Иди, Птенец! (джен)

Я помешался на Нир. Везде мне мерещились её добрые глаза и ласковый голос, а в любом движении возле себя, будь то кинутый злым ребенком наточенный нож или упавшее с неба облако, я видел её взметающиеся золотые волосы.

Вечера в её уютной квартире стали частью моей жизни. Благо иногда объявлялся на пороге, чтобы попросить сахар или приправы. Нир уходила на кухню, а он с кислым выражением лица смотрел на меня. Я застывал на месте и не дышал. Моё искусство прятаться превосходно, но иногда казалось, что Благо меня все- таки видит.

Однажды я пригласил Нир на вечернюю прогулку по городу, перед этим вспотев от страха. Она согласилась. С условием, что я сначала приму душ.

Мы гуляли по шумным проспектам и тихим улочкам, среди желтых ламп и дерущихся людей, пока не набрели на парк аттракционов. Я угостил девушку сладостями, а потом мы прокатились на быстрой карусели. Нир плохо справляется с подобным, так что все съеденные сладости скоро оказались на земле за какой-то палаткой.

Мы подошли к лавке со странной карнавальной одеждой. Мне приглянулась одна футболка и я спросил продавца о её стоимости. Он запросил пять монет. Неоправданно дорого. Я кинул в продавца несколько оскорблений. Рядом стоял шатер предсказательницы. Такое будоражит меня. Нир улыбнулась и согласилась подождать снаружи.

Я отодвинул тяжелый бархат, служивший дверью, и прошел внутрь. Здесь все было увешано сверкающими и звенящими амулетами, а воздух задымляли благовония. В центре шатра стоял низкий стол, уставленный свечами и засушенными конечностями. За ним, на полу, на сложенных ногах сидела предсказательница. Её лицо скрывали длинные ленты, пришитые к головному убору из пестрой ткани и камней. Тело женщины была закутано во множество слоев пестрой парчи.

Я сел напротив.

— Руку, — низко прохрипел её старый голос.

Я протянул ладонь. Она схватила её и приблизила к своему лицу за лентами. Женщина молча покусывала мою руку, а потом мои пальцы коснулись чего-то влажного, упругого и подвижного. Я трогал её глаза. Прямо там, откуда вытекают слезы. Прорицательница вся вдруг затряслась и вдавила мои пальцы в свои глазницы еще сильнее.

— Ты упадешь во тьму. И будешь тонуть в кровавой реке. Ищи путь к свету. В нём обретешь руку помощи, — старуха ревела, гудела и содрогалась при каждом слове.

Запахи вокруг стали тяжелыми и невыносимыми. Я слышал, как каждый предмет в шатре повторяет её слова на свой собственный манер. Свечи шипели на меня, амулеты тонко визжали и бархатные стены вибрировали. Я выдернул руку, вскочил на ноги и направился к выходу, но старуха ударила кулаками о стол.

— Нельзя уйти туда, откуда пришел, — корявый палец указал на еще один выход.

Я пробежал мимо женщины и вышел на улицу. Слишком темно. Свечные огоньки еще напоминали о себе и кроме вспышек в глазах я ничего не мог разглядеть. Я сделал один шаг и вступил в какую-то жидкость. Я дернулся от неожиданности и упал. Руки и ноги скользили, никак не получалось подняться. Мои глаза привыкли к темноте. Все мое тело было покрыто чем-то красным

«Будешь тонуть в кровавой реке».

Я заметался и запаниковал. Я полз сам не зная куда. Зрение сузилось, и я видел только свои руки, тонущие в красноте. Вдруг впереди появился прямоугольник света, а в нем темный силуэт человека. Я выполз на свет и зажмурился. Чьи-то руки схватили меня и помогли подняться. Это была Нир — испуганная и заботливая. Золото её волос горело в свете парковых огней.

Она вывела меня к людям. Я успокоился и почувствовал не себе резкий запах. Кровавая река оказалась обычной краской.

— Вы мошенница! — кто-то кричал в стороне. — Посмотрите на него!

Я обернулся на крик. У входа в шатер прорицаний стояла женщина с ребенком. Мальчик был весь измазан в красной краске. Прорицательница стояла перед ними неподвижно и тихо, но я был уверен, что за длинными лентами на нас смотрят насмешливые старые глаза.

Мы вернулись к лавке с одеждой. Я протянул пять монет продавцу, но он только издевательски улыбнулся.

— Для тех, кто узнал свое будущее, цена возрастает вдвое.