Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Мои первоначальные летние планы прокрасться обратно во внутреннее святилище, находившееся глубоко в сердце башни Рейвенкло, были сорваны, когда мои родители объявили, что мы проведём июнь во Франции.

Нашу отпускную поездку мы посвятили воссоединению с родственниками с маминой стороны. Я с ними встречался не часто. Мама была младшей из четырёх дочерей. Её родители умерли, когда она была маленькой. Её и её сестёр вырастили двоюродные дядя и тетя.

Когда я был младше, мы общались чаще, но как только мои старшие кузены начали посещать академию магии Шармбатон, наши визиты становились всё реже и реже.

Как бы я ни был расстроен из-за того, что мои планы откладывались, я старался не поднимать по этому поводу суеты. Маму потрясло моё предсмертное состояние, и теперь она хотела восстановить все семейные связи.

Обычно было очень трудно прорваться сквозь бюрократическую волокиту Министерства, чтобы подключить наш камин к каминной сети Франции. Но бабушка смогла сделать это без проблем.

Самым замечательным было то, что мы остановились в Париже. Париж был известен магическому сообществу как город тысячи чар. Я с нетерпением ждал возможности увидеть некоторые скрытые чары, которые сделали этот город знаменитым.

Неудивительно, что Париж известен своими чарами. Шармбатон широко известна своим вниманием к чарам, из академии выпускались одни из лучших чародеев в мире. Я знаю, что некоторые папины коллеги, с которыми он часто переписывается, закончили Шармбатон.

— Алекс, — тихо позвала мама с порога, отвлекая меня от мыслей.

— Я почти закончил собираться, — ответил я, уже зная, чего она хочет.

Когда мама ушла, я взял копии работ Игнатии Уайлдсмит и аккуратно спрятал их в чемодан. Она была впечатляющей ведьмой и наследницей Рейвенкло. Она занималась проблемами волшебного транспорта и рассказала о том, как волшебники и ведьмы путешествовали по Европе.

Самое лучшее в книгах, оставленных другими наследниками, было то, что они были не просто книгами, полными заклинаний. Нет, по своей природе они были похожи на дневники, поскольку Игнатия записывала свои идеи и описывала все свои пробы и ошибки при создании новых заклинаний.

Книги были отличным примером того, как можно раздвинуть границы магии. Большинство ведьм и волшебников недостаточно опытны, чтобы разрабатывать новые заклинания, и большинство из тех, кто изобретает заклинания, просто модифицируют старые или создают простые заклинания.

Ещё в детстве я видел магические арки, которые использовало магическое сообщество в Африке, и предположил, что Игнатия приняла их в качестве прототипа для своей каминной сети. Но чем больше я читал о том, что она создала, тем больше я впечатлялся.

Полагаю, что в начале своей магической карьеры Уайлдсмит подражала африканским аркам. Помимо изобретения каминной сети, она также изобрела исчезательные шкафы.

Согласно её книгам, для создания исчезательных шкафов следует использовать древесину деревьев с двумя стволами. Их врожденная связь помогает заклинанию закрепиться и создает связь между ними. Исчезательные шкафы поразительно напоминают соединение двух арок.

Хотя это было впечатляюще, оно меркло по сравнению с истинным шедевром Уайлдсмит — каминной сетью. Создание каминной сети стало возможным в результате объединения сложных чар с принципом работы камина.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы как следует осознать грандиозность её замысла. Объединив свои чары с принципом работы камина, она добилась того, что ни материал, ни конструкция камина не имели значения.

Обычно, когда имеешь дело с транспортной магией, нужен прямой доступ к материалу, чтобы вплести чары в объект. Но в каминной сети этого не требуется. Каждый камин с момента его постройки уже слит с чарами. Всё, что требуется, — предоставить доступ тому, кто управляет сетью.

Вот почему семья Уизли смогла временно подключить маггловский камин и забрать Гарри. Насколько я мог судить, не имело значения, где на Земле построен камин. В сеть теоретически можно подключить любой камин на Земле.

Конечно, страны, использующие каминную сеть, имеют собственную закрытую систему. Если кто-то захочет отправиться в другую страну по камину, ему потребуется одобрение обоих магических правительств.

Единственное, что меня немного раздражало в волшебных фолиантах Игнатии, так это её самодовольный тон. Как будто она точно знала, как высоко установила планку, и бросала вызов будущим наследникам, желающим составить ей конкуренцию. Если бы я ещё не решил, что однажды добавлю свою работу в коллекцию, её самодовольный тон убедил бы меня. Я не добрался до работ других наследников, но меня не удивит, если они будут похожи по тону.

Я не мог не ухмыльнуться: учёные рейвенкловцы были очень конкурентоспособны. Разделённые временем и смертью, наследники Рейвенкло до сих пор соревнуются друг с другом в том, кто сможет представить лучшее изобретение. Не знаю когда, но однажды я добавлю в коллекцию свои собственные работы. Я не уверен, что это будет, но я уверен, что мои труды будут лучшими.

* * *

Когда мы добрались до Парижа, меня ждал небольшой сюрприз. Я ожидал, что мы будем жить в частном доме. Но оказалось, что тетя Кэролайн владеет многоквартирным домом и позволяет нам пожить месяц в одной из квартир.

Квартира, в которую мы приехали, оказалась больше, чем я ожидал, и обстановка была приятной для глаз. Деревянные полы сочетались со светлыми окрашенными стенами, доходившими до высоких сводчатых потолков. Для нашей семьи было достаточно места, так как квартира располагалась на двух этажах и включала в себя четыре спальни.

Ещё более интересным оказалось освещение: в здании было проведено маггловское электричество. Увидев светильники, меня охватило странное чувство: всплыли воспоминания, как я сравнивал маггловские технологии с магией. Но мои воспоминания, детализирующие предыдущую жизнь, исчезли. Словно я не испытал всё на себе, а знал об этом с чужих слов.

Афина сложила крылья и побрела исследовать квартиру. Ребекка и Саша погнались за ней, радостно хихикая, и устроили игру, осматривая нашу временную резиденцию.

Меня немного волновало, что мы оказались в такой близости от магглов. Прожив всю жизнь в сельской местности, наша семья не приобрела большого опыта общения с магглами. Но оказалось, что в здании полно волшебных семей. Некоторые из них магглорождённые и плохо знакомы с волшебным миром. Другие — старые волшебные семьи, проживающие в здании с момента его постройки. А также здесь жили несколько магглов, вышедших замуж за волшебников или женившихся на волшебницах.

Волшебные семьи, живущие в огромных маггловских городах, как правило, собирались вместе для чувства общности. Это позволяло им использовать магию в своих домах, не опасаясь разоблачения, а их детям — взаимодействовать с другими детьми в изолированном сообществе, не опасаясь нарушить Статут о секретности.

Внешний вид здания предполагал, что квартиры будут небольшими, с одной или двумя спальнями. Но волшебство обеспечивало квартире простор более чем достаточный для большой семьи. Единственное, что меня смутило, так это окна. Судя по внутренней части здания, их должно быть гораздо больше. В конце концов, я списал это на умное заклинание.

Позже тем же вечером мы ужинали с семьёй тети Кэролайн. За исключением своего невысокого роста, тетя Кэролайн была похожа на маму: со светлыми волосами, спокойными голубыми глазами и нежной улыбкой.

У Габриэля, её мужа, были длинные тёмные волосы и бледное лицо с тёмными тенями под карими глазами. У двух моих двоюродных сестёр, Лианы и Мадлен, были светлые волосы, как у их мамы, но бледная кожа отца и тёмно-карие глаза. Обе они были старше меня: Лиане — пятнадцать, а Мадлен — шестнадцать.

— Ну что, Алекс, ты доволен летними каникулами? — спросила меня тетя Кэролайн через длинный обеденный стол.

У меня возникло искушение сказать ей, что меня раздражает разлука с новым хранилищем скрытых знаний. Однако манеры, которых я придерживался, заставили облечь мои намерения в следующие слова:

— Да, хорошо побыть дома с семьей, но я немного расстроен: изучение новой магии — одно из моих любимых занятий.

На лице тети Кэролайн появилось выражение удовольствия:

— Ну, по крайней мере, это означает, что твои родители могут не беспокоиться о твоих оценках. — Она бросила предупреждающий взгляд на Мэдлин. — В отличие от моей беззаботной дочери. — Направив палец, как палочку, на Мадлен, она предупредила: — Надеюсь, ты хорошо сдала экзамены за шестой год. Количество СОВ, которые ты получишь, определит твоё будущее.

Мадлен раздражённо вздохнула и попыталась незаметно закатить глаза. Я был готов поспорить, что это не первый её разговор с мамой на эту тему.

Увидев, как её мама пыталась использовать меня против неё, я решил помочь кузине и сменить тему. Повернувшись к дяде Габриэлю, я спросил:

— Каково управлять таким зданием? Есть проблемы с магглами?

— Ну, самое серьёзное — держать магглов в неведении о нашем присутствии, — дядя Габриэль, казалось, был доволен сменой текущей темы. — В основном неприятности доставляют дети, когда их магия бесконтрольно вырывается наружу в присутствии

магглов. Но у меня есть магическая лицензия на использование чар памяти на магглах.

Я понимающе кивнул: у Саши и Ребекки в последнее время всё чаще проявлялись стихийные магические выбросы. Ему, вероятно, часто приходилось использовать это заклинание. У детей редко развивается какое-либо подобие контроля, пока они не станут старше и не начнут регулярно использовать магию.

Краем глаза я заметил, что Ребекка бросила на меня недовольный взгляд. Она довольно небрежно учила французский язык, а сейчас ей не нравилось, что она не могла следить за разговором. С другой стороны, Саша приложила все усилия и смогла уловить суть нашей беседы.

Позже той ночью я впервые после возвращения из школы остался с папой наедине. Мне хотелось обсудить с ним множество вещей.

Прежде всего — испытание. Я уже понял, что не могу ничего ему рассказать. Сначала я предполагал, что у меня получится это сделать, если испытание будет пройдено, но если бы это было так, информация об испытании неизбежно распространилась бы. Я долго размышлял, как дать ему знать, ничего не сказав и не активировав заклинание.

Я полез в карман мантии и вытащил книгу, которую получил от него год назад.

— Вот, думаю, мне это больше понадобится, — и вручил ему книгу по окклюменции в кожаном переплёте, которую он подарил мне в прошлом году.

Взяв книгу, отец перевёл взгляд с неё на моё лицо. Зная, что рассказать ничего не получится, я самодовольно ухмыльнулся.

Серые глаза отца недоверчиво расширились. Он понял, что я сделал это: стал седьмым волшебником, добившимся успеха за тысячу лет. Он наклонился, крепко обнял меня и прошептал мне на ухо:

— Я так горжусь тобой, — отпустив, он рассеянно похлопал меня по спине и задумчиво добавил: — Хотел бы я знать то, что знаешь ты.

Я понимающе кивнул. Я пытался найти решение, но обойти добровольную магическую клятву было практически невозможно.

После прочтения некоторых работ Ровены Рейвенкло и Игнатии одно стало ясно: если что-то невозможно на данный момент, не значит, что это невозможно в принципе. Просто решение пока не найдено. Однажды я найду способ разорвать эту связь и рассказать всё папе. Я полагаю, что он интересовался содержанием награды с тех пор, как провалил испытание.

К тому же, если бы я смог найти способ обойти клятву, я бы точно нашёл способ снять магический надзор. Хотя он не оказывает на меня большого влияния, я все же хотел, чтобы он исчез. Я хотел свободно пользоваться магией.

Переключив свои мысли на другую проблему, я спросил:

— Как дела с проектом «Молния»?

Раньше, когда мы говорили о проекте, в глазах папы всегда зажигались счастливые огоньки. Он любил возиться с магией. Но на этот раз я увидел, как его глаза потемнели:

— Я двигаюсь вперёд, даже приостановил все свои другие проекты, чтобы сосредоточиться на этом. — Он положил руку мне на плечо, посмотрел мне в глаза и поклялся: — Делвин заплатит за то, что сделал с тобой. Надеюсь, мы будем готовы выпустить её в следующем году.

— Даже если мы навредим его бизнесу, не выручит ли его отец? — озвучил я собственное беспокойство. — Как нам остановить его, если его отец продолжит финансировать его бизнес?

— Ну, по словам твоего дяди, он заключил соглашение с Декланом, чтобы тот не вмешивался в дела своего сына, — ухмыльнулся папа. — Однако, это также означает, что твой дядя не сможет нам помогать.

— Какое отношение дядя Джон имеет к нашему бизнесу? — спросил я.

— Без его помощи мне сложнее найти кое-какие ингредиенты, — сказал папа, покраснев и оглянувшись, чтобы убедиться, что мамы нет рядом.

Я лукаво ухмыльнулся. Мама взорвётся, если узнает, что папа пользуется связями дяди Джона. Эх, папа, какой материал для шантажа! Как будто ты совсем меня не знаешь.

— Ребята, о чём вы разговариваете? — спросила мама, войдя в комнату, словно почувствовав неладное.

— Ни о чём, совсем ни о чём, — папа тут же вскочил и принялся защищаться.

Мама подозрительно посмотрела на папу, когда он быстро вышел из комнаты. После его ухода, мама спросила:

— Помнишь, когда ты был младше, ты узнал, что мы дальние родственники Фламелей. Ты неделями говорил о желании встретиться с Николасом.

— Мне было пять, — высказался я в свою защиту, покраснев от смущения.

Узнав, что я имею отношение к такому впечатляющему волшебнику, я принялся фантазировать. Я предполагал, что встречусь с ним и произведу на него впечатление, и тогда он возьмёт меня под своё крыло и поделится со мной секретами магии.

Моё лицо продолжало гореть от смущения, когда я вспомнил свою детскую фантазию. Время шло, желание постепенно угасало. В конце концов, у меня появился наставник, похожий на старого дедушку. Но то, что он всего лишь портрет, ограничивало возможности моего обучения. Кстати говоря, я должен навестить этого сумасшедшего старого болвана, когда мы вернёмся домой.

— Почему ты подняла этот вопрос? — спросил я, повернувшись к маме.

— Николас Фламель в последнее время редко видится с людьми, но я связалась с его женой, и она сказала, что мы можем навестить их, — улыбнувшись мне, сказала она.

Мои глаза опухли от волнения. Я не мог дождаться встречи с Николасом Фламелем. Ему уже более шестисот лет. Я с трудом мог представить все знания, которые он, должно быть, накопил за столетия.

Единственное, что было странным, так это время. Я задавался вопросом: философский камень ещё у него или Дамблдор уже перенёс его в Гринготтс? Кажется, это единственный мой шанс встретиться с Фламелем. После попытки Волдеморта украсть камень Дамблдор и Николас решили уничтожить камень, что, в конечном итоге, привело к гибели Фламеля. Такая возможность предоставлялась раз в жизни, я не мог больше ждать.

* * *