Иди, Птенец! (джен)

По указанию Крохи меня не пускали к Солнцу несколько дней, чему я был даже рад. Я слышал, как он мучается за закрытой дверью. Помочь ему никто не мог, различить чей-то голос он был не в состоянии. Я занял это время подготовкой подарка для Солнца — шейного платка, вышитого золотыми нитями. Работа еще не была завершена, когда Кроха сама позвала меня в лабораторию.

— Он приказал тебя пустить. Сильно его не тревожь, говори тихо, не мешай, если будет засыпать…

Она, крайне недовольная, долго и подробно объясняла мне все правила и запретила закрывать дверь в палату. Запомнил я мало, так что немного растерялся, когда наконец увидел Солнце.

Он уже порозовел, хотя щеки сильно впали, а губы покрылись коркой. Я сел рядом с ним и тихо поздоровался.

— Не могу открыть глаз, потому что постоянно хочу спать. И во рту у меня совсем нет слюны, представляешь? — он указал на трубку, по которой ему в вену текла прозрачная жидкость. — Там что-то намешано. И на коже что-то шевелится.

Я внимательно осмотрел его лицо и руки.

— Ты просто грязный. Но помогать тебе с этим я не буду. За такое выгоняют.

— Кроха мне говорила, что ты делал здесь что-то странное, — Солнце с трудом улыбнулся. — Я так боялся, что с тобой что-то случится. Все время, пока был в сознании и потом тоже.

— Я уже в порядке. Так что с тобой случилось?

Солнце замотал головой, показывая, что подробностей не будет.

— Благо болен, а я спровоцировал его глупыми угрозами. Не хватило ума промолчать. Я повел себя как беспомощный ребенок. Не мог смириться, что он меня победит. Так стыдно. Хорошо, что этого никто не видел.

Речь его становилась глуше и и сбивчивее.

— Не сопротивляйся. Засыпай.

Так прошло еще несколько дней. В основном я читал или пялился в стену. Солнце иногда приходил в себя, и мы разговаривали обо всем подряд. Разговоры эти становились длиннее, и во время одного из ннх в палату зашла сестра и заявила, что Солнцу пора выйти на прогулку.

Его аккуратно перенесли в коляску, в которой он почти лежал, закутали в плед по самые уши, вручили сумку, набитую всем необходимым и передали его мне. Солнце, нахохлившись и щурясь от света, смотрел на все с детским восхищением. Рядом с лабораторией был старый тенистый сквер, в самой глубине которого находился небольшой бассейн с рыбками. Возле него мы и остановились.

— Самые неторопливые и глупые создания, — объяснял Солнце, наблюдая, как рыбы собрались вокруг моей ладони, не зная, что с ней делать.

— Ты когда-нибудь видел снег? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Один раз в детстве. А ты?

— Много. Даже как-то раз заснул в гостиной и проснулся с обмороженными ногами.

Солнце задумчиво посмотрел наверх, пытаясь осознать, что я только что сказал. Его вид позабавил меня и я продолжил рассказ.

— Приполз на кухню, а там из кастрюли валит снег. Мы с Благо сначала его в окно выбрасывали, пока не вымотались, поэтому я просто выбросил кастрюлю вместе с мусором. Само собой, тут же заявились силовики. Притащили ее обратно и выписали мне штраф за выброс климатического оружия на невражеской территории. Сами что-то у себя напутали, а я должен отвечать. Платить было нечем. Можно было предложить им свои ноги, но к ним как назло уже вернулась чувствительность, поэтому нужно было придумать что-то другое. И я придумал. Стал собирать снег в мешки и отвозить на пожары. Те, у кого были деньги, платили мне, чтобы я не лез. А тех, кто не мог откупиться я заваливал снегом и им приходилось жить дальше. Я так заработал себе на новые ботинки.

Солнце разглядывал узор на пледе и хмурился.

— А что со штрафом?

— Его передали кому-то еще. Их тогда не хватало. Приходилось распределять.

— Я рад, что ты оказался здесь, — очень серьезно сказал он после долгой паузы и поглубже зарылся в плед.

Деревья вокруг нас о чем-то шептались. Я лег на бортик бассейна и закрыл глаза. Тени и солнечный блики бегали по нам, и казалось, что этот покой ничто не сможет нарушить. Ничто, кроме Крохи, которая очень скоро заявилась сюда. Она внимательно осмотрела то немногое в коляске, что показывалось из-под пледа, и протянула ему документ.

— Выглядишь почти здоровым. Подпиши. Тебя переизбрали.

Солнце вытащил наружу руку, взял документ и мельком просмотрел его.

— А разве все вокруг не хотели избрать кого-то новенького? Там столько прекрасных кандидатов.

— Подписывай, — прошипела Кроха.

— Не буду. Этому городу больше ничего не угрожает. Посмотри, что со мной сделала эта работа. Мне действительно пора отдохнуть.

— Думаешь, я буду тратить время на уговоры? Выборы прошли, ты в них участвовал, тебя переизбрали. Подписывай.

Солнце начеркал что-то на бумаге и передал ее обратно Крохе.

— Ты знаешь, что делают, в случае отказа главы приступить к работе? Избирают нового.

Кроха непонимающе смотрела на документ.

— Ты трус и эгоист.

— Да. Поэтому сейчас я сижу здесь с дырявым животом и с ужасом жду момента, когда мне захочется чихнуть.

Кроха перевела яростный взгляд на меня, но не найдя повода для ссоры, вернулась к Солнцу. Только она открыла рот, как он скривился и застонал, хватаясь за живот. Кроха тут же вытащила из медицинской сумки капсулу с обезболивающим и вколола дозу Солнцу.

— Там что-то намешано, — он довольно улыбнулся мне и голова его упала на грудь.

Кроха не могла поверить, что так просто повелась на его манипуляцию. Она протянула руки к горлу посапывающего Солнца, а потом взвизгнула и быстро пошла к лаборатории, бранясь на весь сквер.

Я улегся обратно. Солнце поглотил блаженный сон, Кроху — рушащийся миропорядок, а мне оставалось только ждать и поглаживать бестолковых рыб в мутноватой воде.