Большая Игра профессора Дамблдора. Продолжение (джен)

Лирически отступим от основного развития действа на некоторое время и обратим свои взоры к прибывшим к обеду.

О Людо Бэгмене к моменту его появления и Гарри, и читатели уже наслышаны достаточно. Сотрудники Министерства явно недовольны им как главой Департамента магических игр и спорта, пальцем о палец не ударившим, очевидно, за все время подготовки к Чемпионату. Мистер Уизли, которому Людо нравится, и сам отзывается о нем, как о человеке «небрежном» в отношении антимагловской безопасности — да и безопасности вообще. Впечатление о Бэгмене заочно складывается весьма двояким.

Хотя с первого взгляда на него в принципе становится понятно, за что он так нравится мистеру Уизли (который, я напомню, никогда не делает вид, что ему приятно общаться с человеком, если это противоречит действительности).

Людо создал превосходный образ уже немолодого, но вечно веселого мальчишки, обаятельного и милого, с легкостью пренебрегающего своими прямыми обязанностями, не получающего за это никакого публичного порицания, известного, любимого многими фанатами, крепко сбитого игрока Уинбурнских Ос, который до сих пор не расстался со старой формой, беззаботного, веселого, с розовым лицом и пружинящей походкой неподдельно жизнерадостного ребенка-переростка. Который очень не любит взрослые проблемы, склонные неизменно обрушиваться на тех, кому за. И понятия не имеет, как себя с ними вести. Поэтому до последнего предпочитает делать вид, что их не существует.

Первый же его возглас («Эгей!») выдает его ребячество с головой. Замечательна и последующая фраза: «Артур, старый друг! Что за день, а? Что за день! Могли ли мы желать лучшей погоды? Безоблачная ночь впереди… и никаких заминок в организации… мне здесь почти нечего делать!» — сказанная в момент, когда за его спиной несколько взмыленных волшебников Министерства мчится к горящему вдали магическому огню…

Все замечательно, вот только не могу я избавиться от мысли, что мистер Бэгмен напоминает мне другого энтузиаста, который, кстати, тоже не очень хорошо закончил, расплачиваясь за свои теневые дела и упорное нежелание вписывать себя в окружающую действительность, взрослую жизнь и взрослые проблемы… Ах да, в самом деле, разве можно забыть такое — Златопуст Локонс, собственной персоной. Впрочем, как водится, очередной двойник становится скорее трагичной фигурой, чем комичной, но общее сходство типажей прямо-таки потрясает воображение и прочие части тела.

Я долго думала о том, зачем Бэгмен вообще появился в окологарриной орбите и нет ли в этом некоей подоплеки Игры.

Насколько могу судить, в самом его появлении в жизни Гарри — нет. В конце концов, когда проводятся различные чемпионаты или там, к примеру, турниры, встречи с начальником Департамента магических игр (!) и спорта (!) не избежать.

Другой вопрос уже в том, что Дамблдор, следуя своей замечательной привычке, умело извлекает много пользы из всякого привходящего обстоятельства. Локонс, специально нанятый Дамблдором, был прекрасным примером того, что может сделать с человеком любовь к славе и самому себе. Людо, оказавшийся в Хогвартсе по долгу службы, станет для Гарри хорошим примером того, что делает с человеком любовь к наживе.

Не преувеличу, если скажу, что с первого же дня знакомства с Бэгменом Гарри посчастливится увидеть его второе лицо — которое зародит в мальчике стойкое желание быть поаккуратнее в делах с этим человеком. Впрочем, обо всем по порядку.

Сейчас же Людо пробегается взглядом по шраму Гарри, пока мистер Уизли представляет ему всех своих подопечных, и отмахивается от благодарности мистера Уизли за превосходные билеты, сохраняя при этом столь же громкое молчание, что и мистер Уизли, по поводу их стоимости.

В самом деле, Людо, отмахиваясь так, будто в его подарке нет ничего такого, и вообще, все это пустяки, красноречив донельзя. Потому что уж кто-кто, но Людо бы столь большие деньги просто так не упустил и не стал бы подобным дорогостоящим образом благодарить мистера Уизли за спасение его брата. Но, раз уж билеты оплатил Дамблдор, настоятельно прося не разглашать сию великую тайну, Людо действительно имеет совершенно справедливое право безмятежно отмахиваться — от него не убудет.

Довольно опасная тема билетов (бедная, уж сколько раз ее под всякими предлогами замалчивали) быстро уходит с горизонта, едва Людо заводит свой любимый разговор. Конечно же, о тотализаторе.

И вот оно — то, чем занимался глава Департамента магических игр и спорта, надо полагать, не один день кряду, пока взмыленные сотрудники Министерства носились по магловским территориям! У мистера Бэгмена набрался довольно внушительный мешок золота, к которому Фред и Джордж добавляют еще 37 галлеонов, 15 сиклей, 3 кната и поддельную волшебную палочку, которая приводит Людо в совершеннейший восторг.

Вся натура Бэгмена четко раскрывается в одной фразе, восторженно провозглашенной счастливо записывающим ставки Людо в ответ на возражения мистера Уизли против затеи близнецов:

— Не порть игру, Артур!

О да, какая уж там антимагловская безопасность, организация двух важнейших мероприятий года, устранение трудностей в ходе их реализации, странное исчезновение какой-то там Берты Джоркинс (про то, что неплохо было бы начать ее поиски, Людо осторожно намекает мистер Уизли уже не в первый раз), у которой «голова, как дырявый котел», и вообще, «мы не можем разбрасываться никем в настоящее время» (то есть, никем, кроме Берты, следует понимать) — это все мелочи, которые мешают игре!

Итак, Людо Бэгмен — игрок по жизни, причем отнюдь не только в квиддич, его не волнует ничто, кроме игры, он жизнерадостен только тогда, когда живет ею, и, что естественно, часто заигрывается, не зная меры. Чем-то он мне напоминает Сириуса, когда живет в определенные моменты жизнью других, играя через них.

Может быть, это такой способ компенсации — тотализатор вместо квиддича. Скорее всего, да. Настоящая игра для него всегда была неразрывно связана с квиддичем, но время идет, Людо стареет, приобретает живот и одышку, квиддич заканчивается, и главный игрок Уинбурнских Ос чувствует себя глубоко несчастным. В какой-то мере это так и есть. Отобрать у Людо игру значит то же, что у Сириуса — свободу, а у нормального человека — воздух. Я полагаю, сначала была должность в Департаменте, связанная с его страстью, однако ее не хватило, появились тотализатор и разные гоблинские дела. И Людо вновь почувствовал себя счастливым.

Впрочем, бывают у него моменты просветления, когда мистер Бэгмен, видимо, по уши в долгах и проблемах, проигрывая, вдруг словно даже и понимает, что в очередной раз не сдержался и на поводу у игры пошел слишком далеко. В такие моменты на него по-настоящему страшно смотреть. Это своеобразный вид наркомании, я полагаю, и живой пример того, не побоюсь повториться, как разрушительна алчность (стремление к славе ли, к победе ради самой победы, которое ни к чему не ведет).

Частично Бэгмен кажется мне этакой сильно упрощенной версией Дамблдора, его антиподом — до прошлого лета Директор тоже имел обыкновение, упиваясь победами, заигрываться. Однако, будучи человеком гораздо более умным, чем Бэгмен, Дамблдор на своей ошибке вовремя притормозил, тут же попытавшись ее исправить. Людо на такой подвиг физически не способен, игра — это его жизнь. Дамблдор же полагает игрою саму Жизнь, и для него, конечно, все это гораздо, гораздо сложнее и трагичнее.

Любопытно, что мистер Бэгмен, очевидно, станет хорошим уроком не только Гари, но еще и самому Директору, целый год мозоля глаза последнему.

Но, без сомнения, Людо — даже с той давней историей с Руквудом и последующим Визенгамотом, который «с тех пор никогда не обвинялся в какой-либо темной деятельности», как осторожно отметит Дамблдор значительно позже — ни в какое сравнение не идет с мистером Бартемиусом Краучем, главой Департамента международного магического сотрудничества. Его бэкгаунд богат настолько, что сношения Людо с гоблинами просто меркнут.

Но присмотримся к трансгрессировавшему к палатке Уизли Краучу с точки зрения 14-летнего Гарри, увидевшего его в первый раз.

О Крауче, как и о Бэгмене, задолго до его появления у Гарри и Ко (и, в принципе, у читателя тоже) уже вполне формируется четкое впечатление благодаря Перси. Мистер Уизли, как я уже отмечала, тактично воздерживается от оценок Краучу (то ли дело Бэгмену: «Мне нравится Людо»), а Перси в качестве главного свидетеля брать тоже нельзя, он, мягко говоря, не слишком беспристрастен.

Из людей, которые знают Крауча лично и щедры на более-менее правдивые комментарии, остается, как ни странно, только Бэгмен. Именно его уста жизнерадостно выдают: «Я ищу Барти Крауча. Мой болгарский коллега создает трудности, и я не могу понять ни слова из того, что он говорит. Барти сможет это уладить. Он разговаривает на около ста пятидесяти языках», — обращаясь к мистеру Уизли. Ну а то ж, столь интересная для мистера Уизли, работающего в Министерстве и имеющего сына, работающего у Крауча, информация. Где ж ему было за столько лет понять, как много языков знает Барти Крауч.

Далее Людо на вопрос мистера Уизли, не пора ли начать разыскивать Берту Джоркинс (пока Гарри считает овечек в небе и пропускает еще один повод задуматься над происходящим и вспомнить имя девушки из сна), снова вворачивает: «Барти Крауч тоже постоянно это говорит».

Вообще, очень интересно. Несмотря на то, что Барти Крауч санкционировал арест и последующий суд над Бэгменом, на котором, следует отметить, вел себя не то чтобы очень уж мягко, Людо относится к Бартемиусу прямо-таки по-сыновьи, другого слова и не подберешь.

Я долго размышляла над этим и пришла к выводу, что Людо не играет. Не игрок он в плане актерствования. Хитрость, изворотливость, некая расчетливость просыпаются в нем, когда дело касается сделок и денег — и так же быстро засыпают обратно, едва сделки рушатся, а деньги убывают. Людо трус и паникер, будем говорить откровенно, во многих вопросах он просто беспомощен и, по его собственному признанию и следуя подтверждению его слов Грюмом много лет назад на судебном процессе, идиот.

Однако в целом он неплохой, добряк, обладает мягким сердцем (на суде-то он оказался, передавая Руквуду какую-то информацию, думая, что делает это «для нашей стороны»), и я полагаю, что во многом Крауча простил и понял. Бартемиус выполнял свои прямые обязанности, он был жёсток, едва ли не жесток, однако, с точки зрения Людо, того вполне могло требовать время. Да и, в конце концов, нельзя же всю жизнь дуться на то, что произошло 13 с половиной лет назад. Как говорится, что было, то было, Людо не обидчив. Напротив, видя в Крауче стать, силу, уверенность и твердость, всякий раз попадая в затруднительное положение, Бэгмен, скорее всего, бежит именно к нему. Забавно то, что Крауч помочь не отказывается.

Бартемиус возникает из воздуха рядом с Гарри и Ко собственной, аккуратно обернутой в строгий магловский костюм, персоной. Приказ слиться с маглами Крауч выполняет неукоснительно, впечатление он оставляет весьма внушительное. Весь его разговор с Людо укладывается в замечательный этюд «Отец пришел за дитятей и увел заняться делом подальше от праздного веселья компании друзей».

Действительно, большего контраста в пару Бэгмену не сыскать: Крауч невероятно сух, собран, подтянут, строг, официален, не склонен активно жестикулировать, у него очень острый взгляд. Создается четкое ощущение, что сей рационал все в своей жизни подчиняет правилам и расписанию. В данный момент его основной целью было найти Людо и решить проблему с болгарами, попутно, если представится возможность, переговорив с мистером Уизли.

С выполнения этих пунктов Крауч и начинает, однако Людо явно не спешит подниматься с травы, а тут еще Перси, пытаясь угодить, не вовремя влазит в разговор, предлагая Краучу чашку чая — чем приводит начальника в дикое замешательство, ведь распитие чая в его расписание не входило. Сбой системы.

К чаю, кстати, Крауч так и не притрагивается, хоть и принимает кружку из рук «Уэзерби». Что прямо свидетельствует о неуважении к последнему. (Между прочим, заметьте, как сей профессионал в работе с людьми точно ошибается в фамилии Перси: «Weatherby» — то есть «по погоде». А ведь Перси, все время желая угодить любому начальству, чем бы оно ни являлось, действительно ведет себя «по погоде». У меня даже на миг родилось подозрение, что Крауч не совсем ошибся, что именно так он Перси про себя и называет, но — недоказуемо.)

Не входили в расписание Барти и явные намеки Бэгмена на нечто такое замечательное, что будет проводиться в Хогвартсе — это даже заставляет Крауча в удивлении приподнять брови, а затем резко и чрезвычайно невежливо прервать разговор, забрать Людо к болгарам и исчезнуть. Истинный строгий папаша.

Почему Людо так относится к Барти, мы, вроде, уже поняли, но почему же мистер Крауч так относится к Бэгмену, непонятно. Следуя его принципам, он должен был бы презирать всякого, запятнавшего себя сношениями с Пожирателями, не важно, виновен он или нет.

Однако то ли свою роль сыграло обаяние Бэгмена, то ли Крауч, остыв, действительно понял, что ошибался, то ли и то, и другое вместе да еще и что-то третье, но Крауч довольно терпим и, я бы даже сказала, снисходителен к Людо. При всей своей требовательности. Это действительно трогательно смешно.

Интересен еще один момент — Крауч обращается к Артуру:

— О, тебе я тоже хотел сказать два слова, Артур. Али Башир на тропе войны. Он хочет переговорить с тобой по поводу твоего запрета на ввоз летающих ковров.

— Я послал ему сову по этому делу около недели назад, — глубоко вздыхает мистер Уизли. Видимо, тема всплывает не впервые. — Если я сказал ему один раз, я повторю и сто раз, что ковры признаны магловским артефактом Комитетом по установлению объектов, допустимых к магическому воздействию, но будет он слушать?

— Сомневаюсь. Он очень хочет экспортировать их… Али думает, в продаже есть ниша для семейного транспорта.

Далее следует заметка Крауча о том, как его дед использовал 12-местный ковер, конечно, до ввода запрета, призванная показать, что все Краучи — крайне законопослушные люди. Разумеется, так.

Достаточно долгое время я размышляла, был ли этот разговор скрытой ссорой по поводу взятки? В конце концов я пришла к крайне утешительному выводу: мистер Крауч, человек из древнего магического семейства, глава Департамента и жуткий педант, вряд ли согласится взять на себя роль посыльного и совы с угрозами — это нарушение закона, а в большинстве случаев следование букве закона для Крауча принципиально. Во-вторых, Краучу вряд ли нужны деньги, а спортивный интерес — это к Людо, который, кстати, живо так заинтересовался этой темой, я смотрю…

Судя по всему, Крауч просто великодушно берет на себя парламентёрскую миссию и предупреждает мистера Уизли о возможных опасностях и трудностях — без всяких намеков, угроз и подоплеки.

Что ж, если так, весьма неплохо и лишний раз свидетельствует об уважении к мистеру Уизли, не менее принципиальному в следовании тому, что диктует закон (только не буква его, а его дух).

Кстати, не могу удержаться и не забежать вперед: через много месяцев Али Башира поймают именно на контрабандном ввозе ковров-самолетов в страну. Вот вам и мелкий служащий Артур Уизли.