Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Немного разочарованный, я закрыл книгу «Механика полёта». Девяносто девять процентов содержимого оказалось для меня бесполезным. Магический полёт и механический полёт были слишком разными.

Однако в книге нашёлся раздел, который заставил меня задуматься. В книге упоминалось, что на полёт влияют четыре силы: подъёмная сила, тяга, вес и сопротивление. Каждая сила имеет противодействующую силу.

Подъёмная сила — это сила, которая позволяет самолету подниматься из-за давления, создаваемого воздухом, проходящим над крыльями и под ними. Хотя я нашёл это интересным, я проигнорировал это открытие, потому что мы для полёта не используем крылья. Мы полагаемся на заклинания полёта, которые технически применимы почти ко всему.

Хотя я и не обращал внимания на подъёмную силу, противодействующая сила — вес, заставила меня остановиться. Гравитация, как притяжение земли, действовала и в нашем мире, и я пока не знал, какую роль играет вес в наших заклинаниях полёта. Об этом нужно было подумать в будущем.

Тяга меня не слишком интересовала. В отличие от магглов, мы не сжигаем топливо для создания тяги, для этого есть заклинания. Однако я должен признать, что скорость, которую могут развивать самолёты, впечатляет.

Единственная упомянутая сила, которая действительно заинтересовала меня — это сопротивление. Сопротивление было интересно рассмотреть, потому что это, по сути, трение, создаваемое объектом, когда он проходит сквозь воздух. Сопротивление противоположно тяге и может замедлять объекты, движущиеся в воздухе.

Мысли о других силах я решил оставить на потом, а вот с сопротивлением мог работать. Если создать чары, уменьшающие сопротивление Молнии, я уверен, что её скорость увеличится. На сколько — понятия не имею. Но было бы здорово, если бы я мог создать заклинание и применить его к «Молнии». Это будет мой личный вклад в месть моей семьи Делвину.

Я знал, что если хочу внести свой вклад в проект «Молния», начинать нужно прямо сейчас. Мне нужно было вернуться в святилище в башне Рейвенкло. В некоторых книгах Ровены очень подробно описано создание новых заклинаний. Хотя есть и другие книги, в которых обсуждается создание заклинаний, мне кажется, что объяснения Ровены гораздо понятнее.

С этой целью я практиковался в Дезиллюминационных чарах. Мне не хотелось выяснять, что будет, если меня поймают при попытке тайно пробраться в Хогвартс.

Я в очередной раз пожалел, что у меня нет карты Мародёров. Сейчас она находилась в руках Фреда и Джорджа. Хотя у меня есть некоторое представление о том, как она была сделана, создание собственной карты с нуля займёт слишком много времени.

Вместо того, чтобы тратить бесчисленные часы на создание собственной карты, я решил скопировать карту, привязав карту Мародёров к чистому листу с помощью Протеевых чар. Единственное, что меня сейчас сдерживало, это то, что Протеевы чары относятся к заклинаниям уровня ТРИТОН, и я их пока не изучил. Но, надеюсь, к концу учебного года у меня всё получится.

До тех пор мне оставалось только полагаться Дезиллюминационные чары. Предположительно, можно было достичь такой степени мастерства, что эти чары сделают меня невидимым. Но до этого мне пока было далеко. Пока что мне удалось создать только эффект хамелеона.

Хотя это и не настоящая невидимость, но если оставаться неподвижным, создавалась полная иллюзия невидимости. Чтобы попрактиковаться в способности красться и не быть пойманным, я оттачивал своё мастерство на младших сёстрах. Признаюсь, что забавлялся, слыша их испуганные вскрики, когда я подкрадывался к ним.

Вытащив свою осиновую палочку, я указал ею на себя и пробормотал: «Индеспектус».

Сразу же я почувствовал, будто о мою голову разбилось сырое яйцо и потекло по шее. Моя рука приобрела точный цвет и текстуру деревянного стола, рядом с которым я стоял. Остальная часть моего тела слилась с тем, что было ближе всего.

Афина, сидящая на моей кровати, с любопытством наклонила голову. Я никак не мог подкрасться к ней. Она обладала какими-то способностями, позволяющими ей отслеживать мои движения. В первый раз, когда я использовал Дезиллюминационные чары, я потратил двадцать минут, медленно подкрадываясь к ней, и все это время она смотрела на меня как на идиота. С тех пор я решил преследовать более доступные цели.

Попрактиковавшись несколько дней, я решил, что готов проникнуть в Хогвартс. Я наметил идти днём, так как в течение учебного года домовые эльфы активничали именно ночью. Для дополнительной безопасности я взял с собой Афину. С её навыками я смогу избежать ненужного внимания.

Дождавшись ухода мамы, я начал действовать. Дезиллюминационные чары я наложил дома, не желая рисковать. Добравшись до башни, я направился к исчезательному шкафу, который стоял рядом с личной библиотекой Антона.

Его коллекция значительно увеличилась, поскольку я добавил копии книг из Хогвартса. Многие из них были устаревшими или содержали похожий материал, но я решил, что не будет никакого вреда в расширении коллекции.

Пройдя через исчезательный шкаф, я оказался в Выручай-комнате. Оглядевшись, я увидел груды пыльных старых предметов, достигавшие потолка. В комнате размером со склад за более чем тысячу лет скопились потерянные или забытые вещи.

Я пробирался по извилистым проходам, пытаясь вспомнить кратчайший путь к двери. По дороге я прошёл мимо старого бюста с париком и тиарой поверх него.

Как только я нашёл дверь, я сконцентрировался, пытаясь представить, что выход из комнаты находится рядом с башней Рейвенкло. Это оказалось довольно легко. Выбраться из башни, когда дверь Выручай-комнаты окажется снова на седьмом этаже, будет гораздо труднее.

Медленно открыв дверь, на другом конце коридора я увидел бронзовый молоток с орлом, который задавал загадки. Я осторожно огляделся, желая убедиться, что коридор свободен.

Афина проигнорировав мои меры предосторожности, без страха вышла в коридор. Я пожал плечами. Если Афина не волнуется, то и мне, наверное, нечего бояться. Я покинул безопасную комнату и вошёл в башню Рейвенкло.

Когда я добрался до святилища, я ожидал найти бронзового орла, ожидающего меня. Вместо этого я нашёл пустую круглую комнату. Озадаченный, я оглядел комнату. Куда, чёрт возьми, он мог деться? Он где-то бродит по замку?

Зная, что удивляться бесполезно, я снова обратил внимание на пустое помещение. Оно было похоже на Выручай-комнату, и мне не потребовалось никаких усилий, чтобы вызвать библиотеку Рейвенкло.

Просматривая работы других наследников, я понял, сколько мне ещё придётся сделать копий. Здесь было так много ценных знаний. Каждый наследник был первопроходцем и высоко поднимал планку. С работами Игнатии Уайлдсмит, одержимой магическим транспортом, создавшей каминную сеть и несколько других магических транспортных устройств, таких как исчезательные шкафы и порт-ключи, я уже ознакомился.

Хеспер Старки была гениальным зельеваром. Она изучала влияние луны на ингредиенты зелий и создала несколько известных зелий, таких как Оборотное зелье и Ликантропное. Пролистав её книги и увидев десятки созданных ею зелий, я пришёл к убеждению, что она родилась с Благословением ведьмы, или, выражаясь более современным языком, Прикосновением зельевара.

Не менее впечатляющим был Мунго Бонэм. Он основал больницу Святого Мунго для лечения магических болезней и травм. Он считается отцом современного магического целительства в Европе. Однако некоторые критиковали его за то, что многие из созданных им современных методов лечения основывались на экспериментах над магглами. Тем не менее, до него целители были разрозненными и неорганизованными, и нет никаких сомнений в том, что святой Мунго принёс магическому сообществу всеобщее благо.

Еще одним наследником, чья работа повлияла на магическое общество, является Джон Омм. Он изобрёл говорящие портреты. Я нашёл его работы потрясающими, чары и заклинания, накладываемые на портрет, способны каким-то образом взять отпечаток личности человека и привязать его к портрету. Одним из необходимых компонентов является кровь рисуемого человека. Она волшебным образом смешивается с используемой краской. Звучит жутковато, но подобное искусство все равно является потрясающим.

У большинства семей волшебников есть несколько картин предков, к которым можно обратиться за советом. Единственным недостатком портретов является то, что они не могут развиваться как личности. Они заморожены, неспособны расти и изменяться. Вот почему у Антона одинаковая реакция каждый раз, когда он удивляется и закатывает истерику по поводу незваных гостей. Сотни лет спустя он отреагировал бы точно так же.

Я немного удивился, узнав, что первый наследник Рейвенкло, Уиллис Ферн, отвечал за совершенствование ментальных искусств окклюменции и легилименции. До него умственные дисциплины почти не исследовались. Он поднял их на совершенно новый уровень. Я обрадовался, обнаружив в его работах несколько способов управления разумом, о которых раньше и не подозревал. У меня появилось ощущение, что эти способы мне когда-нибудь пригодятся.

Я обратил свое внимание на наименее известного наследника, Роуэна Козерога. Министерство Магии запретило его работу над магией времени. Все его дневники и рабочие журналы были конфискованы и уничтожены. То же самое относилось и ко всем написанным им книгам, хотя я думаю, что парочка гримуаров всё же осталась нетронутыми.

Меня заинтересовала магия времени после небольшой стычки с камнем времени в пещере Гренделя. У меня было смутное подозрение, что маховики времени в Министерстве магии были сделаны из камня времени. Никто не знает, что случилось с Роуэном, однажды он просто исчез. Большинство считает, что он был убит во время одного из своих путешествий во времени, но никто не знает наверняка.

Как бы я ни хотел вникнуть в их работу, сейчас меня интересовало совершенно иное. Если я хочу придумать заклинание для «Молнии», мне нужно изучить книгу Ровены по созданию заклинаний.

К счастью, чары комнаты помогли вызвать удобный стул, так что я схватил книгу по созданию заклинаний, сел и начал читать. Через два часа я закрыл книгу и попытался переварить всё, что прочитал.

Создание заклинаний представлялось делом не простым. Даже простые заклинания заставляли опытных мастеров чар работать над ними месяцами. Не могу представить, сколько времени другие наследники потратили на освоение новых областей магии.

В книге объяснялось, что в первую очередь я должен четко представлять результат работы заклинания. Со стороны кажется, что это просто, но это один из самых важных шагов. Без четкого представления о результате практически невозможно превратить намерение в настоящее заклинание. А всё потому, что существует множество способов магически прийти к определённому результату.

Следующий шаг намного сложнее. На втором этапе предлагалось связать результат с заклинанием. В Европе было принято использовать латынь. К счастью, я выучил её ещё на первом курсе. При этом большое значение имела формулировка. Нельзя было использовать любое слово или фразу. Нужно было использовать мантры, намекающие на заклинание.

На последнем шаге устанавливалось оптимальное движение палочки, которое позволит выполнить заклинание. После завершения всех шагов появится работающее заклинание, которое становится постоянным.

Мне показалось любопытным, что кто-то может создать заклинание и научить кого-то накладывать заклинание, не зная, что оно делает. В некоторых книгах Ровены обсуждались её теории о том, почему магия действует таким образом. У меня были свои мысли по этому поводу, но эти исследования я отложил до лучших времён.

Я нежно провёл пальцами по книге. Самое замечательное в книгах Ровены по созданию заклинаний было то, что в них подробно описывался каждый шаг. Я получил точный план для создания заклинаний. Все эти знания заложили основу моей карьеры волшебника. Я не собирался довольствоваться тем, чтобы просто следовать по чужим стопам, как большинство ведьм и волшебников. Однажды я проложу свой собственный путь и познаю глубину магии.

Мои мысли прервал вой Афины, которая пристально смотрела на меня, предупреждая, что нам нужно идти. Мне нужно было вернуться домой до того, как мама заметит моё отсутствие, иначе мои Дезиллюминационные чары мне не помогут.

Я вышел из святилища и направился ко выходу из гостиной. Нам с Афиной предстояло пройти через замок. Мы не столкнулись ни с персоналом, ни с эльфами, но на парочку призраков мы всё же наткнулись. К счастью, Афина смогла заранее ощутить их, и мы успели спрятаться. Хорошо, что Пивз не стал с нами связываться. С тех пор, как он узнал, что Афина может навредить ему, он обходил меня стороной.

Я вернулся в Выручай-комнату и пробрался через лабиринт нагромождённых друг на друга предметов. Открыв дверь исчезательного шкафа, я шагнул в темноту и вышел с другой стороны, где меня поджидал огромный сюрприз.

Бронзовый орёл из святилища стоял в моей башне с распушенными бронзовыми перьями и спорил с картиной моего предка Антона.

— Убирайся из моей башни, легкомысленный незваный гость! — кричал Антон, а непослушные волосы делали его похожим на дикого отшельника.

— Безмозглый! Как ты смеешь! — бронзовый орёл в ярости распушил перья.

Портрет завизжал от возмущения.

Гордо подняв клюв, орёл ехидно произнёс:

— Хочу, чтобы вы знали, что я самое сложное создание, которое когда-либо создавала Ровена Рейвенкло.

— И всё же, похоже, тебе не хватает ума, чтобы следовать простым инструкциям, — усмехнулся Антон.

Я потёр виски, чувствуя, как начинает формироваться головная боль, когда слушал, как они спорят друг с другом. У меня было ощущение, что они могут провести весь день, оскорбляя друг друга, поэтому вмешался, прежде чем Орёл успел ответить.

— Заткнитесь оба!

Орёл и портрет с удивлением заметили моё присутствие.

— Алекс, эта тварь ворвалась в башню в твоё отсутствие, — пробурчал Антон, как будто учуяв моё мрачное настроение. — Ты должен изгнать его в подземелья. Это научит чудовище учитывать последствия вторжения.

Я закатил глаза: Антон ненавидел непрошенных посетителей. Прошлым летом в башню забралась белка, и он до сих пор ворчал, что я выпустил её на волю. Послушать его, так белку следовало замучить в подземельях, чтобы не лезла куда не надо.

— Хватит, я разберусь с ним, — ответил я.

— Что ты делаешь в моей башне? — я повернулся к орлу и начал расспрашивать его. — Давно ты здесь? Как ты сюда попал?

— Ты пробрался в мой дом, я просто отплатил тебе тем же самым, — ехидно заметила бронзовая статуя, пожав плечами. — Если ты не хотел посетителей, нужно было запереть двери.

Я покраснел от смущения, услышав язвительный тон орла. Я даже не подумал, что кто-то из Хогвартса может проникнуть в мою башню. Краем глаза я заметил, что Антон мрачно смотрит на меня. Я чувствовал, что он не слишком доволен тем, что я оставил брешь в защите.

— Как ты вообще здесь оказался? — спросил я, желая сменить тему своих ошибок. — Я думал, что ты привязан к Хогвартсу.

— Не путай меня с безмозглыми рыцарями-марионетками, — усмехнулась статуя. — Они были созданы с единственной целью. Я же создание совершенно другого уровня.

— Значит, тебя создала Ровена Рейвенкло, — уточнил я.

— Да, — похвастался орёл. Я — кульминация её исследования по повышению уровня сознания статуй. К сожалению, она больше не смогла создать что-то подобное мне.

— Почему? — спросил я.

Орел захлопнул рот и отказался говорить дальше на эту тему. Как бы я ни формулировал вопрос, он отказывался выдать секрет Ровены. Должно быть, произошло что-то плохое или неловкое, что помешало Ровене сделать больше разумных статуй.

В конце концов я сдался. Статуя была слишком предана своей создательнице. Может быть, однажды я смогу заслужить её доверие и выяснить причину. До тех пор мне есть чем заняться. Во-первых, мне нужно найти заклинание, запрещающее использование шкафов без моего разрешения. Случайные студенты ни в коем случае не должны получить доступ к моей башне.

Мне потребовалось не много времени, чтобы найти заклинание, запирающее шкаф. Я установил словесный пароль на двери, без которого двери оставались закрытыми. Бронзовый орёл, казалось, был доволен тем, что остался в башне, пока я работал над своим новым заклинанием. Честно говоря, я думаю, что он остался, потому что ему было немного скучно. Несмотря на язвительность орла, я радовался возможности поговорить с кем-то, кроме Антона в башне.

* * *