не только умирающий Дамблдор весь год пытается успеть впихнуть в эту лохматую голову как можно больше.

И ведь правильно говорит, да. Но как-то… слабоватенько. То есть хорошо, но недостаточно. Вот взял бы хотя бы того же Толкиена: «В каком ужасном, омраченном страхами, исполненном скорбей мире мы живем… Честертон говорит иногда, что долг наш — заботиться о том, чтобы развевался Флаг Сего Мира, однако сейчас для этого требуется патриотизм более несгибаемый и возвышенный, нежели в те времена. Гэндальф добавлял, что не нам выбирать, в какие времена родиться, однако нам должно сделать все, чтобы их улучшить. Но дух порока среди мира сего столь силен и в воплощениях своих наделен таким количество голов, что, похоже, ничего более не остается, кроме как в личном порядке отказываться поклоняться головам гидры…» — и сразу его рассуждения о многоголовом чудовище по-другому воспринялись бы.

Добавить бы сюда еще про то, что сильнейшее оружие любого Темного Искусства — это мы, и что, возможно, после того, как мы откажем гидре, кто-то захочет взять пример или согласится, когда ему предложат следовать этому примеру — и так и будет заработана Победа — когда-нибудь, очень нескоро, но обязательно будет — и все; в голове Гарри все улеглось бы мгновенно и в очень правильном порядке…

Эх, пытается, пытается Снейп петь поэтому о своих Темных Искусствах, но она по отношению к Поэме О Зельях весьма и весьма вторична. Самоповтор, а не вдохновение, как говаривала Анна.

Спору нет, Снейп интересовался проблемами Защиты довольно давно (о чем убедительно говорят пометки на страницах Одной Такой Очень Интересной Книжицы). Разумеется, он отлично знает практику предмета, причем скорее всего в совершенстве — взять хотя бы его высший пилотаж с кольцом Мраксов — но как обстоит дело с теорией и азами, помнится, разбиралось в описании его памятного урока на замене у Люпина в Игре-3.

Снейпу вся эта теория и азы резко не интересны. Он прекрасно владеет практикой и только той частью теории, которая нужна именно для этой практики. То есть он интересуется этим предметом не ради самого предмета, а ради тех преимуществ, которые ему может дать хорошее владение предметом. Защита для него — не цель, а инструмент. Кстати, наверняка желание овладеть этим инструментом в степени, близкой к совершенству, в свое время и стало одной из причин, по котором он присоединился к Реддлу.

Совсем другое дело — Зелья, в которых он ценит всякие красоты кипящих котлов, которыми интересуется в любую минуту и на любом уровне и которые, наряду с Директором, являются его самой настоящей, неиссякаемой, страстной, возвышенной любовью.

Все остальное — туфта, пурга и легенда для Реддла. Не более.

— Эти картины, — продолжает Снейп, указывая на несколько жутких картин, мимо которых проходит, — достоверно отражают то, что случается с теми, кто переживает, к примеру, воздействие проклятья Круциатус, — колдунья на картине кричит в агонии, — применение Поцелуя дементора, — волшебник с пустыми глазами сжался в углу, — или провоцирует агрессию инферналов, — кровавая каша на земле.

Снейп вообще не чувствует себя на уроке Защиты уверенно — в отличие от Зелий. Чтобы на Зельях Снейп пользовался иллюстрациями для доведения до тупых студентиков своей важной мысли? Да образности его языка хватит на сто фильмов и тридцать романов.

— Получается, инферналов видели? — испуганно спрашивает Парвати. — Это точно, что он их использует?

— Темный Лорд использовал инферналов в прошлом, что означает, что вы поступите благоразумно, предполагая, что он может использовать их снова.

Чтобы на Зельях Снейп отвечал на глупые вопросы какой-то Парвати, прерывая свою важную мысль? Да еще и всему классу так или иначе признавался в своей связи с «Темным Лордом»?

Между прочим, об этих картинах. Что они тут делают, и почему — снова! — всплывают инферналы?

Так и представляю эту сцену.

Снейп подготавливает класс, выметая пыль, поправляя шторки и развешивая картины по стенам. Внутрь, вежливо постучав, боком проходит Дамблдор — ибо несет в руках широченное нечто. Снейп подозрительно прищуривается.

— Решил помочь вам с оформлением интерьера, Северус, — жизнерадостно поясняет Дамблдор. — Так сказать, в благодарность за то, что приняли пост преподавателя Защиты почти без лишних разговоров.

Снейп хмурится.

— И что это? — спрашивает он, указуя перстом на широченное нечто.

— О, как мило, что вы спросили. Мой подарок классной комнате, — Директор срывает обертку и поворачивает картину лицевой стороной к Снейпу. — Пополнит вашу коллекцию Жутких И Пугающих До Смерти Иллюстраций.

Снейп с сомнением вглядывается в изображение кровавой каши.

— Я думаю, художник хотел показать, что случается с человеком, спровоцировавшим нападение инфернала, — услужливо подсказывает Дамблдор.

Снейп кривится.

— Ну, не знаю, Дамблдор… как-то это… вам не приходило в голову, что это может оказаться слишком для первокурсников?

— А вы завешивайте картину, когда будете вести у них урок, — с готовностью улыбается Директор.

— Ну, предположим… а старшие курсы? Всякие трепетные девушки и душевно тонко организованные юноши?

— О, им будет полезно знать, видеть и привыкать, — беспечно пожимает плечами Директор.

Снейп сощуривается.

— Привыкать к чему? Темный Лорд не собирается использовать инферналов, с ними слишком много мороки.

— А вдруг? — наивно моргает Дамблдор.

Снейп, внезапно мгновенно все поняв:

— Вы что, собираетесь столкнуть Поттера с инферналами?!

— Я лишь хочу, чтобы истерия по поводу инферналов, равно как и инферналы-как-явление, не отвлекали его от более важных дел, — укоризненно произносит Дамблдор. — Вы можете представить, как все это действует на нервы? А мальчик впечатлительный, вдруг спать плохо будет. И я подумал, может, сделать так, чтобы вся эта тема ему надоела, так сказать, намозолив глаза? Тогда, если вдруг когда-нибудь он столкнется с инферналами — ну, мало ли, что взбредет в голову Тому завтра или через несколько лет — он не будет так бояться, а будет готов. Но, разумеется, за вами последнее слово, и, если вы не хотите -

— Давайте сюда эту треклятую картину!!

Зарисовка окончена.

— Теперь… — Снейп вновь проделывает вояж по классу и возвращается к столу («Ну вот, сбили с мысли… ладно, хватит уже этих хвалебных песнопений»), и класс вновь проводит его глазами («Фух, авторитет еще держу, полет нормальный»). — Вы, полагаю, полные новички в невербальных заклинаниях. Каково преимущество невербального заклинания?

Рука Гермионы взлетает ввысь.

Снейп оглядывает класс, чтобы убедиться, что у него нет выбора, и коротко бросает:

— Очень хорошо — мисс Грейнджер?

Чтобы на Зельях Снейп, за неимением лучшего, спрашивал Гермиону, только чтобы урок не провис? Да он, сколь помнится, вообще умудрялся не замечать ее высоко поднятую руку, слегка подрагивающую от нетерпения.

— Ваш противник не знает, какое заклинание вы собираетесь сотворить, — говорит Гермиона, — что дает вам секундное преимущество.

— Ответ практически слово в слово повторяет определение из «Стандартной Книги Заклинаний, Курс шестой», — пренебрежительно отвечает Снейп; Малфой в углу хихикает, — но правилен в сущности, — «Хотя ты все равно мне не нравишься».

Чтобы Снейп на Зельях принимал ответы наглой всезнайки Грейнджер? Более того, шпилька в адрес Гермионы забавно выдает самого Снейпа (возможно, потому Малфой и хихикает) — похоже, он совсем недавно для укрепления, ээ, азов перечитал «Стандартную Книгу Заклинаний» (и, скорее всего, не только ее и не только шестую часть) для преподавания предмета, о котором якобы страстно мечтал долгие 16 лет.

Хотя, разумеется, раздражающая привычка Гермионы следовать слово в слово написанному в книге (если только это не книга Слинкхарда) в этом году будет сильно мешать, тут Снейп прав — ничего хорошего в копировании «практически слово в слово» тут нет.

— Да, — продолжает Снейп, — те, кто смог научиться использовать магию без того, чтобы орать заклинания, получают выгоду в виде элемента неожиданности в своем колдовстве, — «А вот я не по учебнику могу, все видели?» — Не все волшебники могут это делать, разумеется; это вопрос концентрации и силы мысли, которые у некоторых, — Снейп задерживает взгляд на Гарри, — отсутствуют.

Гарри знает, что он думает о провале уроков Окклюменции. Подросток отказывается отводить глаза и продолжает пялиться на Снейпа, пока тот не отворачивается.

И чтобы Гарри сумел переиграть Снейпа в гляделки на Зельях?..

— Сейчас вы разделитесь на пары, — произносит Снейп. — Один из вас будет пытаться наслать заклинание на другого молча. Другой попытается отразить заклинание также молча. Приступайте.

Меня сильно забавляют размышления Гарри насчет того, что Снейп, конечно, не знает, что Гарри обучил половину класса Щитовым Чарам в прошлом году, но не обучил защите невербальной.

Ага, конечно, не знает. Не знает, думает, что студенты не в состоянии наколдовать Щитовые, и все же приказывает их колдовать, пусть невербально.

Пока студенты пытаются выполнить задание, Снейп ходит среди них, правда, ничем особо не помогая, однако потом ему, видимо, становится скучно, и он решает последовать зуду, который возбуждает в нем синдром «Ты Виноват Лишь Тем, Что Хочется Мне Кушать», заодно подняв себе настроение и самооценку (на Зельях же всегда срабатывало, правда?), а также отомстив за то, что Гарри громко про него думал нехорошее, пока он играл с парнем в гляделки, по привычке вознамерившись пошпынять Гарри.

Пронаблюдав некоторое время за тем, как Рон пытается атаковать Гарри, Снейп произносит:

— Убожество, Уизли. Вот — давайте я покажу вам -

Ну… возможно, Снейп возжелал немного ускорить процесс обучения Гарри невербальным заклинаниям путем искусственной организации для подростка экстренной ситуации, в которой он, как известно, всегда учится лучше. Но в таком случае ему не надо было делать таких резких движений палочкой. Ибо Гарри, среагировав инстинктивно, мгновенно группируется и выдает синдром «Бешеные Ежики Никого Не Боятся, Кусаются И Заражают Людей». Проще говоря, бьет по Снейпу вполне себе вербальными Щитовыми Чарами.

Получается, конечно, не так сильно, как три года назад в Визжащей Хижине, но Снейпа все равно прилично прикладывает к письменному столу. И тут бы сказать: «Сам дурак», — но я лишь замечу, что на Зельях бы Гарри не сделал этого ни в каком виде (фигурально или прямо), какие бы ошибки Снейп ни совершил. Просто потому, что там он их не совершает.

Весь класс замирает и настороженно наблюдает, как Снейп выпрямляется. Зрелище внушительно и грозно выпрямляющегося Сердитого Снейпа не из тех, которые забываются, хотя, конечно, можно попробовать.

— Вы помните, что я говорил, что мы тренируемся в невербальных заклинаниях, Поттер? — шипит Снейп.

— Да, — натянуто выдавливает из себя Гарри.

— Да, сэр.

— Нет нужды называть меня «сэр», профессор, — брякает Гарри, совершенно не подумав.

Несколько человек ахает, включая Гермиону. Позади Снейпа Рон, Дин и Симус одобрительно ухмыляются. Снейп прожигает взглядом дырку в лице Гарри.

— Наказание, вечер субботы, в моем кабинете. Я не потерплю наглости ни от кого, Поттер… даже от Избранного.

После урока мнения ребят разделяются. Рон в восторге от реплики Гарри, в то время как Гермиона ее явно не одобряет.

— Почему бы ему не использовать другую морскую свинку для разнообразия? — вспыхивает Гарри. — Во что вообще играет Дамблдор, — ах, люблю этот вопрос, — разрешая ему преподавать Защиту? Ты слышала, как он говорит о Темных Искусствах? Он любит их! Все такие неустойчивые и нерушимые -

— Ну, а я подумала, он звучал немного как ты, — произносит Гермиона то, что давно пора было кому-нибудь произнести.

Гарри ожидаемо впадает в аут:

— Как я?!

— Да, когда ты говорил нам, как это — встретить Волан-де-Морта. Ты сказал, что есть только ты, и твои мозги, и твое мужество — ну, разве не это говорил Снейп? Что все действительно сводится к тому, чтобы быть храбрым и думать быстро?

Вот Гермионе, похоже, вовсе не нужны никакие дополнительные слова в речи Снейпа. Игрок Игрока… Гарри не продолжает спор, ибо оказывается обезоружен тем, что Гермиона решила, что его слова достойны запоминания так же, как содержание «Стандартной Книги Заклинаний».

Ну, по крайней мере, Гарри кажется, что по этой причине. На самом же деле его впервые и весьма ощутимо ткнули носом в их со Снейпом схожесть, и подсознание Гарри смутилось в ходе первичного созерцания правды. Даже практическую часть урока Снейп вел так же, как Гарри вел занятия ОД — давал задание, разбивал студентов на пары, наблюдал за их работой, пытался исправить их ошибки.

Забавно, как оно бывает. Вот живешь-живешь, не любишь кого-то, ибо он сильно на тебя похож, и его пороки на самом деле — твои, а потом вдруг осознаешь это с помощью чьего-то взгляда со стороны. Удивляешься, конечно (попробуйте сказать Фреду и Джорджу, что они похожи — поразитесь реакции). Но потом все куда-то проходит — и удивление, и нетерпимость… Ибо до того ослепленное подсознание вдруг открывает глаза и принимается отвешивать пинки сознанию, пытаясь вдолбить ему, что нужно делать.

Где-то в этот миг Гарри нагоняет прошлогодний загонщик команды Джек Слоупер и передает свернутый в трубочку лист пергамента. Отделавшись от Слоупера, Гарри спешит прочесть письмо: «Дорогой Гарри, я бы хотел начать наши индивидуальные уроки в эту субботу. Пожалуйста, приходи ко мне в кабинет в 8 часов вечера. Надеюсь, ты получаешь удовольствие от первого дня учебы. Искренне твой, Альбус Дамблдор. P.S. Мне нравятся кислотные шипучки».

Вот все-таки поражает меня, с какой скоростью Снейп умеет перемещаться по замку, когда хочет пожаловаться Дамблдору на Гарри. Бгг. Шучу.

Разумеется, Директор не случайно назначает первую встречу именно на тот день, когда Снейп назначил наказание. Я бы еще могла поверить в случайность, если бы не шутка Директора про получение удовольствия от первого дня учебы. Знает он все — вон сколько портретов и картин висит у Снейпа в кабинете, разве мог Дамблдор не воспользоваться возможностью пронаблюдать, как прошел первый урок в новом амплуа у его любимого супруга в классе его любимого ребенка — который, сколь помнится, на пиру выказывал довольно бурную реакцию по поводу назначения преподавателя Защиты? Но нет, Гарри вел себя прилично. А вот супруг опять ошибся. Теперь надо быстро-быстро развести эти две шипящие кастрюльки, дать всем время выдохнуть, остыть — а потом уже пусть разбираются. А то какой-то слишком тесный контакт с самого начала года.

— Ему нравятся кислотные шипучки? — не понимает Рон.

— Это пароль для горгульи снаружи его кабинета, — поясняет Гарри. — Ха! Снейп не обрадуется… я не смогу сделать его отработку!

Какой проницательный ребенок, вы поглядите.

После обеда наступает звездный час Слизнорта, ибо приходит время его первого урока на курсе Гарри, где обучение Зельям продолжают лишь 14 человек — включая Малфоя, трио и Эрни Макмиллана.

Урок действительно удается. Вручив Гарри и Рону все необходимое, включая книги, ибо: «Ах да, профессор Макгонагалл упоминала…» — Слизнорт указывает на несколько котлов с готовыми зельями в них, каждое из которых угадывает Гермиона: Сыворотка Правды, Оборотное зелье, Амортенция — заработав себе признание Слизнорта, искренне пораженного ее знаниями, и 20 очков Гриффиндору.

— А теперь настало время начать работу, — торжественно провозглашает Слизнорт.

— Сэр, вы не сказали нам, что в том котле, — напоминает Эрни, указывая на небольшой черный котел на преподавательском столе.

— Ого, — произносит Слизнорт, хотя предельно ясно, что «позабыл» о содержимом четвертого котла он исключительно для большего эффекта. — Да. Это. Что ж, это, дамы и господа, невероятно любопытное зельице, которое называется Феликс Фелицис.

Всячески привлекая внимание собравшихся, распаляя интерес бедных деток и блестяще пользуясь педагогически выверенными приемчиками, как то: мечтательный взгляд вдаль, образность языка, обращение к личному опыту, позитивный настрой окружающих и так далее — Слизнорт, убедившись, что все любопытные дети уже сгорают от желанию получить хоть капельку этой жидкой удачи (кто просто так, кто, как Драко, чтобы использовать в личных и крайне коварных целях), объявляет правила соревнования. Флакончик Феликса с дозой ровно на 12 часов получит тот, кто лучше всех сварит Напиток Живой Смерти.

Очевидно, не совсем отличая задачу «лучше всех сварит зелье» от задачи «быстрее всех бросится нарезать ингредиенты», студенты принимаются за работу. Гарри очень мешает то, что в его учебнике все страницы исписаны, некоторые ингредиенты вычеркнуты, параметры их добавления исправлены, что-то замарано, где-то приписано… однако, осторожно решившись следовать не инструкциям автора книги, а заметкам предыдущего обладателя, Гарри вдруг обнаруживает, что его зелье получается лучше, чем у остальных.

По лицу Слизнорта расползается выражение недоверчивого восторга, когда он наклоняется проверить зелье Гарри в конце урока:

— Очевидный победитель! — вопит он на все подземелья. — Великолепно, великолепно, Гарри! Боже милостивый, очевидно, вы унаследовали талан вашей матери, она была мастером в Зельеварении, Лили! Вот, вот, держите — один флакончик Феликс Фелицис, как и было обещано, и используйте его с умом!

Гарри прячет зелье во внутренний карман мантии со смешанным чувством торжества при виде лиц слизеринцев и вины при взгляде на разочарованное лицо Гермионы, чье зелье удостаивается лишь одобрительного кивка Слизнорта.

Полагая, что он находится в безопасности от всяких ушей, Гарри честно признается друзьям после урока, как именно выиграл Феликс.

— Ты думаешь, я жульничал? — заканчивает парень, расстроенный затвердевшим лицом совести и чести своей команды.

— Ну, это была не совсем твоя работа, правда? — натянуто говорит Гермиона.

— Он просто следовал другим инструкциям, разве нет? — справедливо возражает Рон. — Все же могло обернуться катастрофой! Но он рискнул, и все обошлось. — Он вздыхает. — Слизнорт мог бы передать мне эту книгу, но нет…

В разговор вмешивается подошедшая Джинни, которую по понятным причинам весьма напрягают всякие письмена и инструкции, начертанные непонятно кем в книгах. Заразившись идеей, Гермиона вырывает книгу у Гарри из рук, внушительно произносит: «Спешиалис Ревелио!» — и ничего не происходит.

— Кажется, с ней все нормально, — говорит Гермиона, все еще глядя на несчастный учебник с подозрением. — Я имею ввиду, это действительно, кажется, просто… просто учебник.

— Хорошо, — раздраженно говорит Гарри, у которого уже включился приборчик «Свое, не отдам!» — Теперь я могу взять его обратно?

Гарри выдергивает учебник из рук подруги, и тот падает. Потянувшись за ним, Гарри видит, что внизу на задней обложке учебника мелким неразборчивым почерком написано: «Эта книга является собственностью Принца-Полукровки».

А теперь проясним несколько моментов, для Игры крайне важных.

Во-первых, в Финале Игры Года Гарри узнает от самого Снейпа, что это — его учебник. И обстоятельства попадания этого учебника в руки Гарри таковы, что сомневаться не приходится: с помощью Слизнорта Снейп подсовывает с ведома, если не по инициативе, Директора свой учебник Гарри. Ибо не мог он оставить столь важную вещь в кабинете, где, он знал это, будет хозяйничать другой человек. Я имею ввиду, случайно оставить. Мы же о Снейпе говорим. Он случайно нарывается только на Протего от Гарри.

Причем взгляните, как тонко все обставлено: Гарри буквально вынуждают появиться у Слизнорта на уроке без учебника, после чего сам Слизнорт лично выдает книги Гарри и Рону. И Рон совершенно верно сокрушается, что учебник мог бы попасться ему, но не попался. Ибо Слизнорт знал, что и кому давать.

Даже в речи нового преподавателя Зельеварения имеется небольшой намек на то, что действует он не один: «…не волнуйтесь, мой дорогой мальчик, вообще не волнуйтесь <…> и, я уверен, мы, — ахтунг! — можем одолжить вам пару весов, и у нас, — ахтунг-ахтунг! — есть небольшой запас старых книг здесь…» Это при том, что буквально через пару фраз Слизнорт убедительно докажет, что знает о существовании местоимения «Я»: «…я приготовил несколько зелий, чтобы вы взглянули…»

Далее Слизнорт всячески распаляет интерес азартного Гарри и буквально вынуждает его воспользоваться подсказками в учебнике для получения драгоценного приза. Причем заметьте: сам приз Гарри, в отличие от того же Малфоя, не очень-то и нужен. Он долгое время вообще не будет знать, куда его применить. Как и в ситуации с Философским Камнем, по сути, Гарри получает Феликс потому, что рискнул, а также потому, что вовсе не собирался использовать его для собственной выгоды.

Это была попытка ради попытки, ибо дух соперничества в мальчике очень силен. Да, Феликс потом — очень нескоро и не с первого раза в точку — понадобится, и будет удобно, что он есть под рукой, но Гарри использует его во благо, «с умом» (как похожи Слизнорт и Дамблдор все-таки… второй, сколь помнится, с теми же словами отдавал Гарри мантию-невидимку), а вовсе не так, как мечтал использовать его Малфой, горящий желанием кое-кого прикончить. Какова же все-таки великая разница между двоими мальчиками, только подумать…

Но я отвлеклась. Отыграв глубочайшее потрясение при виде зелья Гарри, Слизнорт еще и подсказывать умудряется: «Боже милостивый, очевидно, вы унаследовали талант вашей матери…» — мол, понял, мой дорогой мальчик, что о книге лучше не распространяться? Молодец, иди.

Чудесно, однако зачем Гарри эта книга?

Ну, скажем так, преподаватели-Игроки, учитывая ближайшее будущее парня, решили поместить его поближе к хранилищу знаний в надежде, что каким-то образом что-то из последнего перетечет в первого. Ведь учебник познавателен и поучителен не только в плане зелий — есть в нем куча полезных, изобретенных Принцем заклинаний, которые вряд ли можно найти в иных учебниках. Очень важно для Дамблдора, чтобы Гарри их освоил. А, поскольку у него самого нет времени на то, чтобы парня тренировать, со Снейпом Гарри тренируется нервно, да и в целом подобные тренировки выглядели бы со всех сторон для всех подозрительно, приходится быть изобретательным.

Кроме прочего, учебник предоставляет Слизнорту железную причину свуниться с Гарри весь год на глазах у всех («Ах, лучший зельевар, я в восторге!»), что, так сказать, в будущем тоже еще Сыграет. Ведь я же говорила: Гарри растет и умнеет; Игры вокруг Гарри должны становиться до такой степени утонченными, чтобы казалось, что их и вовсе нет — так, чистая психология.

Любопытный нюанс: Гарри проходит проверку, рассказав друзьям об учебнике и, в общем, признавая, что выиграл Феликс не совсем честно. Что есть хорошо и для души полезно, раз мы о воспитании здесь уже который год толкуем.

Наконец, меня дико интересуют зелья, которые Слизнорт презентует классу: Феликс, Сыворотка Правды, Оборотное и Амортенция — каждое из которых необходимо настаивать и готовить от одного до двух месяцев (кроме Феликса — над ним корпеть полгода). Поэтому фраза Слизнорта: «…я приготовил несколько зелий, чтобы вы взглянули, просто ради интереса», — меня как-то не убеждает. Ради интереса можно состряпать настойку от кашля — но не Феликс, в составе которого столько всего, что голова кругом, и работа над которым требует максимальной концентрации, ибо зелье жутко токсично и вообще опасно.

Откуда именно у Слизнорта эти зелья, я не знаю точно. Может, он где-то их купил, вероятно, у Снейпа были их запасы (хотя не представляю, зачем ему Амортенция — Макгонагалл подливать?), может, на пенсии, чтобы не потерять форму, Слизнорт на досуге занимался любимым хобби (а заодно и чтобы выжить в случае ЧП — Феликс, знаете ли, очень тому способствует), может (и к этой версии лично я склоняюсь больше всего), условившись с Дамблдором о принятии должности преподавателя, до последней черточки продумал урок еще летом (и даже раньше, чем Гарри и Дамблдор заявились к нему в гости с «уговорами» — судя по срокам приготовления зелий, очень похоже на то), может, все сразу. Важно то, что зелья невозможно было сотворить из воздуха за одну ночь (только вчера был пир!), в припадке вдохновения за ту же ночь вдруг случайно состряпав план урока для курса Гарри, а значит, это — Игра, и Слизнорт к уроку тщательно и давно готовился.

И еще важно в свете дальнейших событий железно запомнить следующее: у команды Директора есть в готовом виде как минимум пять сложнейших, превосходно сделанных зелий: Сыворотка Правды, Амортенция, Оборотное зелье, небольшой котелок Феликса и только что сваренный Гарри по инструкциям Снейпа под контролем Слизнорта, высоко оцененный последним Напиток Живой Смерти.