Слизеринская грязнокровка (джен)

На следующее утро Эрика проснулась от того, что услышала шум около двери своей спальни. Звук шаркающих ног вывел ее из блаженного состояния сна на роскошной кровати в окружении красоты и величия. Девочка не хотела просыпаться, но шарканье становилось все громче и громче.

— Обязательно нужно беспокоить ее рано утром? — услышала Эрика голос Драко.

— Это же срочная новость, — сказала незнакомая женщина. — Чем быстрее мы все узнаем, тем быстрее выйдет статья в газете.

— Хорошо, я посмотрю, проснулась ли она, — сказал Драко и осторожно открыл дверь спальни Эрики, зашел в комнату и прикрыл дверь. — Доброе утро, — произнес он, обращаясь к девочке. — Журналисты хотят взять у тебя интервью. Понимаешь, быть частью высшего общества непросто. В твою личную жизнь вторгаются посторонние люди, но это их работа. Кто-то должен писать статьи в газетах и освещать все подробности жизни знатных богачей. Это цена славы и влияния.

Эрика медленно поднялась и села на край кровати.

— Там только журналисты? — сонно спросила она. — Нет кого-то из Министерства, тех, кто будет расследовать нападение на меня Молли Уизли?

— Есть, — кивнул Драко. — Отец уже отдал им улики, твою школьную форму и пальто, испачканные твоей кровью. Следователи тоже хотят услышать твои показания. Это очень важно, Эрика. Миссис Уизли и миссис Харрелл перешли черту, мы вполне можем действительно посадить их в Азкабан, понимаешь?

— Да, — подтвердила девочка.

Она хотела уже встать с кровати и выйти из спальни к журналистам, как те открыли дверь и зашли в комнату. Щелкнула вспышка колдокамеры. Девочка метнула в фотографа гневный взгляд.

— Получился очень хороший кадр, — ответил фотограф. — Ты выглядишь оскорбленной и уязвимой. Это проиллюстрирует нашу статью.

— Ну ладно, — ответила Эрика и позволила сделать еще несколько снимков.

Драко посторонился и к Эрике подсела молоденькая журналистка.

— Что произошло в том переулке? — спросила она. — При каких обстоятельствах Молли Уизли и Глория Харрелл напали на тебя? Что они говорили? Они тебе угрожали? Там был маггл с пистолетом, да? Как думаешь, таких магглов может быть много? Они представляют угрозу магическому сообществу? У них может быть некая организация для противодействия волшебникам? Когда ты жила со своими погибшими родителями, ты встречала вокруг себя таких магглов, нетерпимых к волшебству? Как именно мистер Малфой защитил тебя от атак Молли Уизли? Как ты остановила того маггла, который выстрелил в тебя? Тебя отчислят из Хогвартса за применение магии вне его стен? Как твое самочувствие? Когда ты планируешь вернуться в школу, если тебя все же не отчислят? Ты планируешь в этом учебном году играть в сборной Слизерина по квиддичу? Это правда, что Молли Уизли и Глория Харрелл боялись того, что ты в будущем возглавишь Пожирателей смерти?

Для утреннего интервью вопросов было слишком много, но Эрика понимала, что иначе было нельзя. Ответить на все вопросы было в ее же интересах. Статья или несколько статей могут прояснить всему магическому сообществу ее позицию, ради этого стоило постараться дать журналистам как можно больше информации. Благо, что происшествие было реальным, не подстроенным, маггл и Молли с Глорией по своей воле совершили свое нападение и подставили самих себя своей агрессией. Все складывалось как нельзя лучше. И девочка бесконечно долго общалась с журналисткой, а та фиксировала ее важные слова.

Когда журналистка вышла из комнаты, Эрика решила наконец встать с постели и выйти к посетителям особняка. Около кровати она увидела сложенную одежду, развернула ее и поняла, что это было красивое темно-зеленое длинное платье. На полу лежали балетки такого же цвета. Их можно было легко обуть, они совсем не давили на ноги и не стесняли движений. Платье тоже было идеальное: не слишком просторное, но и не тесное. Переодевшись, Эрика все же вышла из спальни.

К ней подошло еще несколько журналистов. Они тоже задавали девочке много вопросов, а та на них отвечала. Снова щелкали колдокамеры. Посетителям понравилось ее новое платье, Эрика читала это по их восхищенным взглядам. Казалось, вопросам не будет края, а вспышки колдокамер ослепят ее навсегда, но журналисты, получив нужную информацию и выполнив свою задачу, отошли от девочки и дали ей дышать. Трудный день только начался.

После журналистов девочка разговаривала со следователями из Министерства магии, давала им показания, делая акцент на действиях. Кто и как на кого напал? Кто и как от кого защищался? Молли Уизли была в состоянии аффекта и не контролировала свои поступки или она была достаточно вменяема? А Глория Харрелл правда призывала к убийству девочки и настаивала на этом, уговаривая миссис Уизли возненавидеть Эрику и видеть в ней лишь угрозу? Могут ли Уизли обеспечить Аманде Шелби достойную жизнь в своей семье? Что Эрика думает о поступке Аманды? Каким Эрика видит свое будущее в семье Малфоев и как она обживается в особняке? Как Эрика относится к членам семьи своего будущего опекуна?

Вопросы журналистов и следователей во многом повторялись и перекликались между собой, но Эрику это не возмущало. Наоборот, она и сама хотела как можно точнее и понятнее донести до всех свою точку зрения и свое видение и восприятие событий. Потом следователи тоже отошли от девочки и дали ей дышать.

— Разве кого-то из семьи героев могут посадить в тюрьму? — внезапно спросила девочка и поправила свое новое зеленое платьице.

— Если они совершили преступление и пытались убить ребенка, то да, — ответил следователь из Министерства. — Дело осложняет то, что их репутация до этого момента была почти безупречна, а теперь они как будто показали свое истинное лицо. Вспомнить хотя бы то нападение Гермионы Грейнджер-Уизли на тебя в Хогвартсе несколько месяцев назад. Слава героев плохо на них повлияла, они возомнили себя непогрешимыми и имеющими право вершить справедливость, минуя законы. Но мы во всем разберемся и, если потребуется, лишим их ореола неприкосновенности.

— Надеюсь на это, — сказала Эрика, посмотрела следователю в глаза и тот на мгновение поежился.

Но и это было еще не все. После журналистов и следователей Эрику начали осматривать колдомедики, приглашенные из больницы Святого Мунго. Они оценивали состояние здоровья девочки, изучали ее раненную спину как улику и доказательство вины Молли Уизли, тоже сделали несколько колдографий для протокола. По сути весь этот день Эрика провела в общении со всеми этими людьми, заполонившими особняк, прерываясь только на поспешный завтрак и обед. Показания девочки постоянно уточнялись, проверялись и фиксировались. Только к вечеру особняк затих.

— Извини, по-другому было нельзя, — сказал хозяин дома за ужином.

— Ничего, я понимаю, — ответила девочка, лакомясь очередным изысканным блюдом. — Было очень важно дать все эти показания. Надеюсь, что это вам поможет. И, — Эрика замялась, — спасибо за новое платье.

— Это поможет нам, а не мне одному, — подчеркнул Люциус. — Меня не очень радует, что теперь и ты стала мишенью для людей, ненавидящих Пожирателей. Это опасно.

— Мы со всем разберемся со временем, — уверенно произнесла девочка.

— Надо не забыть купить тебе новое пальто и школьную форму, — Люциус потер переносицу и нахмурился, выглядел очень уставшим.

Эрика задержалась в особняке Малфоев больше, чем на неделю. Спина никак не хотела излечиваться. Астория все так же сторонилась девочки, никак не могла привыкнуть к ней и перестать бояться. Девочка понимала, что дело было не только в ее мощной магической силе, но и в ее личности. Астория, добрая Астория никак не могла смириться с характером, позицией и мечтами Эрики, отторгала ее как, впрочем, и хозяина дома. Астория часто ссорилась с Люциусом, а Драко был вынужден принимать сторону жены, явно желая заступиться и за отца, разрывался между ними. Нарцисса не собиралась возвращаться в семью, но пока не подавала на развод. Все было не так плохо, но и до решения всех проблем было очень далеко. Это решение могло занять долгие месяцы и годы.

После интервью Эрики в газетах вышли несколько статей. В них поднимались вопросы о будущем для Пожирателей смерти и членов Ордена Феникса, о праве мстить Пожирателям. В Министерстве спорили о том, можно ли позволять Пожирателям становиться опекунами, подразумевая при этом вопрос опекунства Малфоя над Эрикой. В этих спорах не было ничего необычного, кроме того, что чиновники из Министерства все больше склонялись именно на сторону Малфоя. Эрика была убедительна, однако ее харизма действовала далеко не на всех. Многие поддерживали миссис Харрелл в стремлении убить девочку, чтобы она в будущем не угрожала магическому миру.

Вернувшись в Хогвартс, Эрика заметила, что слизеринцы начали обожать ее еще больше, а другие ученики ненавидеть еще сильнее. Открыто на нее не нападали, но атмосфера была пронизана нетерпимостью. Девочка начала отрабатывать свое наказание и помогать Аргусу Филчу убираться в замке, чему тот сдержанно удивился.

— Я думал, что ты и не притронешься к тряпке, — сказал Филч своим скрипучим голосом, но довольно мягко и почти ласково. — В твоем положении это было бы нормально.

— Мне не сложно вам помочь, — сказала девочка. — И потом, — добавила она, — я же и правда колдовала вне школы и нарушила правила. Так что все честно.

И дни потянулись вереницей. Они складывались в недели и месяцы. Тренировки по квиддичу Эрика не посещала, да и никто бы не допустил до тренировок девочку с покалеченной спиной. Даже мадам Помфри и мадам Трюк, не выносившие Эрику, не позволили бы этого. Приближался день рождения Эрики и окончание ее наказания у Филча. Эрика в очередной раз обычной шваброй и тряпкой оттирала пятно на каменном полу замка. Вдруг девочка услышала шаги за своей спиной, обернулась и успела выставить ладонь, чтобы не допустить удара Аманды кулаком по своему лицу.

— Это ты во всем виновата! — крикнула Аманда, тряся зажатой в другой руке газетой. — Из-за тебя и твоего распрекрасного Малфоя миссис Уизли посадили в Азкабан. На, — Аманда швырнула газету в лицо Эрике, — полюбуйся, гадина. Ну, я тебе это припомню. Ты узнаешь, что бывает, когда строишь козни против добрых и честных людей.

Аманда ушла, переполняемая праведным гневом. Эрика развернула газету и увидела колдографию с напуганной миссис Уизли, держащей табличку со своим номером и одетой в тюремную полосатую робу. Молли была в цепях и не понимала, что происходит.