Слизеринская грязнокровка (джен)

Вдруг Эрика встревожилась.

— Не нужно было платить за мое обучение, — тихо и почти виновато сказала она.

— Не волнуйся, я от этого не разорюсь, — лукаво ответил Люциус. — Эта сумма ничтожна по сравнению с остальными расходами.

— И все же, — добавила Эрика. — Этого слишком много для меня. Зачем вам мне помогать? Джинни была права, я вам не ровня и никогда ею не стану. Я, наверное, глупо выгляжу, да? Со своим желанием подружиться с вами? У меня нет будущего...

Люциус, как тогда, в Косом переулке, ласково, но бесцеремонно прикоснулся к щеке Эрики.

— Я запрещаю тебе так про себя говорить, — твердо сказал он. — Запрещаю общаться с семьей Уизли. Они уже плохо на тебя повлияли. Никогда не извиняйся за свою волю и свои желания. Никогда не говори, что у тебя нет будущего.

Малфой оценивающе посмотрел на девочку.

— У тебя много талантов, но они скрыты под оболочкой бедности, — сказал он. — Ты должна изжить свою привычку видеть мир снизу вверх. Хм... предстоит много работы, но я уверен, что у нас все получится.

Эрика стушевалась. Люциус понял, что был чересчур прямолинеен с девочкой. Нельзя было так сразу ставить ей условия и правила поведения.

— Ты теперь символ нового поколения факультета Слизерин, — чуть мягче добавил колдун. — Ты должна соответствовать своему статусу. Учиться как можно лучше и как можно быстрее привыкнуть к волшебному миру. Это сложно, однако необходимо.

Эрика кивнула. Малфой убрал руку с ее лица и ждал ее реакции на свою тираду.

— Как у меня получилось поднять гриффиндорца в воздух и швырнуть его, если у меня не было волшебной палочки? — спросила Эрика.

— У тебя сильный дар, — сказал Люциус. — Палочка и заклинания нужны для концентрации и направления хаотичной магической энергии волшебника на цель. Ты применила более высокий уровень магии, но и поплатилась за это здоровьем. Беспалочковая магия опасна.

— А откуда вообще у меня дар, если мои родители... магглы? — спросила девочка.

— Другие родственники тоже? — уточнил Люциус.

— И дедушки, и прадедушки, — Эрика горько улыбнулась. — Они были обычными людьми и ничего не достигли в жизни. Если бы у них был тайный магический дар, они бы...

Люциус рассмеялся.

— Вся семья Уизли чистокровные волшебники, но это не мешает им жить в нищете, — сказал он девочке. — Сама по себе магия не гарантирует счастливую обеспеченную жизнь.

Люциусу захотелось быть предельно откровенным с этой девочкой, чтобы она не строила иллюзий на его счет. Проверить серьезность ее намерений. Узнать, как далеко она готова зайти в их так называемой дружбе.

— Если бы ты не выбрала меня и приняла сторону Поттера, ты бы отучилась в Хогвартсе семь лет, получила право на волшебную палочку и вернулась бы в свое захолустье, — презрительно сказал он. — Поттер видел твое будущее таким. Для Поттера идеалом являются Уизли, живущие в нищете и гордящиеся этим, не видящие в нищете ничего зазорного. За его восхвалением героизма своих союзников ничего не стоит, это пустая бравада. Но ты молодец, — добавил он ласково, — сразу раскусила героя. Ты же хочешь изменить свою жизнь, а не остаться после семилетней учебы в Хогвартсе ни с чем.

Это была прямая провокация и Люциус это понимал. Коридоры замка вокруг них были пусты, все ученики находились на занятиях.

— Я заступилась за вас на церемонии распределения не из-за ожидания ответных услуг, — тихо сказала девочка. — Мне не понравилась их травля и слова про Азкабан. Они победили, но продолжают вас унижать. Это неправильно. Герои так себя не ведут. Я... была готова даже к отчислению из школы. Я не думала, что вы заплатите за мое обучение, но я вам за это благодарна.

— Это не благотворительность, — надменно произнес Малфой. — У меня на тебя большие планы. Не только на ближайшие семь лет, а на всю твою жизнь. Если я буду твоим покровителем и спонсором, то ты должна будешь следовать моим условиям.

Эрику немного смутил переменившийся тон Люциуса, покоробил и почти оскорбил. Но этот тон показался девочке напускным, как если бы Малфой хотел нарочно оттолкнуть ее от себя.

— Вы будете превращать меня в новую Беллатрису? — спросила девочка, улыбнувшись. — Так было написано в газете. А кто она, эта Беллатриса?

Эрика стояла в коридоре в своих дешевых вещах, накрытая дорогой накидкой Малфоя, и выглядела почти жалкой. Но девочка была упряма.

— Сильнейшая Пожирательница Смерти и сестра моей жены, — ответил Люциус без подчеркнутой надменности. — Беллатрису в битве за Хогвартс убила Молли Уизли.

— И вы думаете, что я смогу ее заменить? — удивилась девочка. — Что я должна буду делать?

— Все, что я прикажу, — вырвалось у Малфоя.

Эрика посмотрела на него сначала сердито и осуждающе, а потом по-прежнему с симпатией.

— Зачем мне что-то приказывать, если я сама хочу вам помогать? — спросила девочка.

— Даже после всего этого? — опешил Малфой.

Теперь он сам выглядел почти жалким, требующим от маленькой девочки исполнения своих прихотей.

— После чего? — спросила Эрика. — Вы что, стесняетесь меня потому, что я бедная и грязнокровка?

Внезапно девочка почувствовала слабость, у нее закружилась голова и она как подкошенная упала перед Малфоем на колени. Люциус еще подумал, что ему повезло, раз их никто не видит, иначе было бы не избежать очередного скандала. В желтой прессе обязательно расписали бы его унижение бедной девочки во всех подробностях. Люциус на миг показался самому себе гадким. Поколебавшись, он все же склонился над девочкой и протянул ей руку, помогая подняться.

— Спасибо, — спокойно сказала Эрика.

— Тебе не стоило уходить из больничного крыла ради меня, — тихо заметил Малфой. — Ты еще нездорова.

— Я могу отлежаться и в своей новой комнате, — отозвалась девочка и огляделась. — А почему мы вообще идем к подземельям замка?

— Гостиная и общежитие слизеринцев находятся в подземелье, — сообщил Малфой.

— Ничего себе, — удивилась девочка.

Какое-то время они шли молча. Малфой, во избежание повторного падения девочки от слабости, не выпускал ее руку из своей. Эрику это, похоже, совсем не смущало. Сейчас она не выглядела жалкой в своих дешевых вещах и дорогой накидке. Нет, ее взгляд снова стал колючим и холодным, почти как мокрые стены подземелья замка.

— Твои родители не хотели пускать тебя в Хогвартс? — как бы между прочим спросил Малфой.

— Мать не собиралась платить за мое обучение всяким фокусам, — подтвердила девочка. — Она рвала все письма, присланные совами. Я и сама не сразу во все это поверила, ну, в настоящую школу волшебства.

— А разве с тобой не происходило ничего странного? — поинтересовался Люциус. — Твой сильный дар должен был как-то проявляться.

Эрика задумалась.

— Иногда в моей старой школе мои обидчики спотыкались на ровном месте и их преследовали неудачи, — сказала девочка, — но вряд ли это было волшебство.

— Почему же? — усмехнулся Малфой. — Значит, ты насылала на них легкие проклятья. Что ж, похвально, — добавил он и осекся.

Девочка оживилась.

— А в вашей семье было много чернокнижников? — спросила она с неподдельным интересом.

— Все предки на протяжении тысячи лет, — признался Люциус и приосанился.

Взгляд Эрики стал почти благоговейным.

— Моя семья по сравнению с вашей пустое место, — сказала девочка. — Я бы и хотела ей гордиться, но гордиться там нечем.

— Дома тебя никто не ждет и ты там никому не нужна? — зловеще спросил Малфой. — Ты так говорила в Косом переулке?

Девочка кивнула.

— Я не представляю, как буду возвращаться домой на каникулы, — грустно добавила она. — После такого замка снова жить в маленькой квартирке? Не знаю, как я все это выдержу.

Эрике стало душно от осознания того, что между ней и Малфоем лежит непреодолимая пропасть. Она никогда, никогда не станет ему ровней. Она никогда, никогда не перестанет быть грязнокровкой. Как бы хорошо ни училась, как бы ни старалась освоиться в волшебном мире. В глазах Эрики снова зияла пустота. Люциус почувствовал, что ладонь Эрики стала холодной и девочку била мелкая дрожь.

— Это жестоко, — посетовал колдун, — помещать такой сильный темный дар в тело бедной грязнокровки. Но я постараюсь исправить эту ошибку.

Наконец они пришли в пункт назначения. Около входа в гостиную слизеринцев толпилось с десяток учеников разных курсов и староста. Все ученики обернулись и уставились на Малфоя и Эрику. А староста пока не заметил их.

— Отвергнутый Поттер, — назвал он пароль.

Часть стены отъехала в сторону, открывая проход в гостиную змеиного факультета. Потом староста тоже уставился на Малфоя и девочку, которую тот сопровождал и привел.

— Вам сюда нельзя, — сдавленно сказал староста. — Только ей.

— А я думаю, что можно, — с нажимом и ухмылкой ответил Люциус.

И староста их пропустил. Эрику ослепило обилие изумрудно-зеленого цвета в оформлении интерьера гостиной. Девочка не знала, что рассматривать, ее поражало абсолютно все. Малфой прошел к дивану в центре гостиной, девочка последовала за ним и села рядом. Люциус выпустил ее руку.

— Вот твое будущее, — торжественно сказал он Эрике.