Слизеринская грязнокровка (джен)

— Я и не думал, что Нарцисса настолько отчаялась, — пробормотал Люциус, садясь в кресло у камина. — Сбежать от меня? Пусть. Но сбежать от меня к Уизли? Это уж слишком. А впрочем, я рад тому, что она ушла. Без нее мне не придется постоянно выслушивать упреки в мой адрес.

— Как ты можешь... — возмутился Драко и тут же замолчал, потому что слова застревали в его горле.

— Ты сам все видел, — цинично ответил Малфой-старший сыну. — Что я могу с этим поделать? Ничего. Тогда зачем мне пытаться удержать Нарциссу? Нет, с меня хватит. Я никого возле себя насильно не держу. Не поддерживаете меня, так уходите, — он посмотрел на Риту Скитер.

— Я не уйду, — сказала Рита, но ее голос дрожал.

Она все еще не привыкла к новой магии Люциуса. То первое павлинье наваждение ее очень напугало и ошеломило. Рита отныне не могла притворяться, что ничего не изменилось. Нет, она тоже отдалилась от Люциуса, но все же решила не бросать его, это было бы слишком жестоко.

— Хочется в это верить, — ответил Люциус и сцепил пальцы. — Почему вы не можете вести себя как Эрика? Почему вы шарахаетесь от меня и боитесь? Я не причиню вам вреда и вы это знаете. Тогда почему? Вам нравится не доверять мне и видеть, как я извожусь и нервничаю? Если нет, то прекращайте так делать. Не отдаляйтесь от меня и я не отдалюсь от вас.

— Хорошо, отец, — сказал Драко и потупил взор.

— Нет, это не то, — нахмурился Люциус. — Ты не весел, ты не доверяешь мне. Я не был к тебе строг, баловал тебя. Я не давал причин... Черт возьми, Драко. Ты не желаешь мне победы? Ты боишься меня сильного?

— Я боюсь, что ты можешь измениться в худшую сторону, — признался Драко. — Власть развращает. О тебе и так слухи ходят, подозрения, а тут и ты сам подтверждаешь их своей гипнотической магией.

— Я защищал себя и Эрику от Билла Уизли, — ответил Люциус сыну. — Наконец-то я могу защищаться, а не терпеть надругательства и унижения. Это справедливость, а не развращение. Я не хочу править миром, только защитить свою семью и себя самого. Мне это непозволительно?

— Нет, ты прав, — смутился Драко. — Ты должен быть сильным. Я просто не привык к такому тебе.

— Значит, привыкай, — Люциус откинулся в кресле, положив руки на подлокотники, но через секунду передернулся.

Рита и Драко этого не заметили, но не Эрика. Девочка подмечала каждый взгляд и жест покровителя и приемного отца.

— Вам поменять повязку? — спросила Эрика. — Вряд ли те ожоги уже зажили. И, если вы все скрыли от родных, то вряд ли могли сами ровно наложить эту повязку. Вам помочь?

Рита и Драко побледнели.

— Почему не ты мне это предложила? — посмотрел Люциус на Риту. — Неужели ты не заметила моего состояния? Но, даже узнав все, ты не предложила помощи? Как же так, Рита? Тоже собираешься уйти от меня? Не решаешься на это, но стремишься?

— Я не могу, — вырвалось у Рита. — Не могу прикоснуться к тебе. Я не готова. Мне нужно время.

— Ты серьезно? — взгляд Люциуса стал игривым. — Я тебе не нравлюсь сильным, а, Рита? Что это за бегство и нелепый страх? Ты давно меня знаешь.

— Ты стал другим, — сказала Рита. — С твоей волей теперь придется считаться, — добавила она и тоже смутилась. — Теперь тебе нельзя будет отказать, а это уже похоже на принуждение. Я так не могу.

— Рита, Рита... — посетовал Люциус. — Не разочаровывай меня как Нарцисса и Астория. Я был о тебе иного мнения.

Рита обиделась и ушла из комнаты. Драко потоптался на месте, но так и не сказал отцу больше ничего. Не смог. Он думал о маме, о том, что отец очень легко отрекся от нее. Теперь Нарцисса будет жить с Уизли, пустится во все тяжкие. А ради чего? Искупления вины. Но чьей? Своей или вины своего мужа? Драко и сочувствовал отцу, и хотел поругать его за отношение к маме. Драко запутался, поэтому и слов подобрать не смог. Потом он тоже ушел из комнаты.

— Мы снова остались одни, — сказал Люциус Эрике. — Но почему ты меня не боишься?

— Потому что вы не причините мне вреда, — сказала девочка.

— Что тебя в этом убеждает? — Люциус оживился и привстал в кресле.

— Вам это не выгодно, — отчеканила девочка. — Грязные намеки и слухи так и останутся намеками и слухами. Вы доверяете мне, а я вам. Что-то кроме этого абсолютного доверия и дружбы излишне, а значит и не выгодно. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — улыбнулся Малфой-старший, подперев кулаком свою щеку. — Тебя не проведешь.

— Ожоги заживут без шрамов? — спросила девочка. — Или волшебный огонь оставляет несводимые следы?

— Надеюсь, что все заживет, — ответил Малфой-старший. — Лечебная мазь творит чудеса, что доказано состоянием твоей же спины.

Эрика кивнула, но нахмурилась. Люциус это заметил.

— К сожалению, за этот учебный год ты утратила свою былую красоту, — сказал он. — Все эти нападения на тебя оставили следы на твоем теле. Мне жаль, что тебе приходится через все это проходить, но ты сама вызвалась мне помочь и заявила о готовности к сотрудничеству. — Люциус посмотрел девочке в глаза. — Понравилось быть богатой?

— А вам понравилось быть победителем? — отозвалась Эрика с каким-то мрачным торжеством. — Мне вот нравится видеть как вы начинаете верить в себя и постепенно решаете все свои проблемы. Мне нравится видеть вас таким. Вы заслуживаете своих побед.

— А все-таки тебе идет эта одежда и прическа, — отвлеченно сказал Люциус, окинув девочку взором. — Ты в ней просто расцвела.

— Спасибо за то, что поработали над моим стилем, — ответила Эрика.

— Ты и правда готова всю жизнь помогать мне? — спросил Малфой-старший. — Это очень трудно. Не переоцениваешь ли ты свои силы? Энтузиазм похвален, но его мало.

— Да, я готова, — сказала девочка. — Я не передумаю. Мне некуда отступать и дело не в нищете. У меня больше нет друзей, мне некуда пойти. Я сожгла все мосты.

Люциус очень ясно увидел, что нарядная одежда Эрики была всего лишь костюмом, а сущность девочки им не ограничивалась. Энергия Эрики заполняла все пространство, ее личность была непреодолимой. Малфою снова захотелось взять частицу магии Эрики, он это сделал, но что-то пошло не так и он почувствовал себя плохо.

— Моя магия не изучена и может быть опасна для вас, — предупредила Эрика, подошла к Малфою поближе и заботливо склонилась над ним. — Вам не стоит часто брать ее у меня.

В воздухе возникло павлинье наваждение, но оно затухало и рассыпалось в прах. А девочка этого совсем не боялась. Ждала, пока все пройдет.

— Ненормальный ребенок, — в сердцах выдохнул Малфой с грустью в голосе. — Ты словно не человек. Ты не обязана быть такой. Ты имеешь право на веселье и отдых. Не нужно служить мне как рабыня, я этого не требую от тебя. Перечь мне. Не соглашайся со мной.

— Но зачем? — спросила Эрика. — Почему я не могу соглашаться с вами? На то мы и единомышленники. Я вовсе не ваша рабыня, я просто пытаюсь помочь вам, вот и все.

— Извини, — Люциус поник и сгорбился. — Я все еще не верю, что заслуживаю твоей преданности.

Эрике не нравилось то, что жена бросила ее покровителя, а Драко тоже сторонится отца. Чего им не хватало? Почему они не могли быть дружной семьей?

— Нарцисса что-то знала про вас? — задумчиво спросила девочка. — Про что-то, связанное с вашими рейдами как Пожирателя? Что на них происходило, что так напугало вашу жену? Ваша магическая специализация ведь заклинания, воздействующие на разум, правильно? Вы подчинили себе чью-то волю и кто-то погиб? Вы всегда были руководителем отрядов Пожирателей, как тогда в Отделе Тайн, или нет? В чем был ваш вклад в дело Пожирателей? Только деньги или что-то еще? О чем знает Нарцисса и почему она видит в вас монстра?

— К чему тебе эта информация? — спросил Малфой-старший у девочки. — Я не могу тебе всего рассказать. Не только потому, что ты ребенок, нет. Просто тебе не нужно быть в курсе всего. Это навредит тебе и может испортить наши отношения.

— Наоборот, — возразила Эрика, — информация позволит мне помогать вам еще лучше, быть вам еще полезнее. Я хочу знать все обо всем и обо всех. Только так я смогу защитить вас. И себя, — добавила девочка. — Что бы вы ни сделали на рейдах, я не отрекусь от вас.

Все то же кресло и та же комната. Все та же тишина в особняке.

— Я много чего делал на рейдах, — произнес Люциус и отвернулся к окну. — Не убивал и не пытал, этим занимались Долохов и Беллатриса. Зато я... — Люциус осекся. — Да, я давал организации Пожирателей свои деньги, поддерживал их преступную деятельность. Я не мог не ходить на рейды, ты все верно поняла, но и не сразу осознал, что сам в опасности, что Лорд может навредить мне и моей семье. Я думал, что мне выгодно поддерживать Темного Лорда. Когда он исчез, я поверил, что его победили окончательно. Он меня разочаровал, — Люциус безумно рассмеялся. — Не я подвел Темного Лорда, а он меня. Вот истина. Вот суть вещей.

— Это же вы и другие чистокровные привели его к власти, так? — кивнула Эрика. — Значит, действительно, это он вас подвел, а не вы его. Он совсем не заботился об организации Пожирателей, свел все к одной своей личности и борьбе с Гарри Поттером, забыл о том, почему столько магов пошли за ним. И в итоге Лорд проиграл.

— Но его идеи живы, — сказал Люциус. — Ты хочешь их переработать и претворить в жизнь? Чуть больше вменяемости, чуть меньше давления, так? Сохранить и преумножить то, что нажили наши великие предки? Дать магической аристократии то, о чем они всегда мечтали?

И снова тишина секунд на десять.

— Вам поменять повязку? — повторила девочка свой вопрос.

— Поменяй, — разрешил Малфой-старший. — И все-таки, по поводу идей Пожирателей...

Это было немыслимо. Вот так довериться Эрике, допустить ее к себе так близко? Ее магия была повсюду. Ее рука была такой реальной. От Эрики исходило тепло и забота. У Малфоя-старшего больше ни с кем не было такого доверия. Даже с женой. Это был необъяснимый факт. Эрика была рядом, а Нарцисса далеко-далеко.