Слизеринская грязнокровка (джен)

Артур Уизли тщетно пытался добиться освобождения своей жены из Азкабана. В Министерстве он всех раздражал своей навязчивостью. Артура никто не слушал, Артура все игнорировали. Он совсем отчаялся и решил пойти к Эрике и ее новой семье с просьбой о снисхождении. Молли сидела в Азкабане уже много месяцев и Артуру было страшно за психическое и физическое здоровье своей жены. Дети Молли тоже были опечалены тем, что их мать все еще заточена в ужасной тюрьме. Джинни доставалось больше всех. Она вцепилась в своего новорожденного сына, Джеймса Сириуса, в ней бушевал материнский инстинкт. Джинни отчаивалась, Джинни злилась. У Джинни от нервов пропало грудное молоко. Молли даже нельзя было написать письмо, в Азкабан не пускали посетителей. Артур и думать не хотел про то, что могли сделать с Молли Пожиратели Смерти. Да, у них не было волшебных палочек и они были ослаблены дементорами, но жизни, здоровью Молли и ее чести все еще угрожала опасность. Артур решил не медлить и навестить Эрику в Хогвартсе. Он рассеянно одевался, напяливал на голову старую смешную шапочку, а Джинни смотрела на своего нескладного отца и ее сердце обливалось кровью.

— Я пойду с тобой, — уверенно сказала Джинни, поспешно расчесывая свои рыжие волосы и тоже переодеваясь. — Мне надо поговорить с Эрикой. Мне надо поговорить с ее однокурсниками и вообще проведать Хогвартс.

— Я тоже с вами пойду, — сказала Гермиона, подходя к Артуру и Джинни.- Надо бороться с несправедливостью активнее. Надо убедить Эрику, продавить ее, чтобы она повлияла на Люциуса, — добавила Гермиона. — Нельзя позволять им держать миссис Уизли в Азкабане.

Мистеру Уизли этот азарт Гермионы показался сомнительным.

— Ты же не будешь угрожать Эрике, брать ее в заложники и шантажировать Люциуса? — прямо спросил у Гермионы Артур Уизли.

Гермиона насупилась, но промолчала. Артур неодобрительно покачал полысевшей головой.

— Это не наши методы, напоминаю вам, — сказал Артур Гермионе. — Ты забыла, что произошло в прошлый раз? Ты напала на Эрику и проиграла ей на дуэли. Почему проиграла? Была самоуверенной. Зачем нападала на девочку? Из-за праведного гнева. Какая от твоей выходки была польза нашей семье? Никакой пользы, один вред. Не повторяй своих ошибок, — твердо сказал Артур Уизли. — Не создавай нам всем проблемы, их и так хватает. Если не можешь обойтись без скандалов, я тебя с собой в Хогвартс не возьму.

— Я не повторю своих ошибок, — пообещала Гермиона со зловещей улыбкой. — Я больше не проиграю ей на дуэли, не дам ей шанса подловить меня.

— Ты слышала, что я тебе сказал? — спросил у Гермионы Артур Уизли. — Не создавай нам всем проблемы своей несдержанностью.

Артур был недоволен тем, что Гермиона настаивает на своем, а мнение и волю Артура игнорирует. Гермиона всегда была дерзкой и невоспитанной, но раньше Артур Уизли закрывал на это глаза.

— Джинни, можно тебя на пару слов? — фыркнула Гермиона и поманила Джинни за собой.

Джинни пошла с Гермионой. Они зашли в соседнюю комнату и стали шептать. Во всем доме не было абсолютной тишины. Плакали маленькие дети, звякала посуда, хлопали двери. Дом был густонаселенным, в нем у каждого обитателя было мало личного пространства, но каждый обитатель упорно заставлял себя смиряться с этим. Смиряться с теснотой и нищетой. Получалось это плохо.

— Мы должны сделать все, чтобы освободить твою маму из Азкабана, — сказала Гермиона Джинни. — Поддержи меня перед своим отцом. Ты же понимаешь, что я права? Нельзя давать Эрике поблажки, надо перехватить инициативу. Не Эрика и Люциус должны управлять нашими жизнями и судьбами, а наоборот. Поддержи меня, Джинни, перед всей своей семьей.

— Ты тоже моя семья, — улыбнулась Джинни. — Ты жена одного из моих братьев и мне важно твое мнение. Я тоже хочу заставить Эрику освободить нашу маму из тюрьмы, но грубой силой и шантажом этого не добьешься.

— Давай все на месте решим, ладно? — предложила Гермиона. — Я не буду никого провоцировать, ладно? Просто проведаем Эрику. Если она пойдет нам на уступки, то обойдемся мирными способами.

— А если Эрика не будет с нами сотрудничать? — спросила Джинни у Гермионы.

— Тогда Эрика пожалеет об этом, — пообещала Гермиона, взмахнув своими всклокоченными волосами.

— Вы точно готовы пойти вместе со мной в Хогвартс? — спросил у Джинни и Гермионы мистер Уизли, заходя к ним в комнату. — Мне лучше одному с ней поговорить.

— Нет, — заартачилась Гермиона, — пойдем втроем. Вам нельзя одному подходить к Эрике. Вдруг она нашлет на вас проклятье?

— Зачем Эрике это делать и рисковать исключением из школы? — спросила Джинни. — Эрика очень умная, она не будет никого проклинать и тем более убивать. Не надо выставлять ее сумасшедшей садисткой. Это ложь и ты это знаешь. Я понимаю твой праведный гнев и жажду справедливости, но у тебя это уже похоже на одержимость навязчивыми идеями. Эрика нас не преследует, а ты хочешь ее извести и наказать. Тебе не кажется, что это уже слишком?

— Слишком мягко для Эрики, — презрительно сказала Гермиона. — Она об нас ноги вытирает, а мы ее щадить и уважать будем? Ни за что. Пусть убедит своего приемного папашу освободить Молли, тогда и обсудим уважение к этой мерзкой девочке.

— Гермиона! — возмутился Артур Уизли. — Прекрати говорить бранные слова непрерывным потоком! Это тебя не красит! Молли бы не одобрила такого поведения!

— Эрика заслужила и не таких бранных слов! — эмоционально сказала Гермиона. — Я не буду молчать в тряпочку! Я никогда не боялась говорить правду негодяям в лицо!

Несмотря на все препирательства, Артур с Джинни и Гермионой все втроем отправились в Хогвартс. Они нервничали, но не теряли веры в то, что разговор с Эрикой будет не напрасным. Они шли по направлению к замку и воспоминания нахлынули на них. Они шли по коридорам школы, а перед их глазами вставали сцены из их прошлого. С конца Второй Магической войны минуло не так много лет, все раны были еще свежими и кровоточили. Тем более диким выглядело поведение Эрики. Все трое посетителей направились в подземелья к гостиной Слизерина. Старосты факультета не хотели их пускать. Гермиона разозлилась и вытащила волшебную палочку. Старосты не растерялись и достали уже свои волшебные палочки. Из гостиной вышли Эрика и какая-то девушка лет тридцати. Прядь ее темных прямых волос закрывала половину ее лица.

— Ты? — выдохнул Артур Уизли, оглядев посетительницу, пришедшую к Эрике раньше них. — Что тебе нужно от этой девочки?

— Кто она, пап? — покосилась на отца Джинни, вертя свою палочку в руках, но ни на кого ее не наставляя.

— Да, кто она? — агрессивно спросила Гермиона. — Мне стоит быть готовой к атаке?

— Не кипятись ты так, а то сгоришь от усердия, — холодно улыбнулась девушка.

— Как ты смеешь?! — вскричала Гермиона, сжимая свою волшебную палочку. — Ты тоже училась на этом проклятом змеином факультете? У тебя родители были Пожирателями Смерти? Ты пытала магглов? Ты гордишься чистотой своей крови?!

Старосты смутились от такого напора Гермионы, а Гермиона искренне гордилась собой и считала свое поведение не наглым, а смелым. После тирады Гермионы всем стало неуютно и неловко, Артур уже пожалел о своем намерении придти к Эрике в Хогвартс. Джинни топталась на месте и как в детство вернулась. Она почувствовала себя неуклюжей маленькой девочкой в большом мире. Джинни охватил безотчетный страх. Или на нее так влияла атмосфера сырого подземелья? Джинни посмотрела на тени от факелов на стенах и поежилась. У нее мурашки побежали по коже. Джинни захотела вернуться домой в тепло, немедленно, сейчас же.

— Ну что ты пристала к Измельде? — возмутилась Эрика и возвела глаза к потолку. — Опять ты приходишь в Хогвартс и начинаешь на всех орать. Надоело. Оставь меня в покое, Грейнджер.

— Не раньше, чем ты убедишь своего обожаемого Люциуса освободить Молли Уизли из Азкабана! — озвучила Гермиона свой ультиматум.

— Обожаемого Люциуса? — ухмыльнулась Измельда и посмотрела на Эрику сверху вниз. — Даже так? Все настолько далеко зашло? И многое он себе позволяет, этот твой обожаемый Люциус?

Старосты не сдержали смеха. Эрика это заметила и нахмурилась. Ей было неприятно выворачивать свою душу наизнанку перед этой толпой любопытных людей.

— Это наше личное дело, — максимально спокойно и с достоинством произнесла Эрика. — Я не буду сплетничать про своего приемного отца.

— Воля твоя, — хмыкнула Измельда. — А вообще забавно, что тебя, грязнокровку, приняли в семью Малфоев. Тебе это не кажется подозрительным? У Люциуса должны быть веские причины пойти на такой нестандартный шаг.

— У него есть веские причины не докладывать мне обо всем, — ответила Эрика. — Я не буду требовать от него раскрытия всех секретов. Это испортит наши отношения, а я этого не допущу.

— Вот как? — улыбнулась Измельда и положила руку на плечо Эрики. — Вы такая странная парочка. На колдографиях вы смотритесь очень гармонично. Ты не злишься на меня? — спросила Измельда у Эрики.

— Из-за чего мне надо на тебя злиться? — уточнила у Измельды Эрика, а по ее телу пробегали волны магической энергии собеседницы.

— Ну как же, — пояснила Измельда. — Я высмеяла твоего кумира. Ты разве не ненавидишь меня после этого?

— Что? — улыбнулась Эрика. — Нет, не злюсь. А ты правда училась на Слизерине? — перевела Эрика тему.

— Да, училась, — кивнула Измельда. — В восьмидесятые годы. В Хогвартсе тогда еще были Билл и Чарли Уизли. И Нимфадора Тонкс.

Гермиона больше не могла этого выносить. Такое унижение было недопустимо.

— Не смейте меня игнорировать! — вскричала она. — Не смейте смотреть на меня, как на ничтожество!

— Ну что ты завелась? — холодно бросила Измельда Гермионе. — Не видишь, мы с Эрикой разговариваем?

Гермионе стало дурно. Праведный гнев стал настолько сильным, что контролировать его было невозможно. Гермиона направила волшебную палочку на Измельду, а Измельда направила свою палочку на Гермиону. Эрика посмотрела на Гермиону с разочарованием. Артур Уизли тоже был огорчен очередным назревающим скандалом. Джинни молчала.