Слизеринская грязнокровка (джен)

Не одна Эрика была рада обретению новой семьи. Бывшая Аманда Шелби гордилась своей новой фамилией, Уизли. Она с нетерпением ждала рождественских каникул. Училась она хорошо, но ничего особенно выдающегося не показывала, впрочем, от нее ничего такого и не требовали. Аманда отреклась от своей плохой семьи, члены которой поддерживали идеалы Пожирателей Смерти, но дальше этого отречения дело не продвинулось. Просто в доме Уизли стало еще теснее. Аманда разочаровалась в себе. Она так старалась противопоставить себя Эрике, но не была похожа на ее достойную соперницу. Перед тем как отправиться к Уизли, Аманда решила навестить семью Митчелл, очень уж Аманде понравились те девушки, с которыми она успела познакомиться в Хогвартсе. Митчеллы были одними из немногих, кто всегда четко давал понять, что враждебен к семье Малфоев и культу вокруг этой семьи колдунов. Митчеллы еще в сентябре приглашали Аманду к себе в гости на каникулы и получили разрешение на это посещение от директрисы Макгонагалл.

— Какая прелестная добрая девочка! — воскликнула Хелен Митчелл и всплеснула руками, когда гостья появилась из камина в ее скромном жилище. — Проходи, чувствуй здесь себя как дома.

— Спасибо вам за приглашение, — смутилась Аманда, рассматривая бедную обстановку помещения без тени брезгливости.

— Хорошо, что еще не все ваше поколение потеряно, — добавила Хелен Митчелл. — Теперь даже дети падки на богатство и фальшивую знатность. Люди забыли про честь и совесть, им нужны только деньги и ничего кроме денег. К счастью, ты не такая и мои дочери не такие.

— Надеюсь, что так все и останется, — улыбнулась Аманда. — Наши семьи, Уизли и Митчеллы, должны держаться вместе и вместе бороться с несправедливостью.

— У нас есть все шансы добиться успеха и победить зло, — согласилась Хелен Митчелл.

— Ты понятия не имеешь, что такое успех! — воскликнул кто-то звонким голоском.

Хелен Митчелл вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом со своей самой младшей дочерью, Эйдой. Девочка была рассержена, постоянно дергала подол своего старого выцветшего платья, которое донашивала за своими многочисленными сестрами. Когда-то это платье было небесно-голубого цвета, но теперь оно стало грязно-серым.

— Не упрекай свою маму, — отчеканила Аманда, гневно смотря на Эйду Митчелл. — Как тебе не стыдно ругать ее при гостях? Это невежливо.

— Невежливо приглашать в наш дом гостей на Рождество, когда у нас нет ни нормальной елки, ни украшений, ни подарков, — покачала головой маленькая Эйда. — Мне стыдно стоять перед тобой, Аманда, в этом нелепом платье. Оно не нарядное, оно похоже на тряпку для мытья полов.

— Обычное платье, не придирайся, — прошептала Хелен Митчелл. — У нас нет выбора в одежде, ты это знаешь.

— Наша жизнь не соответствует нашим представлениям о себе, — холодно сказала Эйда. — Мы мним себя великими героями, а на деле мы всего лишь нищие. Чем же мне нужно гордиться?

— Наша семья полна честных трудолюбивых людей, — строго сказала Хелен своей младшей дочери. — Разве этим нельзя гордиться? Неужели ты тоже поддалась на эту истерию вокруг поклонения богатству? Неужели я так плохо тебя воспитала, девочка моя?

Эйда вздрогнула при материнском слове "воспитала". Эйде сразу вспомнились удары материнских рук по ее нежной детской коже, пролитые на подушку жгучие слезы, холодный материнский взгляд. Взгляд женщины, которая думала, что все делает правильно, поступая жестоко с дочерьми. Через подобное воспитание прошли все девочки в семье Митчелл, даже мужу Хелен доставалось. Джек Митчелл боялся перечить своей жене, а ей это очень нравилось. Все Митчеллы пытались притвориться, что у них любящая дружная семья, но у них это не получалось. Окружающие понимали, что Митчеллы испытывают трудности, не только финансовые. Кроме Аманды, никто не горел желанием придти в гости к Митчеллам. Старшие девочки в Хогвартсе из кожи вон лезли, чтобы стать популярными и найти друзей, но это выглядело таким жалким. Их поддерживали только такие же семьи нищих героев, вроде Уизли.

— Ты каждый день говоришь мне и моим сестрам, что мы честные и трудолюбивые, — признала Эйда, — но наша жизнь никак не улучшается. У меня нет игрушек, красивой одежды, вкусной еды, у меня нет друзей и у меня нет счастливого детства. Я вообще смогу поступить в Хогвартс через два года или у нас не будет на это денег? — поинтересовалась Эйда у матери, выплескивая накопившееся недовольство.

Аманде не понравился тон Эйды. Эйда раздувала скандал из ничего, специально злила мать и провоцировала ее. Аманде захотелось поставить нахальную Эйду на место.

— Нэнси мне рассказывала про ту вашу встречу с Малфоями в Косом переулке, — напомнила Аманда девочке. — Это же ты не хотела, чтобы в Хогвартсе тебя дразнили вонючкой?

— А тебе бы самой понравилось, если бы тебя так дразнили в школе? — пожала плечами Эйда.

— Дело не в этом, — с нажимом произнесла Аманда. — Ты критиковала свою семью при Малфоях, по сути ты не захотела быть вонючкой, как другие члены твоей семьи. Ты отреклась от своей семьи, а Драко и его папашу это позабавило. Ты за это извинилась перед сестрами и матерью?

— Нет, — ответила Хелен Митчелл за свою младшую дочь, — она перед нами за это не извинилась.

Аманда сердито посмотрела на Эйду, сложив руки на груди. Эйда не поняла ее намека.

— Извиняйся сейчас же! — приказала ей Аманда.

— Не буду, — отказалась Эйда, продолжая теребить старое платье. — Я все еще не хочу, чтобы в Хогвартсе меня дразнили вонючкой. Наши вещи и наши тела пропахли этим запахом навоза, пыли и какой-то кислятины. Я не буду извиняться за то, что мне не нравится такая жизнь и судьба.

— Мама тебя родила, а ты... — пробормотала Аманда с укором.

Этот укоризненный тон заявившейся в их дом Аманды очень нервировал Эйду. Аманда была лишней в этом доме. Или это Эйда была здесь лишней? Эйда испугалась таких своих мыслей, но не могла не думать об этом. Слишком уж часто ей не нравилась нищая жизнь, жестокость матери и придирки старших сестер. Все это сливалось в общий неблагополучный жизненный фон.

— Что же ты перед своей родной мамой не извиняешься? — спросила у Аманды Эйда. — Ты так торопилась перестать быть Шелби, что это показалось мне ненормальным. Ты предала своих родителей и братьев.

— У меня была иная жизненная ситуация, — уклончиво ответила Аманда, не желая развивать данную тему.

— Ну конечно, — не поверила ей Эйда, нервно теребя подол платья. — Тебе критиковать свою семью можно, а мне нельзя?

— Я родилась в семье преступников, а ты в семье героев, — сказала Аманда. — Есть разница?

— Твои родители и братья любили тебя, а ты их бросила, — покачала головой маленькая Эйда. — Они желали тебе счастья и процветания, они желали тебе успеха, — Эйда подчеркнула это слово, — а ты растоптала все их мечты и надежды. Не тебе учить меня, как надо извиняться перед родителями! — Эйда внезапно топнула ножкой в старой туфле такого же грязно-серого цвета.

Детские крики привлекли внимание отца семейства, Джека Митчелла. Он вышел из глубин бедного неказистого дома, а его жена бросила на него взгляд, в котором не было ни капли уважения. Она никогда не уважала и не любила своего мужа по-настоящему, сам Джек это тоже понимал, но он-то как раз любил Хелен и их многочисленных дочерей.

— Доченька моя, — дрожащим голосом произнес Джек Митчелл, — это мне нужно извиняться за то, что я не могу обеспечить свою семью всем необходимым. Я мало зарабатываю, поэтому у нас мало одежды и еды, а у тебя нет игрушек и с нами никто не хочет дружить. Я рад, что Аманда решила придти к нам в гости, но никого другого в наш дом пригласить не получится, слишком у нас грязно и бедно, — сокрушенно вздохнул Джек. — А самое печальное то, что вы скорее всего не сможете найти себе обеспеченных мужей, когда вырастете. Вам придется выбрать в мужья кого-то из своего круга, — Джек вздохнул еще раз.

— И ты туда же?! — возмутилась Хелен Митчелл. — Это ты вбил Эйде в голову, что надо стыдиться бедности? Это ты учишь ее тянуться к богачам? Ты портишь все мое воспитание!

— Никто вас даже служанками и горничными в богатый дом не возьмет, а тем более нянями для детей богатых людей, — продолжал говорить Джек Митчелл, игнорируя возмущения своей воинственной жены. — А получить такие места работы было бы почетно, вы могли бы помочь своей семье. Я не могу один обеспечить себя, жену и десять детей, — Джек рассеянно развел руками.

— В какие такие богатые семьи ты хочешь пристроить наших девочек служанками, горничными и нянями? — насела на мужа Хелен Митчелл и толкнула его в плечо.

Джек промолчал, но Эйда поняла своего отца и без слов. Хелен и Аманда тоже все поняли. Им не понравились такие настроения Джека Митчелла. Аманда скривила носик и гневно посмотрела на отца Эйды.

— Вы же не будете писать письма Малфоям и их союзникам, упрашивая принять ваших дочерей на работу в их дома? — задала Аманда Уизли риторический вопрос Джеку Митчеллу. — Их никто туда не примет, все знают, что сестры Митчелл ненавидят богачей, особенно Малфоев. Сестры Митчелл Эрику в Хогвартсе избили, так ей и надо, негодяйке.

— Мне было стыдно за такое поведение моих дочерей в школе, — разочарованно произнес Джек Митчелл. — Ты так их воспитываешь, Хелен? — обернулся Джек к своей жене. — Я работаю целыми сутками, а ты учишь наших дочерей драться и толпой избивать одного человека? Ты так понимаешь доброту и справедливость? Неужели тебе не кажется, что это вовсе не доброта?

— Если Эрику нельзя наказать по закону, то пусть ее накажут в драке, — уверенно ответила Хелен Митчелл своему мужу.

— Тебе мало Молли Уизли в Азкабане? — спросил у жены Джек Митчелл. — Ты хочешь уничтожить и нашу семью? Почему ты призываешь наших дочерей к насилию и агрессии?

— Но не к невинным людям же, а к богачам и злодеям! — закричала Хелен в лицо Джеку.

Эйде стало так обидно за своего отца и стыдно за свою мать.