Слизеринская грязнокровка (джен)

Еще не успел начаться ужин, как Эрике доставили два письма по совиной почте. Одно из них было из Хогвартса. Эрику уведомляли о том, что она исключена из этой магической школы за применение неизвестного темного колдовства, связанного с дементорами. Девочка ожидала такого письма, поэтому сразу отложила его и взялась за другое. Второе письмо было из Дурмстранга. Завтра должна была состояться встреча выпускников и Эрику приглашали посетить школу, чтобы лично встретиться с ней и решить, допускать ее до вступительных экзаменов или нет. После атак магглов на волшебников отношение к грязнокровкам ухудшилось. В них видели опасность. У Эрики было очень мало шансов поступить в Дурмстранг даже при учете покровительства Люциуса и выдающегося врожденного магического дара. Эрика изучила второе письмо и понесла его старшему Малфою. Ей нужно было спросить его совета. Эрика постучала в дверь рабочего кабинета Люциуса и, получив разрешение, вошла туда.

— Что такое, Эрика? — миролюбиво спросил Люциус, сидя за столом и перебирая бумаги.

— Вот, — сказала она, протягивая Люциусу письмо. — Завтра в Дурмстранге будет встреча выпускников. Меня приглашают посетить эту школу и пройти собеседование с преподавателями, пока они не ушли на летние каникулы. Если меня примут в школу, мне надо будет готовиться к экзаменам все лето, чтобы перейти сразу на третий курс.

Эрика сказала все это максимально серьезным тоном. Она по-настоящему хотела попасть в Дурмстранг, цеплялась за мельчайший шанс достичь этого. Эрика понимала, что ее стремление утопично, но ничего не могла с собой поделать. Дурмстранг манил ее своими тайнами и богатой историей. Манил ее еще и тем, что там когда-то учился сам Грин-де-Вальд.

— Ты себя нормально чувствуешь? — заботливо спросил Люциус у девочки. — Что вообще произошло внутри дементора с нашими душами?

— Не знаю, — ответила Эрика. — Дементор сообщил мне, что Грин-де-Вальд изучал их способности.

— Вот как, — хмыкнул Люциус, изучая письмо из Дурмстранга.

Эрика топталась на месте, не решаясь спросить кое о чем еще. На ее лице застыла озадаченность.

— Ты можешь спрашивать меня обо всем, — сказал девочке Люциус. — Ничего не бойся.

— Мы с Джинни разговаривали с портретом вашего отца, — нервно сглотнула Эрика.

— И как мой отец отреагировал на Уизли в нашем доме? — осведомился Малфой-старший.

— Презрительно, — сказала Эрика. — Я потом еще раз подошла к портрету Абраксаса уже без Джинни и прикоснулась к нему. Я попала как бы внутрь портрета. Это наверняка как-то связано с силами дементоров. В портретах же заключены копии личностей и душ людей, так?

— Да, заключены, — кивнул Люциус. — Поэтому портреты достаточно живые и почти не отличаются от своих телесных оригиналов. Ты обсуждала с моим отцом свое происхождение?

— Да, — подтвердила Эрика. — Он сказал мне, что простит мне мою грязную кровь, если я и дальше буду защищать его семью.

— Вот оно что, — улыбнулся Люциус, встал из-за стола, подошел к Эрике и обнял ее. — Я рад, что ты смогла поговорить с моим отцом.

— Он сказал мне, что его однажды спасла Ильза Штауб, главная приспешница Грин-де-Вальда и что у вас есть колдографии с этой Ильзой, — тихо произнесла Эрика. — Ваш отец обожал Ильзу, искал ее после исчезновения. Ваш отец говорил, что Грин-де-Вальд наведывался в этот особняк.

— Эрика, — Люциус сжал плечи девочки, — ты не слишком далеко углубляешься в темные тайны нашей семьи? Не слишком ли увлекаешься личностью Грин-де-Вальда? Я не хочу, чтобы ты повторила его печальную судьбу или исчезла как Ильза Штауб.

— Ваша семья и моя тоже, — прошептала Эрика. — Я... имею право все знать. Я хочу увидеть эти колдографии.

— Хорошо, — уступил Люциус, отпустил плечи девочки, подошел к шкафу и достал оттуда старый фотоальбом. — Если ты настаиваешь, — он протянул альбом Эрике, — можешь любоваться на Ильзу и Грин-де-Вальда. Мой отец их реально обожал, они были его самым ярким детским воспоминанием. Я все свое детство про них слушал. Про распрекрасную могущественную Ильзу, верную своему лидеру и учителю. Да, Грин-де-Вальд ее лично тренировал, обучал некромантии и прочим секретам черной магии.

— Ильза даже с Висенсией Сантос сражалась, — сказала Эрика оживленно, листая фотоальбом. — Она была...

— ...опасна и фанатична, — перебил девочку Люциус. — Я бы не хотел, чтобы ты стала такой же. Я вообще жалею, что втянул тебя во все это. Не нужно было меня спасать от дементоров, я должен понести наказание. Я преступник, Эрика, это неоспоримый факт. Я Пожиратель Смерти, я убивал магглов и мракоборцев. Я опасен.

— Сейчас магглы убивают волшебников, — сказала Эрика, продолжая листать внимательно альбом. — Не корите себя. Вот, — обрадовалась девочка, — я нашла колдографию Ильзы.

С колдографии на Эрику смотрела женщина-блондинка и улыбалась. Рядом с ней сидел сам Геллерт. Было видно, что он Ильзе полностью доверяет и считает ее чуть ли не своим другом. Колдография была такой уютной и домашней, что у Эрики заслезились глаза. Она аккуратно закрыла фотоальбом и положила его на рабочий стол Люциуса.

— Я потом изучу этот альбом, — сдавленно произнесла девочка. — После ужина. Или завтра после посещения Дурмстранга. Это слишком тяжело. Я не могу спокойно смотреть на эти милые колдографии, зная о судьбе Ильзы и Геллерта.

— Ты считаешь эту пару милой, Эрика? — отстраненно спросил Люциус. — Ильза была очень жестокой к врагам.

— Недостаточно жестокой судя по всему, — пробормотала Эрика. — У Геллерта осталось слишком много врагов и мало союзников. Его союзники не относились к противостоянию и идеям Геллерта серьезно, считали это почти игрой, блажью, развлечением. Можно придти к Геллерту, а можно и бросить его, когда надоест. Можно последовать за ним через голубое пламя, а можно и предать его при первом удобном случае. А Геллерт всегда был крайним. Это... нечестно, несправедливо по отношению к нему.

Люциус слушал девочку и в его сердце копилось раздражение. Ему показалось, что она говорила уже не о Геллерте и его сторонниках. В помещении стало душно и тесно.

— Ты презираешь меня? — холодно спросил Люциус притихшую Эрику. — Ты, как Беллатриса, считаешь меня трусом, бросившим Темного Лорда и отрекшимся от него?

— Я этого не говорила, — ответила Эрика и поежилась. — Я вовсе не презираю вас.

— Но ты об этом подумала, — нахмурился Люциус. — Я добровольно пошел за Темным Лордом, поклялся ему в верности, а потом предал его, когда он исчез, не искал его, прикинулся обманутым. Ты презираешь меня, предателя, не отрицай этого. Тебе бы не понравилось, если бы я так же отрекся от тебя в случае твоего поражения или исчезновения.

— А вы бы отреклись от меня? — опешила Эрика. — Ради своей выгоды отреклись бы? Такая схема решает многие проблемы, верно? Я не виноват, мной манипулировали. Я вот от вас никогда не отрекусь и не буду врать, что не по своей воле вас выбрала и с вами общалась.

— Я не мог не отречься от него, — сказал Люциус. — Я бы попал в Азкабан и пропустил взросление Драко.

Эрика молчала и это молчание раздражало Люциуса все сильнее и сильнее. Он посмотрел на фотоальбом и вдруг альбом вспыхнул. Эрика в ужасе закричала и, сконцентрировавшись на альбоме, попыталась его погасить. Ей это частично удалось. Она достала свою волшебную палочку и направила ее на альбом.

— Репаро! — скомандовала девочка.

Альбом чудесным образом стал как новенький. Эрика схватила его и сунула под мышку.

— Не надо так делать, — шокировано пробормотала она. — Я не ожидала от вас подобного.

— Неужели? — скептически спросил девочку Малфой-старший. — А чего ты от меня ожидала? Ласки? Доброты? Заботы? Милосердия? Душевной чистоты и непорочности?

— Я ждала от вас уважения к своему семейному наследию, — сердито сказала Эрика.

— Уж извини, что разочаровал тебя, — ответил Люциус со злостью. — Я всех всегда разочаровываю.

— Альбом ни в чем не виноват, не надо его сжигать, — сказала девочка. — Это совершенно ни к чему.

— Колдографии из этого альбома будут разжигать в тебе нездоровое любопытство, — сказал Люциус. — Тебе жаль Геллерта? Ты скорбишь по нему, не так ли?

Эрику обуял нестерпимый гнев. Она сама не поняла, с чего вдруг между ней и Люциусом разгорелся этот конфликт. Ей было очень неприятно и обидно из-за этой ссоры.

— А даже если и скорблю, то что с того? — с вызовом спросила девочка, сжимая в руках волшебную палочку.

— Он того не стоит, — холодно произнес Люциус. — Он не стоит твоих искренних слез. Он обманывал своих последователей, заставлял рисковать собой ради него и не давал им ничего взамен. Темный Лорд был таким же. Он не ценил своих последователей, видел в нас расходный материал. Говорил он складно, но все его красивые слова были ложью.

— Если бы Ильза не спасла вашего отца, вы бы вообще не родились, — нахмурилась Эрика. — Вы должны быть ей благодарны хотя бы за это.

Близилось время ужина, но настроение Эрики и Люциуса было испорчено окончательно. Они не знали, как им помириться друг с другом и как они завтра пойдут в Дурмстранг на встречу выпускников, чтобы с Эрикой провели собеседование. Эрика рвалась в новую школу магии, это было очевидно.

— Ты хочешь учиться в Дурмстранге только потому, что там учился Геллерт? — язвительно спросил у Эрики Люциус. — Там его сторонников не любят, учти. Геллерт устроил резню как раз в Болгарии.

— Я учту это, — пообещала Эрика и отрывисто кивнула.