На крючке у Фортуны (гет)

Глава 56.

За василиском отправились на выходных. Хотя я там был в качестве не больше, чем ключник. По предложенному мной варианту разделили василиска: сброшенная шкура и пара клыков отошли мне, остальное разделили между Северусом и пострадавшими от василиска. Филчу, как наиболее пострадавшей стороне, отошли 10% от стоимости всего василиска. Остальным досталось по 5%. Как удалось выяснить, у Миртл, к сожалению, уже не осталось родственников, так что и передать ее часть было некому, потому было решено на эти деньги ввести курс для магглорожденных, одной из которых была Миртл, чтобы только что попавшие в магический мир дети могли чувствовать себя более уверенно. Совет попечителей не смог противиться, так как на все их возражения было наложено вето директора. Как удачно, что такое право есть за Дамблдором. Даже у старика, как оказалось, есть сожаление о произошедшем когда-то, есть совесть. Все остальное Снейп решил поделить между собой, Хогвартсом и Мунго. Как сказал он сам: «Я простой учитель, так для чего мне эта куча золота и ингредиентов, кроме как для экспериментов? И вообще, делиться надо». Ну да, как выяснилось, Снейп не воин, он исследователь, не зря же его завербовал Темный Лорд. Вероятно, он разглядел в нем себя самого. Я прекрасно видел, как горят глаза у зельевара, когда он свою часть ингредиентов рассовывал по бочкам. В общем, василиск ушел целиком, без остатка.

Ажиотаж вокруг этой истории длился, наверное, до конца года. Я в то время, иногда заглядывал в Тайную Комнату в попытках отыскать какой-нибудь секретный секрет (Комната и так секретная, значит, спрятанное в ней вдвойне тайное). Снейп по моей просьбе проверил стены помещения на какие-либо остаточные заклинания, чтобы найти потайные помещения, но ничего обнаружить не удалось. Или Слизерин был настолько крут, или остаточная магия за тысячу лет развеялась. В любом случае, мне пришлось ползать почти по всему залу вдоль стен и шипеть, как распоследнему змею.

Я уже отчаялся найти хоть что-то стоящее. За несколько дней я успел обползать весь зал вдоль и поперек. Я пошипел на каждую колонну, на каждую статую, на каждую рисованную змейку, но ничего не нашел. Так бы и ушел разочарованный, если бы не случайность. Оставалось проверить ход во рту статуи Слизерина, откуда явился змей. И пока я пытался вспомнить, как правильно звучит приказ на парселтанге, нашипел всего подряд, в результате чего раздался щелчок в подножии статуи. Что именно из всего сказанного мной являлось паролем, я так и не понял, но это явно было что-то, чего я не шипел до этого, так как накидав определенный набор фраз, я и проговаривал их везде в зале. В тот момент это уже не имело для меня никакого значения: рядом со статуей появился участок стены с зазорами, смахивающим на дверь. Первое, что я сделал, это проверил на различные защитные заклинания этот участок стены — Снейп научил, чтобы ему от Дамблдора не влетело, если я куда-нибудь вляпаюсь, пока он тут вдохновенно василиска разделывал. Ничего интересного с помощью сканирующих чар я не обнаружил. Оглянувшись на занятого раскладыванием органов змеи по баночкам Снейпа, я подошел к стене и надавил на выделявшийся каменный прямоугольник. Камень плавно скользнул вперед и в сторону. Однако. Чем-то это мне напомнило маггловские технологии открытия механических дверей. Зайдя внутрь, я осторожно зажег Люмос. Мрак и небольшое количество пыли были долгими хозяевами этого места. Столь слабая запыленность могла объясниться тем, что помещение совершенно не вентилировалось. Свет палочки доставал до стен и потолка, так что я смог оценить размер помещения: не больше, чем гостиная Слизерина. Неяркий огонек выхватывал пыльные поверхности предметов в комнате: вот стол грубой ручной отделки, созданный, скорее всего, без магии, лишь укрепленный оной. Рядом импровизированный стул, сделанный не более чем из пенька. Вот кровать, которая, судя по схожему узору, вышла из-под топора (работа столь грубая) того же мастера-мебельщика, что и стол. Глядя на дальнюю стену, можно было сказать, что кто-то старательно, вручную выдалбливал в камне полочки. В этом импровизированном шкафчике было куда больше пыли, чем где-либо еще в помещении. Я подошел поближе к этим «полкам» и среди кучи пыли разглядел несколько оборванных кусков грубого пергамента. Записи на листах превратились в тень от когда-то написанного текста, так что прочитать что-либо не представлялось возможным. Взяв один такой в руки, я понял, как опрометчиво это было: кусочек бумаги просто распался на части, как тонкий лед или пепел. Уже на обратном пути я заметил на столе самопальную металлическую баночку. Судя по остаточному следу на стенках, баночка нужна была как чернильница. Столько лет прошло, а маги так и не продвинулись в удобствах в области канцелярии. Решив, что для более подробного осмотра все же стоит пригласить Снейпа, я вышел наружу.

— Профессор, не желаете взглянуть, предположительно, на покои Салазара Слизерина? — усмехнувшись, окликнул я занятого выжимкой желчи зельевара. Он повернулся ко мне со скептическим выражением на лице, но, увидев позади меня открытый проход, тут же сменил выражение лица на заинтересованное. Видимо, рассудив, что печень василиска, как и, собственно, сам змей, никуда не сбежит, а увидеть покои Основателя не каждый день выпадает возможность, он отложил свое дело и направился ко мне.

— Поттер, что вы говорили на парселтанге, чтобы открыть эту дверь?

— Понимаете, профессор, я и сам не особо в курсе-то. Так получилось, что я просто перебирал наугад все возможные фразы, чтобы открыть вход в василисково логово, а получилось вот что.

— Вы уже заходили внутрь?

— Да, и я проверил на защитные чары, но ничего не обнаружил, да и вряд ли там они есть. Там, видимо, нечего было защищать. Взгляните сами, — Снейп аккуратно проскользнул внутрь, подвешивая шары Люмоса. Теперь стало лучше видно окружающее пространство. Вот чего я не заметил, так это двери с противоположной полочкам стороны. Дверь была самая обыкновенная. Для маггла века этак десятого-двеннадцатого. Просто сбитые вместе несколько досок, что для покоев Салазара было совершенно не к месту. Сложно представить себе великого темного волшебника, проживающего в таких апартаментах. Я направился к двери, хотя и предполагал, что там находится. Толкнув левой рукой дверь, я осветил палочкой новое помещение и понял, что забрел в туалет начала второго тысячелетия от Р.Х. Особой ценности, боюсь, он не играет.

— Гарри Поттер сделал великое открытие… туалета, — усмехнулся Снейп за моей спиной.

— Между прочим, профессор, по этому сооружению можно определить, как жили люди в одиннадцатом-двенадцатом веках. А это все-таки история.

— Да-да, Поттер, расскажите об этом Бинсу — ему будет интересно послушать вашу версию того, как Основатели ходили на горшок. Лучше уж давайте рассмотрим остальную часть комнаты.

Вернувшись назад в комнату, мы продолжили незаконченный мною осмотр. На стенах крепились парочка факелов, но за прошедшее время от них остались одни лишь крепления.

— Мерлин и Моргана!

— Что такое, сэр?

— Полагаю, что Историю Хогвартса придется подправить. Теперь нам, возможно, стало известно, куда «ушел» из школы Слизерин.

Подойдя ближе к профессору, я понял, что в прошлый раз из-за слабого света палочки не заметил кое-что важное. Помимо того, что кровать была старой и ручной отделки, так на ней еще и лежал рассыпающийся в труху скелет. Рост скелета был довольно большой. Вероятно, Салазар был большим дядькой, если это, конечно, его останки.

— Хм, сэр, посмотрите на это, — я указал на то, что было когда-то зажато в пальцах покойника. Свиток пергамента, края которого облетели, но в целом он выглядел куда лучше тех кусочков записей, которые лежали на полке. Снейп взмахнул палочкой над покойником, проговаривая зубодробительные фразы на латыни, отчего легкий ветерок прошелся по комнате и над кроватью распался маленьким вихрем.

— Профессор, а что вы сейчас делаете?

— Проверяю на посмертные проклятья труп мага, Поттер. Не советую об этом рассказывать на каждом углу, ибо, как вы знаете, некромантия у нас под запретом, — криво усмехнулся зельевар.

— Обижаете, сэр. Слизерин — такой же диагноз, как и Гриффиндор.

— Да-да. И что странно, вам можно приписать оба, — пробурчал в ответ Снейп.

— Так что, никаких проклятий нет?

— Нет, — ответил профессор, накладывая какие-то заклинания непосредственно на свиток, — Чтоб не повредить записи, обновляю заклятия сохранности, — пояснил он, заметив, как я снова открыл рот, собираясь задать вопрос, но тут же захлопнул. Снейп уже извлек из рук покойника свиток мановением палочки. Тот послушно выскользнул, не потревожив сжатой кисти, которая так и осталась в том же состоянии. Еще взмах и свиток раскрылся, сопровождая процесс хрустом, как будто мнут картон. Удивительно, но на этом пергаменте все записи были в отличном состоянии, хотя стоит вспомнить, что Снейп упоминал про чары сохранности. Жаль только, что текст разобрать не совсем удавалось. Лично я понимал через три слова.

— Профессор, а…

— Староанглийский, на таком диалекте общались около тысячи лет назад, — ответил тот на незаданный вопрос.

— Вы понимаете, что написано, сэр?

— Приблизительно.

— Прочитайте, пожалуйста, не вы один такой любопытный, сэр.

— Поттер, не хами, десять баллов с… хм… ладно, забыли, — судя по задумчивому виду, Снейп чуть не забыл, что я с его же факультета. Это ж как у него въелось в подкорку ассоциации типа: я и Гриффиндор?

«Дорогой Наследник,

Если ты читаешь мое посмертное письмо, то ты нашел мое последнее пристанище. Не выдавай его никому, дабы не посрамить честь великого Рода Слизерин, так как если выяснится, что я умер в стенах школы, то многие решат, что у Слизеринов нет гордости. Запомни, Наследник. Главное — это Род. Честь Рода на первом месте. Гордись тем, что ты Слизерин. Никогда не склоняй ни перед кем колен. Когда я покинул школу после ссоры с Годриком, то стал искать пути, как очистить магический мир от скверны под названием магглорожденные. Они уничтожат наши традиции, если с этим что-то не сделать. В своих попытках создать требуемый ритуал для достижения моей цели я поплатился своей магией, став практически сквибом, но я не мог придти в школу и сказать об этом напрямую свои коллегам. Я проник в замок, так как лишь он мог даровать мне немного своей магии, как создателю. Я поселился здесь, в своем убежище, оставленном на случай, если мне потребуется ото всех укрыться. Но я никогда не предавал гордость Рода. Никто не должен узнать о том, как я был слаб и раздавлен. Мы — Слизерины, и мы не сдаемся, даже когда побеждены самой Магией. Береги Род, Наследник, и заверши мое дело, пока не поздно. Тело мое оставь там, где нашел. Хогвартс — мой дом, мой склеп, я навечно останусь в его стенах.

С последним словом, Салазар Амадей Слизерин.»

— Опа… — мы с профессором переглянулись и оба задумчиво отвели взгляды. Не знаю, о чем думал декан, но вот я, услышав последнее слово Основателя, понял, что все-таки характер у него был еще тот. И не сказать, что он был не прав, боясь, что многовековые традиции будут стерты, но вот его попытки несколько угнетают. Он был радикальным человеком, абсолютно точно. Думаю, Томми не видел этого письмеца, ибо его мы нашли нетронутым. А если бы и видел, то, может, и ничего не изменилось бы, ну разве что он, возможно, обзавелся бы парой наследничков, а так запорол миссию Лорд на самом начале — …главное Род… Что ж, думаю, стоит еще раз осмотреть данную келью Основателя, на всякий случай. В принципе, теперь мне понятно, почему здесь так все по-маггловски просто. Без магии хорошо не поживешь. Едой его, видимо, тоже Хогвартс снабжал, уж точно не василиск, хотя, кто знает, кто знает…

Со Снейпом мы решили скрыть тайну об одном из Основателей, незачем народ пугать, тем более, что нового там ничего не написано. В результате дополнительного осмотра последнего пристанища Слизерина был найден погреб. Уж не знаю, сколько лет тот его выдалбливал, но размеры были примерно вполовину от самой комнаты. В погребе ничего интересного не было, кроме нескольких пустых и пары полных бочек под таким же заклятием сохранности, как и свиток пергамента. В двух полных бочках было закупорено вино тысячелетней выдержки. Вот честно, лучше бы он потратил эту часть магии на свои записи, что истлели на каменных полочках: я бы очень хотел почитать. А так решили, что поделим поровну найденное вино с профессором, хотя тот упирался, говоря, что мне как несовершеннолетнему оно ни к чему, на что в ответ получил отповедь о пьющих учителях, подающих плохой пример ученикам. После этих слов он не перестал ворчать, но прямо больше не высказывался. А я что? Я решил переправить свою долю вина в погреб Поттер-мэнора. Я ж тоже не буду вечно молодым, а маги, как я заметил, особенно аристократия, очень даже жалует хороший алкоголь.

Когда я прекратил свои поползновения в Тайную Комнату после того, как открыл-таки рот в статуе Слизерина (где не обнаружил ничего, кроме кучи костей в трубах), я вернулся к тренировкам, которые временно прерывал. Бочку вина я отправил с хогвартским домовиком, которому зельевар дал задание доставить ее, куда я прикажу. Снейп к тому моменту тоже разделался со змеем окончательно. На днях после этого меня выцепили Уизли, я аж по инерции выхватил палочку (конфронтация Слизерин — Гриффиндор никуда не девалась), но все оказалось прозаичнее. Настигли меня сразу четыре представителя рыжего семейства. Если Фреда с Джорджем я относительно рад был видеть, то видеть Рональда и седьмую мне не улыбалось. Близнецы, изображая покорность и любовь к сюзерену, упали на колени и поползли ко мне восхваляя, словно солнце в зените, приговаривая: «О, солнцеликий, наш Темный Лорд, воплощение Великого Салазара, простишь ли нас за дерзость, что мы привели к тебе сестру нашу, дабы она могла благодарность свою выразить Вам за спасение жизни своей?». После чего театрально бухнулись в поклоне по-мусульмански и застыли.

— Придурки, — только и смог устало буркнуть я, глядя на этот театр. Видимо, последние слухи обо мне змееязыком имели под собой почву сплетен за авторством двух этих оболтусов. Рон и Джинни вообще застыли соляными столбами и глупо моргали, глядя, как их братья распластались ниц у моих ног, — Вставайте, живо, придурки, где вас черти носили? Сколько я вас вызывать должен? Или, может, вас Круциатусом наградить? — решил немного подыграть им хоть разок я. Это, конечно, смущает, когда кто-то валяется у тебя в ногах, но иногда и можно побыть слизеринцем, да и веселье я тоже люблю. В довесок к своим словам я кинул невербальное беспалочковое Таранталегра и Риктумсемпра левой рукой на обоих преклоненных, а сверху добавил палочкой Силенцио, а то без палочки оно у меня не очень как-то пока. В результате два рыжих «слуги» начали конвульсивно дергать ногами и извиваться от щекотки молча. Со стороны казалось, что они сходят с ума от неизвестного заклятья. Хотя, судя по лицам Рона и Джинни, представление выглядело правдоподобно для тех, кто никогда не видел, как выглядит наложенное Круцио. Не сказать, что я сам знаток подобного, но боль в связке с ужасом по мимике я отличить смогу от истерического хохота.

— Ты… Ты… Темный Маг! Ты проклял моих братьев! Я убью тебя! — кажется, пора заканчивать драму.

— Мистер Уизли, что вы кричите? — вот Мерлин, МакКошка — это не вовремя. Я незаметно кинул Финиту на близнецов, и убрал палочку.

— Профессор МакГонагалл, Поттер проклял моих братьев! — завопил Рон, отвернувшись как раз в тот момент, когда я снял заклятия. Двое из ларца поднялись, как ни в чем не бывало, и лишь по их красным лицам можно заподозрить, что сейчас что-то было.

— Мистер Поттер, объяснитесь, пожалуйста!

— Профессор МакГонагалл, Темный Лорд Поттер просто…

— … проводил воспитательную беседу, — закончили один за другим близнецы, — А наш братец Рон желал поблагодарить Великого Гарри Поттера за спасение сестры, как и Джинни, верно, сестренка? — одновременно с тем, как одним из братцев кроликов отвлекал МакГонагалл, другой пнул по ноге Рона, чтоб молчал. Тот возмущенно на них вылупился, но заткнулся.

— С-спасибо, — проблеяла мелкая и тут же смылась.

— Так, мистер Уизли и мистер Уизли, опять вы тут театр развели? — грозно нависла профессор трансфигурации над Фредом с Джорджем.

— Минерва, не стоит так пугать учеников, — позади МакКошки появился директор.

— Альбус, мне уже надоели выходки этих двоих, — устало вздохнула декан львятника.

— Это же дети, пусть веселятся, пойдем лучше на обед, эльфы сказали, там будет рисовый пудинг, твой любимый, — Дамблдор подхватил МакГонагалл под руку и повел в сторону Большого Зала, умудрившись подмигнуть нам за спиной строгой профессорши. Мы втроем посмотрели в спину скрывающихся за поворотом учителей и захохотали, в то время как Рональд глупо лыбился, не особо понимая произошедшее. Причина смеха была не слишком понятна, но от этого было не менее смешно.

— Классно ты нам подыграл, Гарри. Чары щекотки и…

— … Чары Сумасшедшей Пляски с заклятьем…

— … Немоты. Умно.

— Из тебя вышел бы неплохой Дред…

— … или Форджд, — пока они говорили поочередно, у меня возникло ощущение, что я слушаю через стереодинамики — очень уж бьет по мозгам такой тип разговора.

— Ладно, ребят, я пойду, у меня дела еще.

— Спасибо, что помог разыграть Ронни, это было дольно забавно.

— И спасибо, что спас нашу сестру, мы тебе действительно благодарны.

Я лишь махнул рукой на их слова и пошел по своим делам. Близнецы уже нырнули в какой-то скрытый проход. На носу были экзамены, а потому мы с Драко принялись за повторение теоретической их части, так как почти всю практическую мы выполняли без сучка и задоринки. У меня были проблемы только в зельях, Драко же превозмогал практическую трансфигурацию в свободное время.

* * *

Где-то в середине недели экзаменов пришло письмо от Сириуса. В нем Бродяга сообщал о том, что курс лечения закончен и он извиняется, что не писал так долго, хотя и намекал, что и я хорош. Говорил, что возвращается в старую добрую Англию, домой. Будет ждать меня на Гриммо. Я отправил ему ответ с такими же извинениями, добавив, что были серьезные причины, о которых я поведаю не в письме. Поздравил с началом новой жизни, с новым здоровьем. Пообещал зайти после окончания года.

Экзамены кончились на удивление быстро. Я основательно запорол практические зелья, хотя теорию сдал вроде как нормально. Наверняка, еще и историю завалил. Драко прокололся-таки на превращении ножа в расческу. После его трансфигурации я бы не решился пользоваться чем-либо.

В последний день я пообщался с Гермионой, которая сказала, что я последний идиот, поступил совершенно безрассудно в Тайной Комнате, хотя и храбро. Поговорили о планах на лето, об экзаменах — я, как выяснилось, тоже любил похвастать знаниями, главное, чтобы собеседник был подходящий.

Обе сестры Гринграсс теперь мило улыбались при виде меня. Астория так забавно краснела, что мне самому становилось неловко, но я старался держать лицо и в ответ тепло улыбался, хотя не был уверен, правильно ли я поступаю, поощряя возможную невесту своего друга.

При посадке в поезд я успел перекинуться парой слов с Луной, но ту быстро утащила за собой Джинни, на лице которой легко читался испуг. Весь путь ребята обсуждали летние планы, а потом затеяли игру в покер — а чем еще тешатся аристократы? — конечно, маггловской карточной игрой.

На выходе из поезда я уже думал перенестись порталом сразу в Поттер-мэнор, чтобы оставить вещи, как увидел сияющего улыбкой Сириуса.

— Бродяга! Ты ли это? — Сириус действительно стал выглядеть даже не на свои тридцать с хвостиком, а на каких-нибудь двадцать семь-двадцать девять.

— Привет, Сохатик, — Сириус обнял меня, ловко выхватив из потока народа.

— Что ж ты не сказал, что будешь встречать меня?

— Хотел сюрприз устроить. А ты что, не рад? — сделал по-детски обиженную моську Блэк.

— Отчего же, рад, конечно, просто неожиданно. Давай убираться отсюда, а то на нас уже смотрят.

— Это на меня обаятельного смотрят, так что ничего страшного, — нагло ухмыльнулся Блэк, посылая игривый взгляд какой-то старшекурснице, отчего та зарделась, — Кажется, я еще на что-то гожусь.

— Тем более валим отсюда, тут моя плантация, — так же нагло ухмыльнулся я Сириусу.

— Растешь, Сохатик, — потрепал меня по голове Сириус. Я сжал перстень Поттеров, схватив Сириуса за руку, и почувствовал рывок. Хорошо, что я заранее предупредил Дурслей ни при каких обстоятельствах не появляться на вокзале, чего бы им не написали другие. Как же приятно, когда у тебя есть семья и дом, куда приятно вернуться. Возможно, я намного ближе к настоящему Гарри Поттеру по характеру и мечтам, чем мне казалось. Оставалось надеяться, что настоящему Гарри Поттеру так же хорошо, как и мне.