Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Моя семья была в восторге, когда я их нашёл. Они окружили меня, как стая голодных гиен.

Как и ожидалось, мама добралась до меня первой и приложила все усилия, чтобы раздавить мои лёгкие.

— Алекс, я так горжусь тобой.

Близнецы сходили с ума и кружились вокруг, воспроизводя мою последнюю дуэль.

Дядя Джон хлопнул меня по спине, поздравляя с победой.

— Значит, змея в подарок на день рождения тебя не порадует? — пошутил он.

— Только если хочешь ей той же участи, как у змеи в поединке, — язвительно огрызнулся я.

Дядя Джон рассмеялся, не понимая, что я совершенно серьёзен. Если он попытается положить змею в один из моих подарков, он сильно пожалеет об этом. Привязанность к семье тоже имеет свои пределы.

После короткого перерыва начались дуэли пятикурсников. Организаторам турнира пришлось починить дуэльный ринг, который я расколол пополам.

За поединками студентов пятого курса было интересно наблюдать, но я то и дело проваливался в собственные мысли. Я просмотрел каждый ход, который я и мои противники сделали в своих дуэлях. Дуэли с незнакомыми соперниками, которые использовали заклинания, о которых я не имел представления, заставили меня применять стратегии, которые я никогда раньше не практиковал.

Применение трансфигурации и чар в дуэлях раскрыли передо мной целый новый мир. В моей голове уже бурлили новые идеи, из которых складывались новые стратегии и тактики, которые я хотел бы попробовать.

Остаток дня пролетел быстро, и вечером я оказался на деревянной палубе корабля дяди Джона. Он не собирался оставаться до конца турнира, так что другого шанса поговорить с ним наедине мне не представится до конца каникул.

Я нашёл дядю Джона в его кабинете, он просматривал письма и какие-то документы. На стенах висели безделушки, которые дядя Джон собирал годами. Там были африканские маски с проклятиями, вроде той, которую я надел на Майкла, набор клыков дракона, карты неизвестных островов, мозаики и несколько картин.

На стене позади дяди Джона, на почетном месте, располагался предмет, который привлёк моё внимание сильнее всего. Это было странное маггловское изобретение — рыба, прикреплённая к деревянной доске. Смотрелась она достаточно странно, а блестящая красная кнопка только добавляла странности. При нажатии на кнопку рыба словно оживала, начиная петь и танцевать.

Очевидно, что магглы сошли с ума от своих технологий, и им больше нельзя доверять.

Решив не обращать внимания на подозрительную рыбу, которая, казалось, глаз с меня не сводила, я посмотрел на дядю Джона. Кажется, бумаги, которые он читал, вызывали у него сильное беспокойство, и глубокие морщины залегли у него меж бровей.

Вытянув шею, чтобы лучше рассмотреть, что он читает, я заметил, что тексты были на разных языках, а какие-то и вовсе зашифрованы. Контакты дяди Джона, разбросанные по всему миру, исправно снабжали его информацией.

— Как дела, чемпион? — спросил дядя Джон, заметив моё присутствие и подняв на меня глаза.

— Мне нужно поговорить с тобой, — ответил я и, сделав короткую паузу, подчеркнул: — Конфиденциально.

Дядя Джон поднял бровь и, не говоря ни слова, указал палочкой на дверь.

Тяжёлая деревянная дверь закрылась с сильным щелчком, за которым последовало ещё несколько, что заставило меня заинтересоваться внутренней частью двери.

— Хорошо, Алекс. Что у тебя на уме?

Я воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями, тщательно отредактировав несколько ключевых моментов.

— Я хочу рассказать о журналистке, — глубоко вздохнув, начал я.

Пока я рассказывал свою историю, брови дяди Джона поднимались всё выше, а выражение лица становилось всё более недоверчивым. К тому времени, как я закончил, он потирал виски, как будто у него раскалывалась голова.

— Я уверен, что твоя мать обвинит в этом меня, — пожаловался он.

— Я бы предпочел, чтобы она никогда не узнала об этом, — заметил я.

Я ждал, пока дядя Джон что-нибудь скажет, а он в это время так пристально смотрел на меня, как будто пытался использовать Легилименцию. Благодаря своим окклюменционным щитам я знал, что это не так, но его взгляд всё равно нервировал.

— Знаешь, в чём была твоя первая ошибка? — спросил, наконец, дядя Джон, наклонившись вперёд.

— Я понадеялся, что Рита будет соблюдать условия контракта, — немного подумав, ответил я.

— Твоя ошибка заключалась в том, что ты вообще заключил этот контракт, — покачал головой дядя Джон. — Не пойми меня неправильно: знание, что Рита — незарегистрированный анимаг, является полезным козырем. Но заключение одностороннего контракта, работающего только в твою пользу, обеспечило её ненависть к тебе.

— Но нам же пригодилась её помощь, — защищался я. — Её статьи подорвали репутацию Делвина Уитхорна и привели к тому, что его бизнес в Великобритании рухнул.

— Я не сказал, что она бесполезна, — дядя Джон махнул рукой, не желая спорить. — Я имею в виду, что заручиться её сотрудничеством можно было и другим способом. Проще всего было бы её подкупить. Учитывая её репутацию, Рита, вероятно, с радостью ухватилась бы за шанс потопить «Нимбус».

Я покраснел от стыда, когда дядя Джон указал на очевидное. Кажется, я лопухнулся. Я даже не подумал о подкупе Риты. А теперь этот вариант кажется наиболее очевидным.

Видимо, некоторая предубеждённость, возникшая исходя из моих знаний о Рите, полученных из книг, не дала мне здраво рассуждать в процессе нашего с ней взаимодействия. Я должен принять это к сведению при общении с другими в будущем.

— Ты прав, — сказал я, посмотрев в глаза дяде Джону, желая признать свою ошибку. — Я даже не подумал об этом варианте.

— Просто помни, что иногда эффективнее использовать мягкий подход, чем жесткий, — ободряюще заметил дядя Джон.

Тут я вдруг вспомнил, как я обошёлся с Локхартом. Ему я выдвинул даже более жёсткие условия, заставив его заключить контракт и научить меня Обливиейту.

Может быть, я перешёл черту с Локхартом?

Через мгновение я отбросил беспокойство. По поводу Риты дядя Джон оказался, безусловно, прав. Но между Ритой и Локхартом большая разница. Если Рита просто являлась противной, неприятной персоной, Локхарт был ещё и опасен. Он стирал и правил память людям по своему желанию. Мне кажется, он заслужил всё то, что с ним случилось в книге.

— А что насчёт того, что Рита передала информацию Синдикату, — спросил я, возвращаясь к теме нашего разговора.

— Об этом можно не беспокоиться, — фыркнул дядя Джон. — Она никак не могла дать им информацию, которой у них ещё не было или которую они не могли бы легко получить.

Успокаивающие слова дяди Джона распустили узел напряжения, который вот уже пару недель висел у меня в груди. Я только и думал, что своими действиями сделал семью уязвимой.

— Раз уж с твоими вопросами мы разобрались, — сказал дядя Джон, прерывая мои раздумья, — давай поговорим о твоей самой большой ошибке во всём этом. — Как только дядя Джон увидел, что полностью завладел моим вниманием, он сказал: — Твоя самая большая ошибка заключается в том, что ты оставил себя незащищённым.

— Доказательств нет, — возразил я. — Я стёр все её воспоминания о наших встречах. Рита Скитер понятия не имеет, что мы когда-либо встречались.

— Мне кажется, ты забыл о важной улике, которая связывает тебя с Ритой, — фыркнул дядя Джон.

Ответ появился у меня в голове сразу. Магический контракт.

— Да, магический контракт создает магическую связь между тобой и Ритой, — подтвердил мою догадку дядя Джон. — И, что ещё хуже, её можно отследить. Что произойдёт, когда её начнут искать, или если она обратится в клинику Святого Мунго? Я гарантирую, что как только врачи начнут выяснять под каким проклятием она находится, они свяжутся с Министерством и начнут расследование. И вскоре у тебя на пороге будут стоять авроры. За одно только несанкционированное стирание памяти ты можешь лишиться палочки и отправиться в Азкабан.

Дядя Джон замолчал, давая мне обдумать всё, что он сказал. Мне не потребовалось много времени, чтобы озвучить мой следующий шаг.

— Мне нужно уничтожить контракт.

— Прямо сейчас, — согласно кивнул дядя Джон.

Несмотря на то, что мне не хотелось освобождать Риту от проклятия истощения, которое легло на неё за нарушение нашего контракта, риск того не стоил.

Я притянул к себе сумку, собранную на случай непредвиденных обстоятельств. Я никогда никуда не ходил без неё. Пространство незримого расширения позволяло складывать в неё любые вещи, которые могли бы мне понадобиться. После моего неожиданного путешествия в прошлом году я стал немного параноиком и упаковал в неё припасы и всевозможные предметы первой необходимости, которых мне хватило бы на долгое время.

Не желая копаться в разнообразном барахле, я призвал контракт своей палочкой. Не желая тянуть время, я воспользовался Инсендио и сжёг контракт дотла.

Дядя Джон заметно обрадовался, когда контракт исчез.

— Что теперь? — спросил я.

— Теперь я преподам тебе обязательный урок тонкой силовой игры, — ответил дядя, на мгновение задумавшись.

Следующие несколько часов я провёл, слушая дядю Джона. Мне понравилось, что он больше не вспоминал о моих ошибках, а рассказывал о своих ошибках молодости.

Мы закончили довольно поздно, но я понял, что мы только пробежались о самым верхам. Я пообещал себе, что летом найду время ещё для нескольких уроков.

Оставшаяся часть турнира прошла гладко. Когда всё закончилось, мне вручили приз в виде блестящей золотой статуэтки дуэлянта с поднятой палочкой. Мама тут же конфисковала его, пообещав найти ему достойное место в доме, так чтобы он оказался на всеобщем обозрении.

Остаток каникул после окончания турнира пролетел незаметно, и пришло время возвращаться в Хогвартс.

Последние недели в школе прошли мимо меня. Помимо работы над учебниками для шестого курса, я проводил немало времени за чарами и экспериментами. Каждый день дарил что-то новое: я учился манипулировать заклинаниями для достижения различных эффектов.

Папа держал меня в курсе текущей ситуации с «Нимбусом». Их продажи сократились до минимума, и стоимость компании резко упала. Через посредников папа навёл справки о том, заинтересовано ли правление в продаже компании.

Все, кроме Делвина, хотели продать компанию, но Делвин поклялся, что скорее увидит, как «Нимбус» полностью разорится, чем подумает о продаже.

Согласно некоторым сообщениям, Делвин становился всё более неуравновешенным и большую часть времени проводил в своём офисе, выпивая днями напролёт.

Гоблинский клан Острый Коготь, с которым наша семья имела дело, предложил коварный план. Они связали папу с кланом Крушителей, который имел значительную долю в «Нимбус» и хотел избавиться от неё, пока ещё можно было получить прибыль.

Было достигнуто соглашение, по которому Крушители предложат Делвину достаточно золота, чтобы удержать «Нимбус» на плаву в течение следующих двух лет, потребовав в замен десятую часть доли Делвина в «Нимбусе». Не имея других вариантов поддерживать компанию, пока чародеи найдут способ вернуть ей конкурентоспособность, Делвин согласился на сделку.

Через неделю после того, как Делвин заключил сделку, Финлок, гоблин-представитель клана Крушителей, провёл закрытое заседание правления. С дополнительными десятью процентами акций компании совет директоров получил большинство, и они приняли предложение папы.

«Нимбус» вернулся в семью. Мы получили компанию со всеми прошлыми и настоящими наработками. Спустя два десятилетия и ряд изменений дело всей жизни дедушки Джорджа снова вернулось к Фоули.

К хорошим новостям можно отнести тот факт, что канон, похоже, двигался в правильном направлении. Гарри, Рон и Гермиона избавились от профессора Квирелла и не позволили Волдеморту получить Философский камень.

В настоящее время Гарри находился без сознания в Больничном крыле, восстанавливаясь после первой встречи с Тёмным лордом, убившим его родителей. Это был важный шаг в его развитии — тот, который ему был нужен, чтобы стать волшебником, способным противостоять Волдеморту.

Слухи наводнили залы Хогвартса. По иронии судьбы, профессор Квиррелл сыграл заикающегося труса слишком хорошо. Многие студенты с трудом приняли заявление о том, что профессор Квиррелл напал на первокурсника.

Также витали слабые шепотки о причастности Того-кого-нельзя-называть, но большинство студентов, не зная, что и думать, отмахивались от них.

Я не виню тех, кто не желал верить слухам. Для большей части волшебного мира Волдеморт был мёртв. Лишь немногие знали правду, что однажды Волдеморт вернётся, более великий и ужасный, чем раньше.

В тот день, когда мы возвращались домой, я был потрясён, увидев заголовок в «Ежедневном пророке».

«Делвин Уитхорн мёртв!» — гласил заголовок жирным шрифтом.

* * *

Находясь в состоянии алкогольного опьянения, Делвин вошёл в конференц-зал, где уже собрались остальные члены правления «Нимбуса».

Последние пару месяцев Делвин выглядел не так безупречно, как обычно. Когда-то ухоженные и уложенные гелем волосы теперь были спутанными и немытыми. Делвин несколько дней подряд не менял одежду, и та покрылась подозрительными тёмными пятнами.

Делвин покачал своим покрасневшим от алкоголя лицом и недоверчиво потёр налитые кровью глаза.

— Что вы сказали?

Финлок, представитель гоблинов, говорил медленно, словно разговаривал с ребенком.

— Мы здесь, чтобы сообщить вам, что правление единогласно проголосовало за продажу компании.

— Вы не можете этого сделать, — запротестовал Делвин. — Это моя компания.

— Наоборот, — возразил Финлок, — изучив бумаги, вы обнаружите, что мы можем.

Гоблин толкнул небольшую папку через стол в конференц-зале.

— Вы продали десять процентов своей доли в компании. Эти десять процентов плюс остальная доля клана Крушителей и доли членов правления дают нам контрольный пакет акций компании…

— Да, но по контракту вы должны оплачивать расходы «Нимбуса» в течение следующих двух лет, — возмутился Делвин.

— И клан Крушителей был бы рад выполнить это обязательство, — усмехнулся Финлок, показав свои острые игольчатые зубы. — К сожалению, правление решило продать компанию, что позволяет нам не бросать деньги на ветер. Возможно, если бы вы не находились в пьяном угаре последние несколько месяцев, вы бы включили в наше соглашение пункт, запрещающий продажу компании.

Делвин перевёл взгляд на других членов правления.

— Не делайте этого, — умоляюще произнёс он.

Большинство сидящих за столом старалось не встречаться с ним взглядом.

— Делвин, так будет лучше, — вздохнул Роберт. — Надеюсь, однажды ты увидишь это.

В знак того, что собрание окончено, члены правления начали покидать зал.

— По крайней мере, скажите мне, кому вы продали компанию? — спросил Делвин.

— Единственным людям, которые ей заинтересовались. Фоули, — ответил Финлок, словно смакуя боль Делвина.

Делвин с мучительным воём рухнул на пол.

Позже тем же вечером Делвин напился почти до бессознательного состояния, оправдываясь депрессией от потери компании.

— Это нечестно, — бушевал он, обращаясь ни к кому конкретно.

Плохо осознавая себя, Делвин начал взрывать вещи в своем кабинете. Будь он проклят, если он отдаст Фоули кабинет в целости и сохранности.

Допив стакан до дна, Делвин плеснул себе ещё огневиски, сильно пролив алкоголь на стол.

Он сделал ещё один большой глоток, прежде чем швырнуть стакан в зеркало, которым он пользовался для связи с отцом. Оно разлетелось на куски, разбрасывая повсюду осколки стекла.

Делвин продолжал пьяно ругаться, шаря по сторонам затуманенными алкоголем глазами.

— Это всё твоя вина! Ты мог бы помочь.

Выпустив несколько отборных проклятий в адрес своего отца, Делвин перенаправил свой гнев на семью Фоули.

— Почему вы всё испортили? Ненавижу вас. Надеюсь, вы, чёрт возьми, сдохнете.

Всю ночь Делвин наливался спиртным и разглагольствовал сам с собой.

— Это они виноваты, — заявил он, снимая с себя всякую ответственность.

Тёмная мысль, которая мелькала в голове Делвина последние пару месяцев, вновь всплыла на поверхность.

«Может быть, я должен просто закончить это».

Ненормальная ухмылка появилась на лице Делвина, когда он представил последствия. Его смерть послужит спусковым крючком для многих событий. В конце концов, Делвина будут помнить.

— Должно быть, Фоули думают, что они такие умные, — возмутился Делвин. — Если они полагают, что всё кончено, у меня найдётся для них кое-что ещё.

Делвин нашёл лист бумаги и начал писать. Он хотел быть уверен, что его отец узнает, кого винить за его смерть.

К тому времени, как он дописал, его уже немного потряхивало от нервов. Трясущимися руками Делвин налил себе ещё стакан жидкого мужества и выпил его залпом.

Дрожа, Делвин поднёс палочку к виску.

«Сделай это, — убеждал он себя. — Давай, сделай это. И всё закончится».

Не в силах выпустить последнее заклинание, Делвин опустил руку.

В своём воображении он услышал, как ухмыляется отец: «Бесполезный слизняк».

С разочарованным стоном Делвин вернул палочку к виску.

Тяжело дыша, он прокручивал в голове образы людей, которых винил в своей ситуации. Его отец, сестра, Фоули. Все они были виноваты. Его переполняла ненависть к людям, ополчившимся против него.

«Надеюсь, вы, блять, убьёте друг друга!»

— Авада Кедавра!

Вспышка зелёного света, и тело Делвина рухнуло на пол.

* * *