На крючке у Фортуны (гет)

Глава 80.

В какой-то момент соседка блондинки толкнула ту локтем, на что Делакур яростно взглянула на сидящую рядом девушку, надеясь, что она извинится за пролитый сок на ее мантию, но та не обратила на это внимания, а лишь кивнула в мою сторону. Я поздно заметил этот жест, так что решил сделать вид, что все так и должно быть, а то если бы я отвернулся в этот момент, то выглядел бы, как подглядывающий подросток, а таковым быть очень не хотелось. Я продолжил осматривать француженку деловым изучающим взглядом, нисколько не похожим на те, которыми смотрели на нее многие парни в зале, а если присмотреться, то и пару старшекурсниц можно было увидеть. Делакур сначала смутилась под моим взглядом, после чего гордо вздернула подбородок и сделала вид, будто не замечает меня (хотя нет-нет, да бросала на меня взгляды) и я, наконец, мог спокойно продолжить трапезу, выйдя без потерь для своей репутации в глазах французов.

Вскоре Дамблдор поднялся, дабы произнести речь. Я вдруг заметил, что сегодня за столом еще восседает Бэгмен и, видимо, Крауч. Стало даже интересно.

— Итак, наступил тот самый торжественный миг, которого мы все с вами ждали почти два месяца, а организаторы и того дольше. Но прежде, чем внесут ларец, я хотел бы представить вам главных организаторов этого состязания. Мистер Бартемиус Крауч — глава Департамента магического международного сотрудничества, — зал наполнился негромкими аплодисментами, — И Людо Бэгмена — главу Департамента магических игр и спорта.

Было видно, что Бэгмен пользуется гораздо большей популярностью у волшебников, чем хмурый Крауч.

— И мистер Крауч и мистер Бэгмен войдут в судейскую комиссию Турнира, как главные организаторы. А сейчас… Аргус, вносите, пожалуйста.

Филч торжественно прошествовал от дверей Зала до стола преподавателей, где установил деревянный ларец, украшенный различными драгоценностями, на треногий табурет. Дамблдор выбрался из-за стола и подошел к ларцу. Многие студенты даже привстали, чтобы лучше разглядеть, что будет делать директор.

— Инструкции к Турниру уже проверены нашими организаторами. Туров всего три. Для каждого из тура уже все готово. Все задания основываются лишь на школьной программе, так что невыполнимых трудностей не будет. Тем, кого выберет наш беспристрастный судья, — великий светлый ткнул пальцем в ларец, — Обратного пути не будет. Чемпионам нужно будет показать смекалку, отвагу и все свои знания, так что подумайте несколько раз, прежде чем принять решение об участии. Итак, наш судья, который выберет Чемпионов, — на этих словах директор коснулся палочкой ларца, — Кубок Огня!

Наверное, каждый студент пытался увидеть, что же такого в том ларце было. Когда на поверхности крышки материализовался деревянный Кубок, то Зал быстро заполнился разговорами, но все были прерваны громким голосом Дамблдора.

— Чтобы подать свою кандидатуру, вам требуется разборчиво написать свое имя и название школы на пергаменте, после чего бросить пергамент в Кубок. Напоминаю, что участвовать могут лишь те, кому исполнилось семнадцать, я лично прослежу за этим, — Дамблдор обвел взглядом Зал, — Тем, кому исполнилось нужное количество лет, будет предоставлено двадцать четыре часа на раздумья об участии, но помните, что я сказал: если Кубок выберет вас, то обратного пути не будет, так что дважды подумайте о своем решении. Завтра за ужином Кубок выбросит с языками пламени имена Чемпионов. На этом у меня все. Гостей прошу пройти за нашими преподавателями, они покажут вам ваши спальни. Всем доброй ночи.

Я удивился последнему заявлению. Все же директор решил поселить гостей в замке, что было странно. Вечно я рассчитываю на канон. Когда-нибудь эта глупость меня погубит.

Я нашел в общей толпе Сириуса, чтобы попросить его передать директору мою просьбу: защитить Кубок от сильных чар дезориентации. Я решил, что мое участие в этом всем ни к чему, но то, что я не нашел на Карте Крауча в школе еще ни о чем не говорит. Не сидеть же под мантией-невидимкой у Кубка, чтобы охранять его всю ночь в самом-то деле?

Сириус покумекал сам себе там чего-то и отправился к Дамблдору, решив вероятно, что лишняя защита не повредит. Правда, он бросил на меня многозначительный взгляд, как бы говоря, что потом я ему обязательно все расскажу. Не верил Бродяга, что я вот так надумал себе, что защита артефакта моя проблема, а значит, стоит узнать у меня подробней, с чего такая опека.

Утром я сам зашел к профессору Блэку (до сих пор не привык, что к крестному можно применить столь серьезное обращение — вероятно, последствие маггловского восприятия, все же там профессор не последнее лицо). Сириус сидел над какими-то планами по учебе.

— Привет, крестный. Чем занят? — с любопытством заглянув через плечо, спросил я.

— Привет, Гарри. Дамблдор просил принять на обучение французов и этих, болгары которые, хотя кажется мне, что для одних наша программа покажется слишком жесткой, а для других недостаточно суровой. Вот пытаюсь перестроить учебный план в соответствии с еще тридцатью пятью студентами седьмого курса.

— О, довольно-таки много. И как ты впишешь всех их в план?

— Ну, я думал попробовать выпросить хроноворот у Дамблдора, — смущенно ответил Блэк.

— Ты уверен, что оно того стоит?

— Ну, иначе придется совмещать их с нашими факультетами, чего не очень-то хотелось бы, так как уровень совершенно разный. Считай все те, кто сейчас на седьмом курсе, учились у меня с пятого, — гордо произнес крестный, — Так что их уровень чуть выше французов, но ниже, чем у Дурмстранга, так как последние делают сильный упор на Темные Искусства и физическую подготовку. Совершенно разные программы. Да и желательно не сталкивать будущих Чемпионов лицом к лицу, мало ли…

— Ну, смотри. Правда, если будешь вялым, как тряпка к Рождеству, то я лично накапаю на тебя Дамблдору, чтобы он забрал чертов маховик.

— Хорошо-хорошо, мамочка, — Сириус рассмеялся, издавая лающие звуки. Все же анимагическая форма сильно меняет человека. Интересно, а МакГонагалл фырчит, когда злится? — Так зачем тебе понадобилась защита на Кубке?

Резкая смена темы немного понизило мое настроение, но я в любом случае за этим сюда шел, чтобы объясниться.

— Ну, представь, что кто-то захочет подставить, скажем, меня. Например, Белла попросит кого-то из старых друзей, чтобы те через своих детей подкинули мое имя в Кубок, но насколько я понял, тот довольно сильно будет защищен Дамблдором, и та возрастная черта, что он установил не последняя защита. Тогда получается, что только хорошенький Конфундус сможет выбить из строя артефакт.

— Хм. Твоя теория не лишена смысла, но зачем Белле бы все это было?

— Кто ее знает, — пожал плечами я, — Говорят, на этом Турнире люди пачками по трое гибли, а когда использовали василиска, так еще и зрителей подставили под удар.

— Ну, хорошо. Но вряд ли у нас есть достаточно сильный студент, чтобы пробить защиту артефакта.

— Ну, так ведь не обязательно самому лезть же…

— Да-да, точно… Империус и Обливиэйт. Тем более, здесь Каркаров… Мордредовы панталоны, как я сразу не подумал об этом…

— Ну, Дамблдор вон тоже не подумал и ничего, не укоряет себя вроде, — снова пожал плечами я. По-моему, это действие входит мне в привычку, — Так вы защитили Кубок?

— Да, конечно, я убедил директора сделать это, — закивал Сириус, — Надеюсь, этого хватит.

— Хотелось бы. Но, если все ж таки мое имя вылетит из Кубка, то шибко не удивляйся. Это всего лишь будет значить, что против меня и Дамблдора кто-то довольно способный ведет игру в своих целях, и это не обязательно Беллатрикс. Я полагаю, что кто-то, возможно и она, собирается вернуть тело Темному Лорду.

— Что? Ты уверен? — панический взгляд Сириуса давал примерное представление о реакции остальных на подобную новость.

— Ни сколько, но вывод напрашивается сам собой. Ты же не думаешь, что она действует по своей воле?

— Пожалуй, она слишком безумна, чтобы строить собственные планы, — согласился крестный, — Ладно, смысла гадать пока нет, сегодня вечером узнаем, что делать с этим, и нужно ли вообще что-то делать.

— Ага, тогда пока, до вечера. И удачи тебе на занятиях с француженками, только не сильно там флиртуй, а то мадам Максим тебе оторвет все лишнее, — хитро ухмыльнувшись, я пошел на выход.

— Вот можешь ты испортить настроение… — проворчал Сириус.

* * *

За завтраком прилетели совы, которые принесли интересные новости в газетах. Визенгамот постановил, что переизбрание Министра сейчас проводить не выгодно из-за проводимого Турнира Трех Волшебников. Короче говоря, Министру дали последний шанс исправиться и если что-то пойдет не так на Турнире, то его точно выпнут на все четыре стороны после такого, так что можно рассчитывать на лучшую охрану всех туров. Хотя бы это радует.

Весь день был, словно на иголках, да и остальные студенты не сильно отставали, правда, мало кто меня мог бы понять сейчас, кроме Блэка, конечно. Пытался отвлечься на занятия, но выходило откровенно плохо. Дошло до того, что я не заметил, как одна наглая герань чуть не отхватила приличную часть моей кисти — вовремя Аббот (Травологию нам поставили с Пуффендуем) хлопнула по пасти растению. Я тихонько поблагодарил ее, отчего девушка слегка зарделась. Кажется, я стал оказывать какое-то подозрительно смущающее влияние на противоположный пол, что, конечно, мне сильно льстило, но не рано ли?

Попытался после занятий переключиться на что-то, кроме предстоящего события, но не вышло. Заклинания получались не так как нужно, я совершенно не мог сконцентрироваться. И чего бы мне так потеряться из-за такой мелочи, но ожидание просто убивало всякое желание что-либо делать…

И вот, настало время ужина. Нервозное ожидание чувствовалось за версту от Большого Зала. Иностранные студенты нервничали ничуть не меньше нашего. Те, кому не предстояло участвовать, то есть большая часть школы, просто слегка нервно обсуждали кандидатуры в Чемпионы. Слышал, что близнецы принимали ставки до сих пор. Было даже ненароком подумал, что стоит поставить на себя, но решил, что надо верить хоть во что-то хорошее, а потому оставалось скрестить пальцы, руки, ноги и вообще любые имеющиеся в наличии конечности, чтобы мне повезло сегодня не стать одних из этих… Очень уж жить хотелось.

Драко видел мою нервозность, но смолчал. Он вообще какой-то сдержанный стал последнее время, мне даже интересно стало, в чем же причина. Есть ничего я не стал — кусок в горло не лез от волнения. Я видел, что Сириус за столом преподавателей тоже не особо утруждал себя подъемом такой тяжести, как ложка или вилка. Он лишь хмуро смотрел перед собой, скрестив руки на груди. Дамблдор время от времени задавал ему какие-то вопросы, на что тот, видимо, отвечал крайне односложно, раз первый отстал от него, решив, видимо, что Блэк просто не в духе.

Когда, наконец, большая часть удовлетворила свои физиологические потребности, Дамблдор поднялся и откашлялся, а тарелки стали девственно чистыми.

— Итак, Кубок Огня готов принять решение, — начал директор, Зал мгновенно умолк, — Когда имена Чемпионов будут названы, прошу их пройти в комнату позади преподавательского стола, — старик указал на дверь, что находилась на противоположной стороне от входа в Зал, — Там организаторы раздадут инструкции к первому туру.

Чтобы усилить эффект, великий светлый потушил свечи в Зале, отчего тот погрузился в полутьму, оставаясь полуосвещенным благодаря лишь пламени Кубка. Народ давно уже замер, но теперь еще все взгляды приковались, как один к пламени. Наконец, пламя изменило цвет с синего на бордовый, взмыв на метр вверх, выплевывая тем самым чуть подгорелый кусок пергамента. Дамблдор ловко ухватил клочок с именем первого Чемпиона. Весь зал напряженно ждал, а директор будто нарочно еще откашлялся, пытаясь оттянуть время, но потом все же произнес отчетливым голосом:

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — звуковой волной от оваций, которыми разразился Зал, можно было стекла вышибать. Приятели Крама смачно хлопали того по спине, пока он двигался вдоль стола к Дамблдору, а потом от него в сторону двери.

Прошла, наверное, целая вечность, а не одна минута, прежде чем Кубок вспыхнул повторно. Зал приготовился к очередной новости. Вот легкий обрывок наверняка надушенного французского пергамента опустился в руку старика, и он соизволил оповестить всех:

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — и вновь зал рукоплескал, как в последний раз, особенно усердствовали старшекурсники, провожая взглядами приглядную фигурку удаляющейся девушки.

Так, сейчас должен быть Седрик, но главное, это чтобы Кубок не посмел выбросить четвертый пергамент. Я даже стал на всякий случай перебирать в голове заклятия, чтобы уничтожить в случае чего треклятый артефакт раньше, чем он сможет выбросить имя четвертого Чемпиона, если такой будет. Правда, я слишком поздно вспомнил, что сам же просил защитить артефакт еще понадежней.

Кубок разродился, наконец, в третий раз. Сейчас решался самый важный момент для Хогвартса. Многие студенты привстали со своих скамеек, чтобы лучше видеть происходящее. И вот директор поймал смятый комочек бумажки, после чего сделал паузу, обведя взглядом весь Зал, как бы желая убедиться, все ли его слышат, все ли его видят, а потом опустил взгляд к пергаменту и немного погодя произнес не таким громким и торжественным голосом, как предыдущие два раза:

— Чемпион Хогвартса — Гарри Поттер! — звук удара лба о столешницу слышали даже за столом Гриффиндора, а он, позвольте напомнить, дальше всех от стола Слизерина.