Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Следующий день прошёл как в тумане. Так как я не выспался прошлой ночью, я проспал большую часть пути на поезде до Лондона.

Когда мы прибыли на платформу 9 ¾, меня ждал небольшой сюрприз. Меня встречала бабушка в чёрной мантии с абстрактными геометрическими узорами, вышитыми жёлтыми нитками. Её тёмные, едва начавшие седеть волосы прикрывала от солнца широкополая шляпа.

— Бабушка, что ты здесь делаешь? — спросил я, обнимая её. — Где мама и папа?

Бабушка ласково взъерошила мои светлые волосы.

— У твоего отца важная встреча, от которой он не мог отказаться, а твоя мама только что получила большой заказ на зелья. Так что я вызвалась встретить тебя. — Бабушка нежно улыбнулась, оглядывая родителей, поджидающих на платформе своих детей. — Я так давно не была здесь, — вслух размышляла она. — Я почти забыла, какое столпотворение бывает на платформе. — Очнувшись от воспоминаний, бабушка повернулась ко мне: — Ты готов уйти отсюда?

Увидев, что я кивнул, она направилась к открытому пространству, предназначенному для аппарации. Оказавшись вдали от толпы, она протянула мне руку, чтобы я ухватился за неё. Обычно нам приходилось ехать домой на автобусе, но сегодня мы могли аппарировать, так как у меня не было багажа, а Афина не в счет.

Когда я крепко сжал руку бабушки, мой мир почернел и появилось знакомое ощущение, будто меня продавливают через маленькую резиновую трубку.

Спустя несколько секунд, которые мне показались вечностью, мы появились перед железными воротами, которые вели в поместье Фоули. Ворота родового поместья сами распахнулись перед нами, приветствуя членов семьи, вернувшихся домой.

Как только мы вошли в дом, меня тут же окружили близнецы. Ребекка начала расспрашивать меня о школе с голодным взглядом в голубых глазах, а Саша внимательно слушала всё, что я говорю, обнимая Афину.

Я чувствовал восхитительный запах из кухни: Лола как всегда наготовила сверх меры по случаю моего возвращения из Хогвартса. Однажды я пытался убедить её, что в этом нет необходимости, но в ответ получил только водопад слёз, льющийся из её больших зелёных глаз. Так что теперь мы всегда устраиваем большой семейный ужин в тот вечер, когда я возвращаюсь.

Следующие несколько дней пролетели быстро, пока я готовился к турниру. Я пытался увидеться с дядей Джоном, но его не было на корабле, и никто не мог сказать мне, где он. Я понял только, что он обещал вернуться к турниру.

Поездка на турнир в этом году отличалась от прошлогодней. Место проведения соревнований меняется каждый год, и в этом году он пройдёт в Риме, в Колизее. Не в маггловском, а в настоящем, который лежит под ним.

Когда Рим был на пике своего могущества, Магический конклав Рима построил Колизей. Тогда магия не была секретом и широко использовалась. Даже сегодня половина Рима фонит остатками древней магии.

Жаль, что исторические записи пришлось изменить, когда волшебники скрылись. Древнеримские волшебники были способны творить настоящие чудеса. Неудивительно, что именно в Риме находится штаб-квартира Гильдии Чародеев.

Отличия заключались не только в изменении места проведения соревнований. В этом году ни Седрик, ни Алисия не приедут поболеть за меня. Родители Алисии отправили её в Египет к родственникам, а отец Седрика взял его с собой на какое-то закрытое мероприятие для министерских чиновников. Амос Диггори хотел, чтобы Седрик сделал карьеру в Министерстве. Я слышал, как он предположил, что из Седрика мог бы получиться хороший министр, и предстоящее мероприятие было для Седрика хорошим шансом наладить нужные связи.

Думаю, Амос даже не замечал, что Седрик хочет играть в профессиональный квиддич. Иногда Седрик слишком уступчив во вред себе.

В этом году в поездку отправился со своими одноклубниками из «Серебряных копий». После прошлогоднего фиаско они усилили меры безопасности, решив взять всё под свой контроль.

Утром перед турниром я спустился вниз, одетый в тёмно-синюю дуэльную мантию с бронзовым изображением ястреба спереди.

Не желая опаздывать, я воспользовался каминной сетью, чтобы мгновенно добраться до британской штаб-квартиры «Серебряных копий».

В здании штаб-квартиры я нашел других членов нашего клуба, ожидающих меня. Зак, наш бесстрашный лидер, был одет в тёмную мантию с серебряной вышивкой. Он поздоровался со мной с ленивой улыбкой, не желая двигаться. Он беззаботно развалился на выцветшем сером диване, положив голову на колени своей подруги Эддисон.

Мантия Эддисон разительно отличалась от мантии Зака. Она была яркой, солнечно-жёлтой, с чёрными руническими символами по швам.

Эддисон сидела на диване, рассеянно проводя пальцами по светлым волосам Зака, мысленно готовясь к предстоящему соревнованию. Для неё это последний год соревнований на юниорском уровне. И хотя ей был гарантирован наставник из бывших членов «Серебряных копий», она хотела заполучить в наставники бывшего чемпиона. Зак уже получил несколько предложений на шестом курсе, и я знал, что она нацелена повторить его достижение.

Лейла, пятикурсница Рейвенкло, глядя в зеркало, собирала в тугой пучок свои длинные каштановые волосы. На ней была светло-голубая мантия с вытканным на ней белым узором. Проходя мимо неё, я заметил, что она исподтишка бросила в мою сторону несколько взглядов, которые я приписал своему нынешнему социальному положению в Рейвенкло.

Не все были столь приветливы. Адам, темноволосый гриффиндорец четвёртого курса, которого я часто побеждал, попытался скрыть свирепый взгляд. В этом году ему не удалось пройти квалификацию, и он не раз ворчал, что, если бы не я, выступавший в его возрастной группе, он бы это сделал.

Я не мог винить его за то, что он немного раздражался из-за меня. В этом году я много отвлекался и не уделял тренировкам должного внимания, в отличие от него. Могу себе представить, как неприятно, должно быть, потратить время и усилия, и в итоге проиграть тому, кто тренировался в полсилы. В этом году я подумывал о том, чтобы посоревноваться с пятикурсниками, но отказался от этого из-за того, что был сильно занят другими своими проектами.

Адам не единственный, кто не прошёл квалификацию в этом году. Из трёх новых членов клуба только Ханна, второкурсница Хаффлпаффа, попала на международный турнир. Ричард и Стивен оба были нокаутированы. Именно такие моменты напоминали нам, что, хотя мы все и являемся частью одного клуба, дуэлинг, в конечном счете — одиночный вид спорта.

Вскоре Жан предстал перед нами с яркой улыбкой на лице. Работа Жана заключалась в том, чтобы управлять и наставлять младших членов клуба, учащихся в Хогвартсе. Насколько я знаю, он так и не добился успеха в профессиональной лиге, но его любовь к этому виду спорта нельзя было отрицать. В течение последних десяти лет он делал всё возможное, чтобы помочь любому заинтересованному члену клуба найти подходящего наставника и перейти в профессиональную дуэльную лигу.

Его сопровождали два человека, которым на вид было немного за двадцать: высокая белокурая ведьма и волшебник с густыми каштановыми волосами. Судя по тёмным одеяниям, украшенным серебряными крестами, я предположил, что это старшие члены «Серебряных копий».

Жан прочистил горло, желая привлечь всеобщее внимание.

— Соберитесь все вокруг меня. Я хочу поговорить о турнире этого года. — Когда все собрались полукругом, Жан продолжил: — Из-за прошлогоднего инцидента в нашей работе произойдут некоторые изменения.

Я смущённо опустил голову, чувствуя, как все смотрят на меня.

Жан жестом пригласил ведьму и волшебника, стоящих позади него, выйти вперёд.

— Это Бен и Катерина. Они оба профессиональные дуэлянты «Серебряных копий» и любезно предложили охранять нашу территорию, чтобы не допустить никаких происшествий.

Казалось, все выпрямились, когда Жан представил Бена и Катерину, а он сам, увидев, что завладел вниманием аудитории, ухмыльнулся.

— Раз уж я привлёк ваше внимание, — заметил Жан, — хочу напомнить всем, чтобы в этом году никто не бродил в одиночестве. Если вам действительно нужно куда-то пойти, ради Мерлина, возьмите кого-нибудь с собой.

Жан дал ещё несколько указаний, но заметив, что все глаз не сводят с профессиональных дуэлянтов, он покачал головой и сдался.

— Хорошо, у меня всё на этом. Даю слово Бену и Катерине.

Бледная белокурая ведьма шагнула вперёд и представилась:

— Здравствуйте, меня зовут Катерина, — сказала она с сильным акцентом, который, как я подозревал, был русским. — Приятно познакомиться.

Я думал, что она продолжит, но она сразу же отступила назад, удовлетворившись уже сказанным.

Бен шагнул вперёд, нарушив тишину.

— Приятно познакомиться со всеми вами. Как сказал Жан, моё имя Бенджамин, но все зовут меня Беном. Если вам интересно, я учился в Ильверморни. — Бен ткнул пальцем в сторону Катерины: — Моя немногословная подруга закончила Колдовстворец.

— Я не молчунья, — фыркнула Катерина. — Я представилась очень хорошо. Не моя вина, что ты словно болтливый кролик, — она жестом обозначила его болтливость. — Язык без костей. Никогда не останавливаешься.

Бен стрельнул в неё зубастой улыбкой, явно довольный её ответом. Подняв палец, он провозгласил:

— Ах-ха, но я точно знаю, что ты считаешь кроликов милыми. Так что, сравнивая меня с одним из них, ты признаёшь, что я милый.

— Может быть, — призналась Катерина, задумчиво посмотрев на Бена. — Но болтливый рот портит красивое личико. Я поговорю со своей бабушкой. У нее есть заклинание, которое решит эту проблему. И больше не будет никакого болтливого рта.

Бен нервно рассмеялся, не зная, шутит Катерина или нет.

Жан откашлялся, желая, чтобы эти двое вели себя более профессионально перед присутствующими.

Бен попытался бросить на Жана извиняющийся взгляд, но его бесстыдная улыбка всё испортила.

— Хорошо, у кого-нибудь есть вопросы? — спросил он, обращаясь к нам.

— Кто из вас лучший дуэлянт? — лениво поднял руку Зак, в то время как его глаза лучились от веселья.

— Я бы сказал, что мы примерно на одном уровне, — ответил Бен, потирая щетину на подбородке.

— Я лучший дуэлянт, — тут же возразила ему Катерина, громко фыркнув.

— Правда? — Бен прищурил свои янтарно-карие глаза и бросил вызов Катерине. — А что насчёт вчерашней дуэли? Кажется, я победил.

— Не имеет значения, — Катерина махнула бледной рукой, отвергая аргумент Бена. — У меня больше побед. Двадцать пять против двадцати четырёх.

— Это значит, что мы почти равны, как я и сказал, — Бен потёр виски, словно пытаясь унять головную боль.

— Нет, — упрямо покачала головой Катерина. — У меня побед больше, так что я лучший дуэлянт. Когда у тебя будет больше побед, ты станешь лучшим дуэлянтом. — Довольная своей логикой, Катерина замолчала.

Почувствовав, что продолжать бессмысленно, Бен вскинул руки, сдаваясь.

Я подавил смех, увидев, как они перебрасываются словами. И я был не единственным. Всем остальным, похоже, понравилось, кроме Жана. Жан выглядел так, будто передумал брать этих двоих с собой.

— Ещё вопросы? — Бен повернулся к нам, не желая продолжать бесполезный спор.

Ханна, второкурсница Хаффлпаффа, подняла руку.

— Есть ли у вас какие-либо советы для предстоящего турнира?

— Судя по твоему возрасту, я полагаю, это твой первый международный турнир? — спросил Бен, на мгновение задумавшись. Когда Ханна кивнула, он продолжил: — В первую очередь обращай внимание на заклинания, которыми тебя атакуют. Я имею в виду, что впервые ты будешь сражаться с людьми, которые используют заклинания, которых ты никогда не видела и о которых раньше не слышала. Столкнувшись с незнакомыми заклинаниям, не бойся корректировать свою стратегию. Не упрямься и не старайся оставаться в стартовом круге, если в тебя летит заклинание, а ты не знаешь какое именно — уйди с дороги.

Хотя этот совет был для Ханны, я тоже воспринял его всерьёз. Я пропустил прошлогодние дуэли и сейчас с нетерпением ждал возможности столкнуться с чем-то новеньким. Это будет интересный опыт.

Бен провёл следующие двадцать минут, отвечая на вопросы. Большинство из них касалось попадания в профессиональную дуэльную лигу. Что касается меня, то я молчал. Возможно, в другой жизни я мог бы представить себя профессиональным дуэлянтом, но сейчас такая жизнь была не по мне. Я участвовал в дуэлях с единственной целью — научиться закидывать противника заклинаниями.

Если бы не война, я бы, наверное, не стал заниматься профессиональными дуэлями. Мне нравятся дуэли, но это не то, чем я искренне увлечён. За последние несколько месяцев я обнаружил, что мне нравится раздвигать границы в магии, исследовать неизвестное и создавать новые заклинания.

Портключ, который мы использовали, доставил нас в большую просторную комнату без окон. Вдоль стен стояли двухъярусные кровати, на которых мы будем спать. Турнир всегда был многодневным. Студенты второго и третьего курсов сражались в первый день. Так как мне предстояло соревноваться со студентами четвёртого курса, до завтра я оказался свободен.

В то время как надземный Колизей медленно превращался в руины, о подземелье такого нельзя было сказать. Некоторые из нас решили, что хотят исследовать и почувствовать это место.

Звуки наших шагов отдавались эхом, когда мы шли по каменным коридорам, ярко освещённым факелами, зачарованными никогда не гаснуть. Нам потребовалось некоторое время, чтобы найти дорогу через похожие на лабиринт проходы. Когда мы наконец вышли к арене, мои глаза расширились от удивления.

Находясь под землёй, я ожидал, что арена будет тускло освещена, за исключением, возможно, самого центра. Но знакомое заклинание гарантировало, что подземный Колизей будет освещён также ярко, как и маггловский над нами.

Вместо каменного потолка мы увидели ясное голубое небо, помещение заливал солнечный свет. Такое же заклинание использовалось в Большом зале в Хогвартсе. Если бы я не знал правды, я бы предположил, что магический Колизей построен над землей.

На трибунах было много свободных мест; первый день никогда не был таким популярным, как вторая половина турнира. В основном трибуны заполняли члены семьи, болеющие за своих детей.

Я не винил энтузиастов дуэлей за то, что они не появились в первый же день. Я думаю, что трудно перейти от просмотра профессиональных дуэлей к студенческим сражениям.

Соревнования стартовали, и мы все направились в специально отведённое для нас место. Когда начались поединки, я не мог оторвать глаз от соперников. Ведьмы и волшебники приехали со всего мира.

Каждая из одиннадцати школ прислала своих лучших дуэлянтов. Ученики школы волшебства Тяньлун, расположенной где-то на Дальнем Востоке, были одеты в мантии из шёлка с вышитыми светящимися символами, которые, казалось, двигались в случайном порядке, известном только им. Хотя местонахождение школы было тайной для всех, кроме её студентов, предполагалось, что она находится глубоко в горах Китая.

Не отставали и ученики Школы магических исследований Махоутокоро. Местонахождение их школы не было секретом. Она располагалась на японском вулканическом острове Минами Иводзима. Каждый из их учеников был одет в уникальную мантию.

Когда ученики начинают обучение в Махоутокоро, каждый из них получает набор мантий, которые растут вместе с их владельцами. Начальный цвет мантии — розовый, но он постепенно меняется в зависимости от оценок ученика. Золотые мантии говорят о том, что у ученика высшие оценки.

Единственный цвет, на который наложено табу — белый. Если ученик нарушит Кодекс Волшебника Махоутокоро или станет практиковать Тёмные Искусства, его форма станет белой. Это навлечёт на его семью большой позор, и он будет немедленно изгнан из Махоутокоро.

Отведя взгляд от студентов с Дальнего Востока, я украдкой взглянул на студентов из Храма Мудрецов Джааду. Их ученики носили замысловатые повязки вокруг головы. Их одежды, казалось, взорвались всплесками ярких цветов. Говорят, что их школа располагалась у истока реки Ганг в Гималаях, навсегда защищая священную реку.

Индийские мудрецы были очень недовольны тем, как магглы загрязняют воду реки Ганг. Только Международная Конфедерация Волшебников помешала им очистить реку от ядовитой нечисти.

Затем мой взгляд переместился на учеников магической школы Вавилонская башня. Школа была названа в честь древнего города. Предположительно, её основатель был настолько очарован первоначальным городом, что попытался воссоздать знаменитые Висячие сады Вавилона в стенах школы.

Говорят, что Башня была чудом, единственным конкурентом которого являлись роскошные сады академии магии Шармбатон.

Я оказался не единственным, кто наблюдал за участниками соревнований. Я встретился взглядом с черноглазым волшебником из Колдовстворца с длинными тёмными волосами. Как и остальные студенты Колдовстворца, он носил тяжёлую мантию, похожую на ту, что носят студенты Дурмстранга.

Я заметил, что он тоже являлся членом клуба «Серебряные копья», чей филиал располагался и в Колдовстворце. Но, поскольку он выглядел как студент шестого или седьмого курса, мне не пришлось бы беспокоиться о дуэли с ним.

Мой взгляд скользнул по студентам Дурмстранга и академии магии Шармбатон и остановился на американской школе чародейства и волшебства Ильверморни.

Школа Ильверморни, пожалуй, имела больше всего общего с Хогвартсом. Её основателями являлись Изольда Сейр и её муж-маггл Джеймс Стюард. Сама Изольда, по настоянию своей злой тётки, обучалась на дому, а при создании школы ориентировалась на воспоминания о счастливых историях о Хогвартсе, которые ей рассказывали в детстве родители. Ученики в школе так же распределялись по четырём факультетам, хотя их названий я не помню.

Конечно, никому из учеников не нравилось, что их школу считают поддельной версией Хогвартса. Из-за этого щекотливого вопроса затевался не один поединок.

Выбросив из головы студентов из Ильверморни, я обратил внимание на южноамериканских студентов из Кастелобруксо. Большинство из них были одеты в мантии различных оттенков зелёного. Их школа находилась глубоко в тропических лесах Амазонки.

Мама однажды сказала мне, что если бы ей пришлось выбирать школу для учебы, кроме Шармбатона, она бы выбрала Кастелобруксо. Из неё выходили лучшие зельевары и травники в мире. К счастью для всех нас, зелья на дуэлях были запрещены.

Наконец я обратил свой взор на людей, которые меня больше всего интересовали. Группа из Уагаду была одета в красочные одежды, украшенные узорами оранжевого, синего и фиолетового цветов. Любопытно, что у половины из них были палочки, а другая половина предпочитала использовать жесты руками. Я с нетерпением ждал возможности проверить различия между нашими магиями и посмотреть, какая из них сильнее.

Хотя существует множество сторонников беспалочковой магии, их аргументы для меня пока малоубедительны. Моя палочка хорошо служила мне все эти годы. Сейчас она уже кажется продолжением моей руки. Я не могу представить себя без палочки. Мы с ней словно партнёры. Олливандер всегда утверждал, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот. И пока что я верю ему. Я бы ни за что не отдал свою палочку.

Я заметил, что присутствовали и другие ученики, не из основных школ. Такие школы часто подвергались критике за отсутствие фундаментального подхода к образованию. Но, глядя на выражение лиц некоторых австралийских учеников, любое предположение о том, что их школе не хватает фундамента для того, чтобы стать крупной школой магии, будет встречено заклинаниями. Для них то, что их школа не относилась к основным школам, стало больной мозолью.

Когда начались дуэли, я внимательно следил за ними, пытаясь запомнить эффекты заклинаний, которых раньше никогда не видел. Завтра мне предстояла дуэль, и я хотел быть готовым.

* * *