Иди, Птенец! (джен)

Утром, когда все расходились по делам, мы с Солнцем спускались на кухню и завтракали в тишине, обсуждая сплетни и сны. Но сегодня Мина решила нарушить наш порядок и забрать себе всё внимание Солнца. Сделав вид, что самой ей никак не справиться, она уселась ему на колени и заставила заплетать свои непослушные волосы в причудливые косы. Солнце, не умеющий противостоять её очарованию, радостно и послушно выполнял ее просьбу, пока она болтала ногами и рассказывала всякие глупости о подругах и школе.

Я принялся листать газету с ожесточением, достаточным для того, чтобы все заметили мое недовольство, но недостаточным, чтобы обвинить меня в нем. Из очередного разворота выпал какой-то листок и скользнул под стол. Я нагнулся за ним и удивился: с пола на меня смотрело довольное лицо Блага. Я поднял листовку и рассмотрел ее получше. Под яркой фотографией крупная надпись кричала: «Голоса окраин».

Утро переставало быть невыносимым. Я протянул находку Солнцу, но он не разделил моей радости. Он согнал Мину с коленей, отдал ей расчёску и жестом велел выйти из кухни.

Солнце всматривался в листовку, нервно потирал шею и хмурился.

— Расскажи мне, чем он занимался на той стороне.

Я попытался вспомнить хоть что-то, но что тогда, что сейчас, меня совершенно не интересовала жизнь Блага, и я только пожал плечами. Солнце злился.

— Ну а много у него было знакомых. Он имел какое-то влияние?

Я виновато улыбнулся. Он выругался и встал из-за стола.

— Идем.

Он пошел к двери, но я смог вовремя остановить его.

— Ты же в пижаме!

Солнце закатил глаза, побежал к себе в комнату и вернулся в старом пальто, накинутом поверх домашней одежды. Мы вышли из дома и быстро зашагали в сторону окраин.

— Тебе нужно успокоиться, — ненавязчиво заметил я, стараясь не отставать от Солнца.

— И как мне это сделать? Ты посмотри на это! — он ткнул листовку мне в лицо. — На его агитации лепесток праздного цветка. Представь что будет, если он победит. А мне в этом городе еще жить.

И действительно, в углу, рядом с плечом Блага было маленькое розовое пятнышко, которое я не сразу заметил.

— Да брось ты. Это Благо. Даже если он кого-то склонит на свою сторону, этого никто не заметит.

— Я бы не был в этом так уверен.

Чем дальше мы отходили от дома, тем чаще нам попадались знакомые листовки. Они облепляли столбы и деревья, покрывали собой стены, устилали землю. Солнце явно плохо знал эти места. Он часто останавливался на перекрестках и путался в дорогах. Вся его привычная уверенность таяло с каждым шагом, а попадавшиеся прохожие недобро смотрели на нас и посмеивались.

Внезапно Благо сам вышел нам навстречу вместе с низенькой женщиной, возраст которой понять было невозможно, понимающе кивая и улыбаясь, как на той самой фотографии. Женщина что-то быстро и тихо говорила ему, в одной руке сжимала руку Блага, а в другой его листовку.

Пока мы ждали окончания их разговора, я впитывал в себя воздух этого места. Улицы были пусты, но я знал. что вокруг полно людей. Они рассматривали нас, шептались за грязными окнами и в темноте переулков. Солнце совсем не обращал на это внимания и мне показалось, что это было не случайно. Он как будто давно научился не замечать грязи окраин, и я вдруг четко осознал, что нам нельзя было сюда соваться. Эта территория была чужой, враждебной. Я схватил Солнце за рукав, и именно в этот момент Благо повернулся к нам.

Женщина согнулась и быстро пошла прочь.

— Как приятно вас здесь встретить, — с наигранной учтивостью заговорил Благо.

— То, что ты делаешь это подло и низко! — огрызнулся Солнце.

Благо удивленно поднял бровь.

— Ты о моем желании улучшить жизнь моих избирателей? Не вижу в этом ничего подлого, а совсем даже наоборот. Разве есть что-то достойнее? — он наигранно раскинул руки, красуясь перед невидимой публикой. — Этот город нуждается в помощи и я могу ее оказать. На той стороне я научился тому, как поступать с сектантами и убийцами.

— И с зависимыми? — прошептал Солнце.

Благо перевел на меня взгляд.

— Твой новый друг, кажется, все еще болен, — забеспокоился он. — Не стало бы хуже. На улице холодно, а он в одних бархатных тапочках.

Я посмотрел вниз. Солнце действительно не переобулся перед выходом. Он был загнанным и беспомощным. Щеки его нездорово покраснели, тело дрожало, а рот постоянно открывался и закрывался, не находя нужных слов. Нужно было срочно увести его и спрятать понадежнее. Но хуже это жалкого зрелища был только горделивый вид Блага.

— У тебя нет ни идеалов, ни ценностей, — я шагнул вперед и заслонил собой Солнце. — И на той стороне и на этой за тобой пойдут только те, кого ты сможешь купить.

Благо наклонил голову и обрушил на меня всю мерзость своей снисходительной улыбки, напоминая мне о том, как часто я сам приходил к нему просить помощи. В памяти всплыли его многолюдные вечеринки и подозрительные незнакомцы у нашей квартиры. Я попытался продолжить, но горло свело и вместо слов я смог издать только какой-то хриплый писк. Глаза жгло от подступающих слез. Еще никогда он не заставлял меня чувствовать такую обиду и унижение, а Солнце рядом делал всё только хуже.

Благо смилостивился и посмотрел на часы.

— Мне пора. Окраины огромны и полны проблем.

Он развернулся и ушел, а мы стояли неподвижно и впитывали в себя всё презрение, которым были пропитаны эти улицы.

— Мне нужно кое-что найти, — в голосе Солнца откуда-то появилась энергия и даже азарт. — А ты пока подумай о моем внешнем виде. Мне нужно что-то строгое, но не вычурное. Что-то повседневное.

— Ты о чем?

— Придется выставить свою кандидатуру на этих выборах. И победить.