Слизеринская грязнокровка (джен)

Драко понимал, что ему нужно успокоиться, но у него это не получалось. Он совершенно перестал себя контролировать, ему хотелось кричать и разбивать предметы, попадающие под руку. Вся его жизнь катилась под откос. У него не было ни полноценной жены, ни детей, ни любящих родителей. Отец от него постоянно что-то требовал, Драко его подводил, требования увеличивались, Драко подводил отца чаще. Отношения портились, становились все прохладнее. Драко и сам не знал, чего добивается своим бунтом и провокациями. Драко просто все достало, весь этот шикарный богатый фальшивый дом. Он отчаянно метался в коридорах особняка и стонал от бессилия. Драко не заметил, что к нему подошла Эрика, закончившая завтракать.

— Ты не можешь уйти как Нарцисса, — сказала Эрика Драко убийственно бесстрастным тоном. — Ты единственный наследник своего рода. Если ты уйдешь, то обречешь свою семью на позор и, в дальнейшем, забвение. Не бери пример с Сириуса Блэка. Твой отец не заслужил такого подарка.

Эрика раздражала Драко все больше и больше. Она уже так хорошо знала особняк Малфоев, привыкала считать это место своим новым домом. Драко пытался привыкнуть к этой девочке, но не мог. И не потому, что Эрика была грязнокровкой. Эрика вторглась в жизнь Драко и ему это не нравилось. Эрика оживляла этот особняк и... вытесняла из него Драко.

— Он еще может завести с Ритой новых детей, — фыркнул Драко. — Пусть разведется с моей мамой, женится на Рите и она родит ему много детей. Почему все наседают на одного меня? Разве я виноват в том, что оказался единственным ребенком в своей семье?

— Не перекладывай свою ответственность на другого ребенка, — строго сказала Эрика. — Ты в любом случае останешься его старшим сыном и главным наследником.

Строгий тон Эрики взбесил Драко. В этот момент Эрика напомнила ему Гермиону с ее тягой всем читать нотации и упрекать в нарушении школьных правил. Сходство было поразительное. Неприязнь к Гермионе перенеслась на Эрику, стоящую рядом с Драко.

— А ты не учи меня жить, — высокомерно произнес Драко и навис над девочкой. — Мои отношения с родителями тебя не касаются. Ты здесь чужая. Ты не жила рядом с моим дедушкой Абраксасом, который тоже придирался ко мне, бил меня, а мой отец его не останавливал. У нас такая замечательная семья! — воскликнул Драко в исступлении. — Тебе так повезло, что ты добровольно стала ее частью, глупая ты девчонка!

— Ты не понимаешь, что Абраксас бил и своего сына? — в недоумении спросила Эрика Драко. — Ты не понимаешь, что дедушка морально ломал твоего отца в детстве?

Эрика опять поучала Драко. По телу разозленного Драко пробежала магическая дрожь, а кончики его пальцев закололо.

— Если бы это было так, — прошипел Драко, — он бы не поднимал руку на меня. Он бы хотел стать мне любящим и отзывчивым отцом, а не вечным обвинителем. Он выполнял любой мой каприз, это правда, но он каждый день повторял мне слова о моей миссии наследника рода, об этой пресловутой ответственности за будущее нашей семьи. Ни одного теплого объятия! — закричал Драко. — Ни одного утешения и похвалы! А тебя он обнимает и хвалит!

Глаза Драко изменились на звериные, руки превратились в лапы. Драко занес лапу над Эрикой и располосовал ее плечо своими хорьковыми когтями. Кровь залила одежду Эрики и закапала на пол. Как на грех в этот момент появилась Рита Скитер и стала свидетельницей безобразной сцены. Через мгновение к ней присоединился сам Люциус. Он увидел, что его сын в гневе полосует своими когтями его племянницу. Драко перешел черту.

— Что ты себе позволяешь, сынок? — холодно поинтересовался Люциус у Драко, властно приближаясь к нему. — Так ты обращаешься с сестрой?

— Она мне не сестра! — прорычал Драко.

Малфой-старший достал из трости палочку и хотел заклинанием связать сына, чтобы тот успокоился, но Драко накинулся на него самого и вцепился клыками в запястье правой руки. Полилась кровь и послышался отвратительный хруст костей. Драко совершенно обезумел и мотал головой из стороны в сторону, раздирая плоть своего отца. Когда его отец попытался магией вырубить обезумевшего сыночка, взяв палочку в другую руку, тот махнул лапой и поранил его левую руку. Палочка упала на пол. Рита застыла как вкопанная, а Эрика тоже не сразу среагировала на опасность, слишком уж все это было диким и нежеланным для нее. Мысли Эрики закрутились со скоростью света. Нужно было сначала как-то разжать челюсти Драко, а уже потом оттолкнуть его. Эрика протянула к Драко свою руку и по телу Драко опять прошла магическая дрожь.

— Прекрати это! — приказала ему девочка. — Насилием ты не заставишь своего отца быть с тобой мягче. Наоборот, ты только разозлишь его. Ты сам хоть раз подходил к отцу и хотел его обнять первым?

Драко остановился и перестал мотать головой, но челюсти пока не разжал. Рита испуганно моргала, не понимая, что ей-то делать. Люциус ослабел от потери крови, застонал, рухнул на колени и тут его сын все же отпустил его правую руку. Кровь хлынула из нее, в жуткой ране было видно торчащие белые кости.

— Иди ты куда хочешь, сынок, — сквозь стиснутые от боли зубы произнес Люциус. — Иди в маггловский город и стань там бродягой. Никакой ответственности, никаких претензий. Там ты будешь свободен и от меня, и ото всех вообще. Можешь убираться из моего дома прямо сейчас, неблагодарный хорек, укусивший руку, которая тебя кормила все эти годы.

Драко зарычал на отца и опять замахнулся на него когтистыми лапами. Рита сделала к ним один шаг и Драко зарычал на нее. Рита сделала шаг назад и Драко издал победный рык.

— Лучше бы ты так не с отцом дрался, а с Гермионой, — посоветовала Драко Эрика, подошедшая к Люциусу и пытающаяся оказать ему первую помощь, остановить кровь и срастить разгрызенные кости.

— Вот именно, — шикнул Люциус, который силой воли удерживал себя в сознании. — Не на того ты нападаешь, сынок. Не в том видишь врага и цель для уничтожения.

Драко зарычал снова, но уже потише. Его гнев угасал, к Драко постепенно возвращался человеческий рассудок. Когда он осознал, что натворил с отцом, то он в отчаянии вцепился пальцами в свои волосы.

— Извини, я не хотел, — пролепетал Драко, заламывая свои руки, с которых еще не сошли хорьковые когти. — Я не хотел тебя уничтожить, я хотел, чтобы ты полюбил меня и был со мной ласковее.

— Это был не лучший способ попросить отца о ласке, — покачала головой Эрика.

— Извини, — сказал Драко девочке. — Я тебя тоже вовсе не хотел покалечить, я не знаю, что на меня нашло.

— Ладно, сынок, — вынес Люциус свой вердикт, — сделаем вид, что ничего не было. Но чтобы я от тебя больше не видел такого поведения, ты меня понял? Ты не дикарь, а дворянин. Соответствуй своему общественному статусу и не позорь семью Малфоев.

— Таким поведением я семью не позорю, я ей так больше соответствую, — пробормотал Драко себе под нос. — В нашей семье были одни садисты и маньяки. Я весь в дедушку Абраксаса и в тебя пошел. Попробовал человеческую кровь и мне она понравилась.

Эрика никак не стала комментировать такие речи сводного, точнее двоюродного брата. У нее самой раненая рука сильно болела и кровоточила. Рита принялась помогать Эрике и Люциусу, очнувшись от замешательства и нерешительности.

— Ты опять мне перечишь? Ты опять меня провоцируешь? — спросил у сына Малфой-старший. — Как я могу дать тебе ласку и любовь, если ты сам холоден со мной? Когда ты меня искренне с днем рождения поздравлял? Когда ты в последний раз искренне хотел меня защитить? Почему, когда мой отец унижал меня, ты не заступался за меня перед ним?

Драко молчал, не зная, что сказать и как оправдаться. Он неуютно чувствовал себя в своем же доме. Драко еще подумал о том, так же себя чувствуют Уизли или нет.

— Ну как? Полегчало тебе от моей крови? — спросил Малфой-старший у своего единственного сына. — Смотри, не захлебнись ей.

Драко гневно дернулся в сторону отца, но тот вызвал свое павлинье наваждение и его сына парализовало, как кролика. Люциус ухмыльнулся, глядя на шок беспомощного Драко.

— Я никому не позволю нападать на меня, — медленно сказал Малфой-старший, вставая на ноги и прижимая к телу раненую правую руку. — И я не позволю тебе, сынок, погубить нашу семью с тысячелетней историей. Мой сын не станет новым Сириусом Блэком.

Драко молчал, но от него исходили волны обиды на отца и на всех своих магических предков. Люциус отпустил сына и тот ушел в растрепанных чувствах, не зная, как ему жить дальше в этом доме. Драко думал о своей маме и о своей жене. Он цеплялся за них, как утопающий за соломинку. В детстве именно Нарцисса утешала своего сына, защищала его перед Люциусом и Абраксасом. Свою бабушку Драко почти не помнил. Абраксас Малфой рано свел ее могилу, тайна ее гибели была покрыта мраком. Руки Нарциссы давали Драко тепло, а руки Люциуса холод. Таким было его счастливое детство.

— Что с ним такое? — сдавленно спросила Рита Скитер, проводя ладонью по своей щеке.

— Ему успехи Эрики покоя не дают, — сердито ответил Люциус, разочаровавшись в сыне. — Не трогай его, пусть подумает над своим поведением и решит, как ему жить дальше в моем доме.

Магия помогла ранам от когтей и клыков Драко зажить, но и на руке Эрики, и на руках Люциуса остались шрамы от глубоких царапин и укусов. Залитый кровью пол кинулись отмывать домовые эльфы. Рита проводила Люциуса до его комнаты и помогла лечь в постель, заботливо накрыла одеялом. Эрика не вмешивалась во все это.

— Ну не ревнуй, — с улыбкой сказал Эрике Малфой-старший, заметив ее странный взгляд, когда она наблюдала за ним и Ритой Скитер.

— Я и не ревную, — машинально выпалила Эрика, чуть ли не встав по стойке смирно, вытянув руки по швам.

— Я вижу твою реакцию, — добавил Малфой-старший, бросив на Эрику лукавый взгляд. — Ты становишься такой печальной, когда кто-то другой оказывает мне знаки внимания.

— Вовсе нет, — смутилась девочка. — Я просто неловко себя ощущаю в мире взрослых, не соответствую вам, не могу вас догнать.