Слизеринская грязнокровка (джен)

— Гермиона, ты же не серьезно? — испуганно прошептала Джинни, нервно сжимая свою волшебную палочку. — Дементоры появились здесь... из-за тебя? Поверь, это никакой не акт справедливости, это безумие. Прекрати мнить себя вершительницей чужих судеб и палачом. Война с Волан-де-Мортом закончилась, мы сражались за мирное небо и победили. Нужно жить дальше без жестокости, войн и казней.

Гермиона посмотрела на рыжую Уизли и почувствовала разочарование, смешанное с раздражением. Джинни как была невнятной личностью в детстве, такой и осталась во взрослом возрасте. Джинни вечно что-то мямлила, чего-то боялась, стеснялась, пыталась избежать бытовых конфликтов. Сражений не избегала, но и не любила их. Разве что в квиддиче, но не в дуэлях на волшебных палочках. Джинни была такой домашней, тихой, незаметной, практически полной противоположностью яркой и активной Гермионы. Даже Флёр была заметнее и смелее Джинни, но и Флёр терялась на фоне Гермионы.

— Не будь такой наивной, Джинни, — вздохнула Гермиона и патетично закатила глаза. — Пока живы Пожиратели и их идеи господства волшебников над магглами, мы не победили. Героизм Гарри ничего не стоит, если мы не казним всех Пожирателей. Никто не усвоит урок этой истории. Если бы в далеком 1945 году Дамблдор казнил Грин-де-Вальда и его сторонников, возможно, у Волан-де-Морта не было бы шансов придти к власти. Я не хочу побеждать зло понарошку, я хочу вырвать эту заразу с корнем, раз и навсегда.

Эрика внимательно выслушала Гермиону и спокойно подошла к ней. Люциус и Скабиор синхронно начали мечтать о том, чтобы Эрика сбила с Гермионы спесь и на этом странная ситуация завершилась, но они оба понимали, что избавиться от прилипчивой Гермионы будет не так просто.

— Это ты повлияла на то, что про помощь Люциуса Молли и Артуру Уизли не написали в газетах? — строго спросила девочка. — Он остановил взбесившихся магглов, напавших на Министерство Магии. Совершил благое дело. Нападения магглов на волшебников доказывают, что они вовсе не невинные, которых злые Грин-де-Вальды и Волан-де-Морты ни с того ни с сего решили поработить, а вполне себе ощутимая угроза для мира магии.

Флёр вздрогнула и поругала себя за этот страх. Ей не нравилось происходящее, ей не нравилась война с магглами по всей планете. Агрессия витала в воздухе, заполняла каждую клеточку, не давала дышать и думать. Это было невыносимо страшно.

— Для магглов даже нет разницы между героем Гарри Поттером и злым колдуном Волан-де-Мортом, — добавила Эрика. — Ты внимательно читала их книгу, призывающую уничтожить школы магии и всех чародеев? Для магглов даже ты злодейка, заманивающая детей в дьявольскую школу оккультных наук, — отчеканила Эрика каждое слово. — Для магглов даже Хагрид злодей, даже Минерва Макгонагалл. Магглы ненавидят волшебников и так было всегда.

Гермиона вспомнила себя в возрасте Эрики и нашла в поведении Эрики очевидное сходство с собой. Вся эта склонность к чтению сложных книг вне школьной программы, весь этот нравоучительный тон, вся эта самоуверенность и вера в правильность своих слов была очень знакома Гермионе. И это героине очень не нравилось. Эрика сводила ее с ума, путала ее планы, занимала все ее мысли, разъедала ее разум как кислота. Эрика мешала Гермионе самим фактом своего существования. Со стороны это выглядело глупо, но Гермиона была погружена в личные переживания и не могла этого осознать.

— Магглы ненавидят магию потому, что злые колдуны веками терроризировали простых людей, — воскликнула Гермиона. — Магглы уже не верят в то, что магия может приносить добро, а не зло и проклятья. Казнив Пожирателей, мы покажем магглам, что мы им не враги.

— Нет, казнив сильных колдунов, вы облегчите магглам задачу, — возразила упрямая Эрика. — Потом магглы совсем озвереют и примутся истреблять уже вас. Вы этого добиваетесь? Почему вы хотите унижаться перед магглами? Разве Гарри Поттер унижался перед семьей Дарсли? Нет, он же много раз ставил их на место, раздул свою тетю, запугивал кузена, который плохо с Гарри обращался.

— Не все магглы такие как семья Дарсли, — фыркнула Гермиона.

Ее так утомил этот бессмысленный разговор с ненормальной девочкой, читающей ей нотации. "Ну почему дементоры не нападают? — думала Гермиона. — Сколько можно ждать казни Пожирателей?". Ее показательная сенсация шла ко дну как "Титаник", что очень тревожило Гермиону.

— Ты права, — кивнула Эрика и Гермиона аж поперхнулась от шока. — Бывают и более жестокие магглы, — добавила Эрика. — Родственники Гарри всего лишь не баловали его, но не пытались его убить. Мои родители тоже всего лишь были холодны со мной, догадываясь о моем магическом даре. Знаешь, почему в этом году в Хогвартсе отменили кубок школы?

— Родители магглорожденных забрали своих детей из Хогвартса и факультеты, кроме Слизерина, слишком опустели, поэтому кубок школы по-честному не мог достаться никому, — вздохнула Гермиона.

— Вот именно, — кивнула Эрика. — Среди пуффендуйцев, когтевранцев и особенно гриффиндорцев происходит кошмар. Дети ссорятся с родителями-магглами, а родители-магглы отрекаются от своих волшебных детей, выбравших учебу в Хогвартсе вопреки их воле и запрету. Почему ты сейчас не пытаешься поддержать учеников трех факультетов и занимаешься науськиванием дементоров на Люциуса? Почему ты ругаешься с Минервой Макгонагалл, а не стремишься помочь ей? Почему Джинни робко стоит у тебя за спиной и боится тебе слово поперек сказать? Что ты за человек такой, Гермиона?

Гермионе стало не по себе от этой речи Эрики. Она подумала о том, что действительно могла бы сейчас помогать хотя бы ученикам-гриффиндорцам, от которых отреклись родители-магглы, а вместо этого тратит время на ссору с Эрикой и жажду казни Малфоев. Гермиона только подумала о том, что младшего Малфоя тут не хватает, как Драко появился на улице и уставился сначала на Гермиону и Джинни, потом на отца и Эрику, а затем на дементоров, кружащихся в воздухе в опасной близости от старшего Малфоя.

— Как это понимать? — возмутился Драко, тыча своей волшебной палочкой в дементоров.

— Гермиона хочет вершить чужие судьбы и стать палачом, — спокойно сказала Эрика, поворачиваясь к Драко. — Это не новость. Ради мнимой справедливости она всегда готова проливать реки крови и оставлять за собой горы трупов. Как... иронично.

Дементор пролетел очень близко к Люциусу, обдавая его волной отчаяния и холода. Перед внутренним взором Люциуса появилось много моментов его прошлого, но ярче всего был момент, когда Волан-де-Морт замахнулся дать ему пощечину. Мелькали воспоминания об Азкабане, уходе Нарциссы, смерти его матери и отца. Мелькал образ пустого особняка Малфоев, символа вырождения их дворянского рода. Все это начало давить на психику Люциуса. Скабиор тоже увидел самые неприятные и болезненные моменты своего прошлого. Когда волна отчаяния докатилась до Эрики, девочка увидела своих родителей-магглов с фальшивыми улыбками, смотрящих на свою дочь как на монстра, не дающие ей душевного тепла.

— Останови это, — потребовал Драко у Гермионы, осознав всю серьезность угрозы для своего отца.

— Нет, — решительно отказала Гермиона, крепче сжимая колдокамеру и готовясь запечатлеть исторический момент. — Пожиратели Смерти должны быть казнены за свои многочисленные преступления. Я не буду прощать их, даже не пытайся давить на жалость. У меня нет жалости к преступникам.

С Люциусом, Скабиором и Эрикой творилось что-то странное и нехорошее. Они будто выпали из реальности и погрузились в свои тяжелые воспоминания. Драко никак не мог помочь отцу, потому что не умел вызывать патронуса, чтобы отогнать дементоров. Флёр, забывшая свою волшебную палочку, топталась на месте и не знала, что ей делать. Зато Джинни это знала. Рыжая ведьма направила палочку на дементоров и выкрикнула заклинание.

— Экспекто патронум!

Что-то пошло не так. Патронус Джинни не принял никакой формы, из ее палочки просто потекла серебристая энергия, которая отогнала дементоров от Эрики. Джинни кинулась к девочке, а та еле-еле приходила в адекватное состояние и собирала мысли в кучку. Драко кинулся было к отцу, но дементор полетел к нему и Драко застыл на месте, как парализованный. Джинни снова произнесла заклинание и дементор отстал от Драко.

— Уведи Эрику отсюда, — попросила Джинни у младшего Малфоя. — Она еще ребенок, она не должна так рисковать.

— Ладно, — кивнул Драко, поднял Эрику левитацией и почти унес ее с поля боя, но Эрика стряхнула с себя эту левитацию и на подкашивающихся ногах поплелась к Люциусу.

На ее пути возникла раздраженная Гермиона. Поведение Эрики не укладывалось у нее в голове.

— Он того не стоит, — фыркнула она. — Ты правда хочешь пожертвовать своей жизнью ради убийцы и развратника? Ты не умеешь вызывать патронуса и, будем честны, никогда не научишься. Ты же темная ведьма, светлая магия тебе не доступна, как ни старайся.

— Пойди прочь, — тихо сказала Эрика, но Гермиона расслышала каждое произнесенное девочкой слово.

Дементоры облепили Люциуса, почему-то не тронув Скабиора. Егерь всего лишь испытывал сильное головокружение и дезориентацию, но его душа была по-прежнему в теле. А вот Люциус явно с душой расставался. Гермиона щелкнула колдокамерой, когда Люциус живописно начал падать на землю, теряя поглощаемую дементорами душу. Точнее, одним дементором, самым крупным и могущественным. Драко смотрел на отца и у него сдавило сердце. Джинни призвала патронуса, но без толку.

— Уже слишком поздно, — радостно воскликнула Гермиона, делая еще пару удачных снимков. — Наконец-то справедливость восторжествовала.

Эрика толкнула Гермиону и поплелась к Люциусу. Джинни, поняв, что девочка хочет сделать, кинулась к ней, чтобы остановить, но Эрика просто обошла ее и продолжила свой поход в никуда.

— Не делай этого, — одновременно выдохнули Джинни и Драко.

Люциус корчился в агонии, теряя душу. Гермиона улыбалась и была горда собой.

— Я должна попытаться, — сказала Эрика, сжимая кулаки. — Зачем мне нужна магия, если я ничего не могу исправить? Я не хочу жить с осознанием того, что я могла попытаться спасти Люциуса, но упустила этот шанс.

Когда Эрика приблизилась к дементору, тот начал поглощать и ее душу. Через мгновение Эрика оказалась внутри его темной сущности.