Слизеринская грязнокровка (джен)

В особняке Малфоев Джинни чувствовала себя не очень уютно, но не остаться здесь не могла. Эмоции Джинни были настолько противоречивы, что причиняли ей почти физическую боль. Она старалась по-новому воспринимать Люциуса и Драко, но старые привычки все еще мешали Джинни. Рыжая ведьма была во власти стереотипов о семье Малфоев и егерях. Джинни подумала о том, что хочет с ней сделать Скабиор, но не смеет. Или вовсе не хочет? Как она сядет вместе с ними за один стол?!

— Когда-то наше прошлое было для Ньюта, Куинни и остальных их настоящим, — серьезно сказала Эрика. — Без понимания прошлого мы не поймем будущее.

— Ты поразительно похожа на Гермиону, — прошептала Джинни. — Она тоже с первых курсов Хогвартса любила читать книжки по истории, вникать в магические войны и законы, изучать их причины.

— История магии один из самых важных предметов, — кивнула Эрика. — Можно уметь искажать вещи и варить зелья, но какой в этом толк, если ты не знаешь историю магического мира?

Эрика провела пальцем по раме портрета Абраксаса Малфоя и на ее пальце осталась пыль. Стоящий рядом эльф начал что-то мямлить, извиняться за несделанную уборку, но Эрика жестом приказала эльфу умолкнуть.

— Джинни, поможешь мне навести чистоту? — предложила Эрика гостье. — Мы как раз успеем к ужину. Особняк посмотришь.

— Ты тоже будешь протирать пыль? — скептически спросила Джинни. — Эрика, ты же правда не кухарка и не уборщица, ты не должна... учитывая твое новое положение...

— Я хочу чем-то занять руки, — перебила гостью Эрика, беря себе метелку из перьев и протягивая вторую Джинни.

— Хорошо, — согласилась Джинни с улыбкой. — Протирать нужно только рамы портретов?

— Только рамы, — кивнула Эрика.

Джинни подошла к портрету Абраксаса Малфоя и встретилась с ним взглядом. Нервно сглотнула. Метелка задрожала у Джинни в руках. А потом портрет Абраксаса ожил.

— Что делают грязнокровки и предатели крови в моем доме? — гневно спросил портрет. — Еще и рыжая Уизли? При моей жизни такого безобразия не было. Особняк Малфоев теперь похож на проходной двор. Почему Люциус возится с тобой и заботится о тебе?

Метелка выпала из рук Джинни и девушка отступила от портрета на несколько шагов.

— Я тут лишняя, — шептала Джинни. — И ты тут лишняя, Эрика. Зря я все это... — Джинни задыхалась. — Зря ты...

— Не будь такой трусишкой, — рассмеялась Эрика, наблюдая за Джинни. — Ты что, боишься волшебных портретов?

— Это не просто какой-то портрет, это... — шептала Джинни. — Абраксас и тебя презирает.

— Мы с ним всего лишь еще не познакомились, — сказала Эрика, подошла к портрету и помахала ему рукой. — Я изо всех сил стараюсь обеспечить вашей семье выживание в нынешние тяжелые времена. Статус грязнокровки мой единственный недостаток.

— Как самонадеянно, — фыркнул Абраксас на портрете, ухмыльнувшись. — Мне это нравится. Но, будь я жив, ты бы такой беседой не отделалась, Э-ри-ка. Увы, сейчас я не могу колдовать, я тень самого себя, но, будь я жив, — Абраксас на портрете помрачнел, — я бы...

— Вы бы испытали меня? — охотно подсказала ему Эрика с неизбывным энтузиазмом.

— Он бы запытал тебя круциатусом, — шепнула Эрике Джинни, косясь на страшный портрет.

— У меня иммунитет к проклятьям, — шепнула Эрика гостье в ответ.

— К запрещенным тоже?! — воскликнула Джинни во весь голос, напугав домовых эльфов.

Джинни прикрыла рот ладошкой, но ее тревога все нарастала. Даже на портрете Абраксас Малфой был жутким. Джинни представила, каково было Люциусу иметь такого отца, а Драко иметь такого деда. Джинни стало совсем некомфортно в их старинном особняке.

— Иммунитет к проклятьям, значит? — хмыкнул портрет Абраксаса. — Когда я был совсем маленьким мальчиком, мне однажды помогла одаренная чистокровная колдунья. У нее тоже был иммунитет к проклятьям, которым она успешно пользовалась.

— А в чем она вам помогла? — оживилась Эрика, готовясь получать новую важную информацию. — Как ее звали?

— Ильза Штауб? — первой догадалась Джинни. — Приспешница Геллерта Грин-де-Вальда?

— Ильза, верно, — усмехнулся портрет Абраксаса, почесав свою щетину на подбородке. — Не дала мракоборцам убить меня и моего отца. Очень приятная женщина.

В душе Джинни вспыхнул благородный порыв и жажда справедливости. Джинни не могла спокойно слушать речи Абраксаса, чей голос был одновременно грубым, жестким и мелодичным.

— Геллерт просто промыл ей мозги и поработил ее волю, — возмутилась Джинни. — Или семья Ильзы промыла ей мозги, если она за Геллертом сама пошла. Ильза не была счастлива, ее жизнь разрушилась из-за черной магии.

— Ты ничего не знаешь про Ильзу, предательница крови! — воскликнул портрет Абраксаса. — Грин-де-Вальд не мог бы поработить ее разум, потому что Ильза была талантливым легилиментом и это часто спасало Геллерта. Ильза была идеальна, особенно на фоне нелепой Куинни Голдштейн, предыдущей легилиментки Геллерта, от которой не было никакого толка. Уж поверь, рыжая Уизли, что Ильза сражалась за Геллерта добровольно. Не унижалась перед ним, не заискивала, но всегда безмерно уважала. Я даже ребенком это понимал. И со мной Ильза была всегда вежливая. И с моими родителями.

— Вы скучаете по ней? — спросила Эрика Абраксаса Малфоя на портрете. — Мне жаль, что я не могу ничего изменить. Магия здесь бессильна.

— Ильза пропала и умерла, — шептала Джинни, приободряя себя. — Пропала и умерла.

— Я искал ее, но не нашел, — вздохнул портрет Абраксаса Малфоя. — Геллерта заточили в тюрьме, а Ильза исчезла. Будь она жива, она бы попыталась Геллерту помочь, освободила бы его.

— Она пропала и умерла, — повторяла Джинни как заведенная.

— Ну хватит, — раздраженно сказала Эрика и бросила в Джинни гневный взгляд. — Я уже поняла, что ты Ильзу ненавидишь.

— Я ее жалею, но не хотела бы с ней встретиться, — поежилась Джинни. — Если она жива, она сейчас дряхлая старушка, но все-таки... Нет, она мертва. Я верю в это, верю.

— И Геллерт мертв, — прошептала Эрика, кидая метелку в стену, левее портрета.

— Дорогая моя грязнокровка, — ухмыльнулся портрет Абраксаса Малфоя. — Геллерт ненавидел магглов и таких как ты. Он бы не позволил тебе жить и хозяйничать в нашем доме. Вообще бы не позволил тебе жить.

— Наверное, — прошептала Эрика. — Нигде мне места нет. Ни в мире магглов, ни в мире волшебников. Везде я чужая.

Эрика побежала по коридору, а Джинни последовала за ней. Абраксас Малфой наблюдал за ними со своего портрета и вспоминал свое великое прошлое. Вспоминал Геллерта, который посещал этот особняк и был в хороших отношениях со всеми Малфоями. Абраксас не мог не понимать, что Геллерт был гораздо адекватнее Тома Реддла. Геллерт никогда не унижал своих последователей, не угрожал им, а убеждал без всяких чар, одними своими харизматичными речами и правильными идеями. Эрика и Джинни бежали по коридору, а портрет снова замер, как частичка прошлого в янтаре. По пути Эрика и Джинни натолкнулись на Драко и чуть не врезались в него.

— Эрика, тебе не бегать надо, а лечь в кровать, — опешил Драко, ловя девочку за плечи. — Твою душу дементор поглотил, а потом выпустил. Отнесись к этому серьезно, сводная сестричка.

— Поедим и лягу в кровать, — пошла Эрика на уступки. — Надо еще Джинни комнату подобрать. Она пока поживет у нас.

— Комнату? — опешил Драко. — Джинни поживет у нас?!

— Ей нужно отдохнуть от своей шумной семейки, — сказала Эрика Драко. — Не видишь, с Гермионой она поссорилась, жизнь переосмыслить хочет.

— Если я вам мешаю... — прошептала Джинни и осеклась.

Комнату гостья выбрала самую скромную и самую дальнюю от комнаты Люциуса, в другом конце коридора на этом этаже. Но даже самая скромная комната в доме Малфоев была шикарнее всего дома семьи Уизли. Джинни села на мягкую кровать и тревожно вздохнула. Она не хотела признаваться, но ей нравилось лежать на удобной кровати без продавленного матраса. Нравилось смотреть на окно из мрамора, а не рассохшегося дерева.

— Роскошь искушает меня, — пробормотала Джинни. — Я не должна ей поддаваться.

— Нарцисса добровольно живет у Уизли в нищете, а ты добровольно живешь у нас среди роскоши, — сказала Эрика гостье. — Интересный эксперимент. Надолго ли вас хватит?

Джинни легла на бок и отвернулась от Эрики.

— У тебя же есть маленький ребенок, так? — спросила Эрика у Джинни, присаживаясь к ней рядом на кровать и дотрагиваясь до ее рыжих волос кончиками пальцев.

— Да, маленький Джеймс Сириус Поттер, — кивнула Джинни. — Он растет весь в Гарри. Уже сейчас я замечаю их сходство.

— А второго сына как назовешь? — спросила Эрика у Джинни. — Ты же хочешь родить много детей?

Джинни полежала немного на кровати в тишине и покое. Эрика гладила пряди ее рыжих волос.

— Альбусом Северусом, — решила Джинни. — В честь Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа. Гарри их обоих очень уважает. Их отношения со Снейпом были сложными, но потом Гарри его понял.

— А дочку? — не унималась Эрика.

— Лили Полумна, — выпалила Джинни. — Для дочки я давно имя придумала. Я тоже буду рожать детей, пока у меня не появится дочка. А та некромантка Ильза, — мрачно добавила Джинни, — наверняка была бесплодной. И Геллерт тоже. Он, конечно, был не по женщинам, но все-таки... — Джинни понизила голос.