На крючке у Фортуны (гет)

Глава 94.

Разговор с Лордом Малфоем начался вполне не плохо. Начал я с того, что вдруг недавно узнал о том, что Гринграсс решил передать право Наследовать (благо Обет был односторонний и я тайны Гринграссов хранить не обязан, тем более, что таковыми они не долго будут являться) младшей дочурке исходя из личных причин, кои мне не известны. Полагаю, что Лорд Малфой не ушел сразу только потому, что благосклонно относился ко мне с первой встречи. Искусно изогнутая бровь предлагала продолжить говорить. Тогда я прямо сказал, что Генри Гринграсс хотел бы купить у меня фермы своего Рода. Финансовая тема явно придала оживленности разговору. На вопрос о причинах моих действий я ответил, что цена за фермы выходит дороже, чем их купил мой прадед, даже с учетом ушедших лет, но точно я еще не решил, хотя да, деньги мне сейчас нужны, чтоб поправить дела недавно принятого Рода, хоть и не к спеху. В магической Британии все в курсе, какой это геморрой, принять на себя Род, что угас довольно таки давно. Драко как-то упомянул, что слышал от отца, что Лорды Британии делают ставки, как долго я протяну на себе два Рода, прежде, чем объявить себя банкротом. Да, в начале дела Рода Певерелл были в жо… то есть, в упадке. Пришлось через какое-то время плюнуть на все старые предприятия и растереть левой пяткой, чтоб не тащили ко дну мертвым грузом. Сейчас все силы поверенного Певереллов брошены на то, чтобы контролировать ремонт замка. Буквально Род Певерелл сейчас просто пустой звук, от былого величия не осталось ни следа. Достигать авторитета во времена экономической борьбы грубой силой родового Дара было неуместным, вот и потешалась аристократия за спиной моей, зная, что в нынешнее время популярно меряться кошельками, да знакомыми, а не волшебными палочками, как бы двусмысленно это не звучало…

С Малфоем говорить изначально я собирался начистоту. Я прямо указал на тот факт, что после произошедшего на матче по квиддичу в августе, Белла и Ко засухарились, что мыши под веником и не отсвечивают, что точно не в ее стиле, да и мое подозрительное участие в Турнире тоже неспроста. Собрав эти факты воедино, можно попытаться предположить худшее — что-то будет и будет это фееричным. А скорее всего, Белла отчаянно желает вернуть Господина, ведь метка не исчезла, нет? Ну вот, значит, где-то я прав. Малфой сбледнул лицом, когда подумал о том, что Темный Лорд жаждет вернуться и ему в этом активно помогают. В его глазах была отнюдь не радость. Но потомственный аристократ не дал себе упасть в грязь лицом, пришел в себя он быстро. Вернулся к насущному, а именно, какая связь между первыми двумя новостями и моими домыслами? Так самая прямая же, не видно что ль? Смотрите, я вам линеечкой эту прямую сейчас отчерчу. В виду того, что в ближайшее время может случиться возвращение одного не до конца упокоенного Темного Лорда, Паркинсоны могут встать в позу и начать пятиться назад, ведь, насколько мне известно, к Тому Реддлу они имеют такое же отношение, как и я к мороженщику Фортескью, а именно покупаю себе удовольствие. Другое дело, что Паркинсоны покупают себе относительный покой, чтобы их не трогали, но у всех ведь понятие удовольствия разнится? А если Наследница Рода Паркинсон вдруг встанет под патронаж клейменных меткой Темного Лорда, то быть им втянутыми во все это… Так что, как только появятся первые признаки всего выше обозначенного, Малфои останутся ни с чем, а вдобавок еще их будут доить, как коров, после того, как Лорд вновь затеет строить планы по захвату мира сего.

В глазах Люциуса мелькало понимание того, о чем я толкую, но он и глазом не моргнул, чтобы подтвердить все мною сказанное. Но мне того и не требовалось. Главное, что он прямо ничего не отрицает.

Малфой уловил всю суть, и спросил, правильно ли он понял, что я буквально предлагаю сделать рокировку? То есть, я продаю фермы Гринграссам, а Малфой после этого женит Драко на Астории? Тогда где моя выгода?

Я подтвердил мысли Люциуса, дополнив лишь, что выгода моя проста. Если грядет война, то понадобятся все средства. Война, это дело, конечно, благородное, но у любого благородства полный скелетов шкаф. Так что один небольшой шпион в стане врага не сделает эту войну менее благородной. Тем более, что все будут в шоколаде, если Том, наконец, упокоится, ведь правда? Ну, и, как бонус, я буду столь благороден, что предлагаю свою помощь в том, чтобы спрятать у себя некоторую часть библиотеки, в которой содержится информация об ужасной некромантии, дабы в смутные времена, будучи потревоженным доблестными стражами порядка, сиречь аврорами, Лорд Малфой мог не переживать о том, что у него найдут подобные вещественные доказательства принадлежности к Темным Искусствам. Вот такое у меня избирательное благородство, но какое есть. А так все, больше выгоды я не имею, а что прошу, так то немного, ведь правда? И вы упредите ситуацию, и Гринграссы рады, и мне приятно. Ну, прямо райские кущи получались.

Проведя за разговорами около трех часов, Люциус был согласен с моим предложением. Я понимал, что все мои домыслы пока остаются лишь домыслами, но канон хоть и тварь последняя, слишком уж он изменчив, но не дремлет, а значит, я на полшага впереди остальных, так что самое время стричь овец.

Перед расставанием я содрал с Малфоя парочку Обетов, закрепленных гоблином, чтобы ничего не всплыло о сегодняшнем разговоре. Дав еще денек подумать Малфою, я предложил встретиться с ним в день после бала, а там уже принять друг у друга все требуемые клятвы о договоренностях.

* * *

На бал к Малфоям я шел с Блэком. Добирались камином. В этот раз я надел бархатную черную мантию с серебряным тиснением и стоячим воротником. На лицо была надета маска, оставляющая открытой только левую нижнюю четверть лица, чтобы собеседник мог видеть мои эмоции. Бал-маскарад предполагает по этикету, что маска укрывающая лицо, должна оставлять место для фантазии. Таковыми у магов обычно являются либо маска с закрытой верхней половиной лица (такими в основном пользуется женская половина), либо разделенная по вертикали на расстоянии одной трети (такую сегодня взял Сириус), либо как у меня, на три четверти, наиболее сильно укрывающая от тех, кто желает тебя узнать под ней.

Естественно, никаких гербов на мантиях в этот раз ни у кого не было. Но даже так, для всех твоих знакомых ты слишком приметный. Да, ко всему прочему, у магов на балах-маскарадах разрешено воспользоваться чарами, искажающими голос, и чарами, прячущими глаза, ибо эти признаки могли выдать личность с головой, а какое тогда веселье, если тебя каждая собака признает? Я не говорил, магическая Британия — большая деревня, лишь прикидывающаяся маленькой страной? Тогда самое время. Здесь все знают друг друга, как облупленных. Даже со всеми ухищрениями по скрытию признаков личности, не каждый сможет перекроить походку или стиль речи на время бала, хотя многие стараются. Ведь что является главным развлечением на подобных мероприятиях? Правильно, узнать собеседника и остаться неузнанным самому. Здесь маски не только на лице, но и на личности.

Попав из каминного зала поместья Малфоев в бальный зал, мы с крестным отправились в разные концы сего помещения. Людей уже прибыло достаточно много, чтобы сразу затеряться среди гостей. Сам зал был побольше, чем у Гринграссов раза в полтора-два. Вся обстановка выглядела очень праздно, словно во дворце на приеме у королевы. Было очень весело, мне определенно понравилось подобное мероприятие. Узнать меня кто-либо мог бы, только если бы являлся достаточно хорошо со мной знаком. Конечно, после бала у Гринграссов многие могли признать меня во мне, но я вел себя совершенно иначе, нежели без маски. На сегодня я взял на себя личину Лорда Певерелла в былом величии Рода. Надменность, строгость, толика презрения, даже некоторая холодность. Благо, что в свои четырнадцать я уже вытянулся настолько, что меня могли спутать с шестнадцатилетним, а то и семнадцать могли дать. Также я позволил себе иногда перебиваться на русский и английский с акцентом (спасибо Краму за наглядный пример), сбивая наглухо преследователей тайны моей личности со следа. Волосы, кстати, могли бы выдать меня целиком, но я рискнул воспользоваться гелем для волос, уподобившись Драко.

Я вел великосветские беседы на отстраненные темы, затрагивающие, как политику, так и экономику, а так же различные области магии. И все это с металлическим спокойствием. Большинство девушек сначала подозрительно косились на меня, некоторые даже буквально сбегали, но были и такие, которые, наоборот, сильно заинтересовались. Они пытались подвести разговоры так, чтобы выяснить кто же я такой?

В конце концов, большинство решало, что я-таки из-за границы, скорее всего, болгарин, али русский. Но с одной девушкой получился занятный разговор, в результате чего она милостиво шепнула мне на ушко мое имя. Я был заинтригован, пытался всяко-разно вывести разговор с ней после этого на чистую воду, чтобы тоже узнать ее, но все было бесполезно. Как бы я ни пыжился, мне казалось, что я впервые вижу эту особу. Каштановые волосы могли быть любым другим цветом на самом деле, хоть зелеными, как и черные глаза. Шелестящий голос мягко стелился, а ее такая же трехчетвертная маска, как и у меня, не позволяла увидеть хотя бы нос или губы полностью. Правда, пару раз мне казалось, что я близок к тому, чтобы понять, кто это, где-то на краю сознания плавал ответ, вот только вытянуть его я не мог. Но это точно кто-то знакомый. В результате, я смирился с поражением. Ее маскировка была лучше. Где прокололся я сам, я хотел узнать у нее потом, после снятия масок.

Сам я случайно отыскал в толпе Драко, которому холодным голосом сообщил его имя. Драко даже вздрогнул. Он потом на меня еще долго с прищуром смотрел, но так и не понял. Вот так вот, близкий друг, а не узнает, это такая обида, почти личное оскорбление. Буду потом еще долго Драко подкалывать.

Также среди тех девушек, что я успел пригласить на танец, я выявил мою недавнюю знакомую из Франции, о чем я, почти не разжимая губ, бархатным голосом сообщил мисс Монфор, вызвав своим дыханием у самой ее шеи табун мурашек на оной, оставаясь при этом полностью ледяным внешне (за что уже спасибо миссис Монфор — ее пример достоин подражания иной раз). Узнал я ее по тем же мягким ручкам. Она всегда сжимала мою руку с одной силой, так легко, и непринужденно, словно она и ветерок вовсе. Ну, еще ее выдал тот же самый запах духов, что я ощутил у Гринграссов — приятный хвойный аромат с примесью корицы. Какие-то оригинальные духи, вероятно.

Сириус тоже отдыхал душой. Пару раз мы с ним пересекались и, перемигиваясь, расходились в разные стороны. Я видел, как он лобызает воздух над ручкой очередной дамы, после чего активно выдает комплименты всему, до чего дотягивался его взгляд и руки, кроме тех мест, что определенно были под иллюзией. Я был рад за крестного. Это был его первый выход в свет после того, как его освободили из Азкабана.

Наконец, настал момент, когда Люциус выбрался из толпы и приглушил слегка свет везде, кроме того места, где стоял сам, превратив место вокруг себя в подобие сцены. Кстати, занятно получилось. Стоит попробовать так в мэноре.

Народ затих и обратил внимание на устроителя мероприятия.

— Итак, господа и дамы, настал момент снять наши маски, — и движением руки Люциус отнял маску от лица, мгновенно преобразившись из лакированного брюнета с хвостом и зелеными глазами (уж не под меня ли косил?) в привычного платинового блондина с распущенными волосами и серыми глазами. Одновременно с ним вверх взметнулись руки с масками в них, открыв лица всех присутствующих.

Вновь заиграла музыка, а люди стали пытаться рассмотреть тех, с кем им довелось пообщаться и не узнать. Зал наполнился голосами, все желали переговорить с теми, с кем общались во время маскарада. Я привлек довольно много внимания, учитывая, что играл я заграничного гостя со стальным характером. Видел, как усмехнулся Люциус, завидев мою физиономию. Он пару раз подходил ко мне, во время маскированной части, но имени так и не выяснил, хотя я его тоже не признал. Несколько девушек сподобились выяснить мое имя и титул, а заслышав последний, впадали в ступор и хлопали глазками, как истуканы, которых я аккуратно обходил.

Я же пошел на поиски одной особы, что была так разумна, чтобы догадаться о моем имени. Узнать ее мог я лишь по одежде теперь. По пути мне встретился Драко, глаза которого вылезли на лоб, когда до него дошло, что тем, кто его признал, был я. Его восклик привлек внимание нескольких человек, но никто не сморщил брезгливо нос, все лишь с пониманием улыбались. Ведь в этом и соль маскарада — наслаждаться беседой с кем угодно, независимо от того, какое у тебя мнение о различных настоящих личностях, а потом удивляться, что ты нашел общий язык со своим давним врагом.

Оказалось, Драко весь вечер наблюдал за мной, пытаясь понять, кем бы я мог быть. Его сбил с толку мой ледяной взгляд и твердая поступь. Я никогда не чеканю шаг, а хожу мягко и почти не слышно. Спасибо Блэку с его наставлениями, а тут он купился на мое представление.

Я увидел ее у окна, она была в той же бежевой мантии, что и при нашем разговоре. Стоя спиной ко всем, она смотрела на звездное небо. Судя по отсутствию облаков, на улице сейчас, наверное, дикий мороз. Я подошел и встал рядом, рассматривая ярких светляков во тьме.

— Правда, они красивы? — задала она вопрос.

— Да, звезды завораживают.

— Хорошо, наверное, быть одной из них. Можно всегда быть самой собой и не нужно носить маску.

— Да, пожалуй, Сириус в качестве примера подошел бы очень кстати.

— О, профессор Блэк воистину подтверждает свое имя. Самая яркая звезда неба, и видно почти со всех уголков планеты.

— О, да, от него нигде не скроешься, полагаю, — покивал я головой, перекидывая определения на крестного, — Не ожидал тебя здесь сегодня увидеть.

— Так получилось. Мы вернулись раньше срока и приняли приглашение. Отец любит подобные мероприятия, — девушка взметнула волну пепельно-белых волос за спину, обратив свой туманный взгляд на меня, — Ты чем-то расстроен, Гарри?

— О, нет, Луна, что ты, просто мне любопытно, как ты меня узнала?

— Я же говорила тебе, что от тебя пахнет хвоей и полынью, — девушка пожала плечами, как будто это было само собой разумеющееся.

— Ты сжульничала, — я попытался укорить девушку.

— Я не виновата, что все пахнут по-разному, — последовал простой ответ.

— Это какой-то Дар, то что ты чувствуешь запах магии? — мне стало любопытно.

— Скорее проклятие, — грустный тон Лавгуд не оставил сомнений — говорить на эту тему она не будет.

Поболтав еще минут десять ни о чем, я отправился на поиски одного дамского угодника. Завидев Бродягу возле парочки молоденьких ведьмочек в возрасте лет двадцати, я даже не удивился. Пустили волка, то есть Грима, в овчарню, ой, то есть в загон, нет, не так… В общем, дорвался до лакомого.

Спустя еще полчаса мы, наконец, убрались домой. Оба мы были довольны вечером, так что даже говорить не хотелось. Где-то около полуночи мы тихо разбрелись по комнатам и дрыхли без задних ног. А утром Сириус потащил меня к портретам на разговор, вскоре после того, как я ему таки поведал свой план, где фигурировали и Гринграсс и Малфой…