Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Увидев, как она безумно хихикает, я бросил на Седрика встревоженный взгляд, вспомнив ее раннее обещание отомстить.

Игра началась с того, что охотники «Стрел» подобрали квоффл и забили гол в течение первой минуты, однако «Осы» пришли в себя и начали пробиваться через поле, стараясь сравнять счет. Охотники «Стрел» попытались перехватить их, но загонщики «Ос» смогли разорвать строй, послав бладжеры, и вывести свою тройку нападающих к воротам противника. Однако, как только они совершили бросок, отец Анны смог заблокировать его, вызвав у нас громкие крики поддержки.

Матч закончился внезапно, через тридцать минут, когда счет был 80: 10 в пользу «Стрел». Ловец «Ос» внезапно нырнул к земле, а его соперник следовал за ним по пятам. Шальной бладжер зацепил ногу игрока черно-желтых, сломав ее, и тот рухнул на землю, а ловец «Стрел» поймал снитч. Игра подошла к концу, и диктор объявил о победе «Сканторпских стрел» со счетом 230: 10. Ошеломленные тем, что матч так быстро закончился, мы посмотрели друг на друга и начали праздновать.

Ожидая отца Анны у стадиона, мы вчетвером обсуждали прошедший матч, когда недалеко раздался насмешливый голос: «Фоули, рад тебя видеть».

Повернувшись в его сторону, я увидел мужчину лет сорока, который с важным видом приближался к нашей маленькой группе. На нем был безупречный черный костюм; золотые запонки в виде метлы украшали рукава рубашки. Его черные волосы были зачесаны назад в конский хвост, а на лице маленькая козлиная бородка скрывала слабовольный подбородок. Но вот его глаза выделяли мужчину как опасного человека. Они были пронзительно черными, безжалостными, отражающими высокий интеллект.

Я наблюдал, как его взгляд перемещается с моего отца на моих друзей, а затем останавливается на мне, отчего мои волосы невольно встали дыбом, а хвост Афины защитно обернулся вокруг моего горла, и она предупреждающе зашипела. Незнакомец масляно улыбнулся и обратил свое внимание на моего отца, усмехнувшись:

— Итак, Генри, как продвигается твой бизнес?

— Все идет хорошо, как и следовало ожидать, Уитхорн, — ответил отец, стараясь держать себя в руках.

Он кивнул и снисходительно ответил:

— Я удивлен, что ты смог удержать его на плаву после того, как я ушел. Старый Джек был великим волшебником, но ужасным бизнесменом. Никого не удивило, когда склад сгорел. Просто небрежное управление.

Услышав, как он оскорбляет моего деда, я в гневе сжал кулаки, побелев от недостатка крови. Чувствуя, что что-то не так, Седрик и Анна сомкнулись передо мной, как будто хотели каким-то образом защитить от слов этого человека.

Мой отец, которого я никогда не видел в гневе, дернул рукой к карману, в котором хранилась его волшебная палочка. Зная, что он задел какую-то струну в его душе, Уитхорн довольно улыбнулся.

Желая защитить честь семьи, я не сдержался, ответив язвительно:

— Не думаю, что он был ужасным бизнесменом, просто плохо разбирался в людях. В конце концов, в Вас он точно ошибся.

Глаза Уитхорна метнулись ко мне, словно ища что-то, и через мгновение он улыбнулся, ответив:

— Какая точная формулировка, молодой человек. Плохо разбирался в людях — это действительно отличный способ описать старого Джека, — он сделал драматическую паузу и продолжил: — Иначе зачем бы ему якшаться с Тем-кого-нельзя-называть?

Потрясенный и не знающий, что сказать об этом, я повернулся к отцу, только чтобы увидеть, как его лицо начинает краснеть от гнева.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ! — взревел папа, вытаскивая палочку.

— Только попробуй, Фоули, — прошипел Уитхорн. — Ты же знаешь, кто мой отец, и на что он способен.

Прежде чем кто-либо успел сделать хоть шаг, раздался добродушный голос:

— У вас какие-то проблемы?

Напряжение, казалось, спало, когда все обернулись и увидели Тейлора Ланкастера, уверенно шагающего в своей бледно-голубой квиддичной мантии. Окинув нас взглядом, он остановился, и его дружелюбные карие глаза нашли дочь.

Внезапно вспомнив, где мы находимся, отец убрал палочку, подавляя гнев.

— Мистер Ланкастер, мы просто немного поспорили, ничего страшного. Поздравляю с удачным матчем, если вам когда-нибудь понадобится новый «Нимбус», не стесняйтесь заглянуть ко мне, — повернувшись, чтобы уйти, Уитхорн бросил в нашу сторону ухмылку и с важным видом удалился.

Отец Анны посмотрел ему вслед с озадаченным выражением лица и снова повернулся к дочери, только теперь заметив, что ее кожа и волосы выкрашены в голубой и серебристый цвета. В его глазах заплясали веселые огоньки, и он, явно поддразнивая девочку, пообещал:

— Анна, видя, что ты такая большая поклонница, отныне перед каждым матчем я буду гримировать тебя в голубые и серебряные цвета.

Мы с Седриком начали фыркать от смеха, а в ответ Анна бросила на меня злобный взгляд, топнув ногой. Теперь пришла уже моя очередь возмущаться:

— Эй, почему ты злишься только на меня?

Слушая нашу перепалку, родители только ухмылялись, пока Тейлор не прервал нас:

— Ладно, Анна, нам пора отправляться домой, чтобы сообщить твоей маме хорошие новости.

Когда мы вернулись в поместье, было уже далеко за полдень. Решив, что мне нужно привести в порядок свои мысли, я, ни с кем не общаясь, удалился в свою комнату, чтобы подумать о том, в чем Уитхорн обвинил дедушку.

Я сидел за столом, обдумывая все, что знал о своем дедушке. Был ли он пожирателем смерти? Почему он мог быть сторонником Волдеморта? Кажется, никто в нашей семье не ненавидит магглов.

Нет, Министерство не очень популярно в нашей семье, но я никогда не видел никаких признаков, которые могли бы сказать, что мы поддерживаем взгляды Волдеморта. Однако мы — старая чистокровная семья.

Не в силах разобраться в ситуации, я повернулся к Афине, которая удовлетворенно лежала на моей кровати, и спросил:

— Как ты думаешь, был ли дедушка пожирателем смерти? — Проигнорировав мой вопрос, как будто он даже не стоил ответа, она закрыла глаза и заснула.

К тому времени, как наступила ночь, я не приблизился к ответу ни на шаг, и решил поговорить с отцом. Зная, что, скорее всего, найду его в кабинете, я направился прямиком туда. Он задумчиво сидел в своем любимом кресле со стаканом бренди. Войдя и усевшись напротив, я тихо спросил:

— Это правда?

Тяжело вздохнув, он ответил:

— Все не так просто.

С упрямым выражением лица я возразил:

— Ну, тут либо он поддерживал Того-кого-нельзя-называть, либо нет.

— Когда Тот-кого-нельзя-называть пришел к власти, как ты думаешь, он ходил с табличкой, на которой было написано: «Я — темный злой волшебник»? Нет, он был убедителен, и знал, что нужно сказать, чтобы найти поддержку. Многие люди забыли, но в свое время многие волшебные семьи поддерживали его. У него было очень много сторонников, пока он не раскрыл свое истинное лицо.

— Значит, вот как.

— Дай мне закончить. Чтобы все понять, — продолжал отец, — нужно вернуться назад во времени и посмотреть, что позволило Тому-кого-нельзя-называть прийти к власти. Чтобы в этом разобраться, стоит вспомнить принятие Международного статута секретности. Этот шаг никогда не был популярен среди старых чистокровных семей. В средние века, после того, как семьи магглорожденных и полукровок начали подвергаться нападкам в религиозном рвении, маги объединились и придумали решение. Решением, к которому они пришли, был Статут секретности, и для обеспечения соблюдения этого Закона было создано Министерство магии. Каждый регион создал свою версию, и внезапно многие волшебники, которые раньше не подчинялись никому, кроме самих себя, оказались под властью правительства.

* * *