Иди, Птенец! (джен)

Просыпаться было стыдно. Я прятался под одеялом от рассветного солнца и ждал, когда кухня затихнет и опустеет. За дверью послышались хромые шаги. Она тихо скрипнула, и в комнату зашел Солнце.

— Мне тут кое-что принесли. Только никому не рассказывай. Это почти что контрабанда, но тебе поможет.

Он поставил что-то на стол и также тихо вышел. Я приподнял одеяло, дышать под которым стало невыносимо, сощурился и постарался хоть что-то рассмотреть. Глаза болели и не желали ничего видеть. Пришлось встать и сделать пару шагов на негнущихся ногах. Колени будто засыпало песком, голова заваливалась на бок, и всё тело трясло, как от холода. На столе было блюдце с тремя крупными красными ягодами, пахнущими так сладко, что у меня судорогой свело горло. Я попробовал одну, и в голове сразу прояснилось. Съел остальные — и смог распрямить спину. Тело все равно гудело, словно меня всю ночь избивали, но не замечать этого стало легче.

Когда все разошлись по делам и дом затих, я спустился на кухню. Тратить силы на то, чтобы представить свой жалкий вид мне совершенно не хотелось, так что я спокойно доел всё, что после завтрака осталось на тарелках. Позади с грохотом распахнулась дверь, и я съежился от резкого звука. Кто вернулся в дом, чтобы пристыдить меня?

Я положил обратно надкусанный кем-то хлеб и постарался придать себе достойный вид, но надобность в этом отпала. На пороге стоял такой же помятый Благо. Он прошел к плите и поставил чайник на огонь, не издавая лишних звуков.

— Видно, что ты привыкший, — язвительности в моем голосе не хватило бы и на спор с работником прачечной.

Благо долго заваривал чай, соблюдая только ему одному известные ритуалы. Когда все было готово, он поставил чашку на стол и сел напротив меня. Не колеблясь, я накрыл чашку рукой, придвинул ее к себе и сделал глоток. Отвратительно, даже по меркам этого утра, но отступать нельзя.

Благо пришлось приготовить себе новую порцию.

— Я хочу восстановить наши отношения, — тихо сказал он, снимая визжащий чайник с огня.

— А я нет.

Я сделал еще один горький глоток и содрогнулся всем телом.

— Ты не можешь быть уверенным в этих людях.

— А в тебе могу? Пока что здесь меня еще никто не пытался задушить.

Благо повернулся ко мне.

— Где ты был, пока я ждал казни?

— В притоне, — после долгого молчания ответил он.

— Там бы и оставался, — я встал из-за стола и вылил горький чай в раковину. — Продолжай и дальше заниматься подобными вещами, чтобы я мог попросить Солнце прогнать тебя из города.

Я вернулся к себе в комнату и проспал до вечера. Стало полегче, но заявиться на ужин мне все еще не позволяла совесть. Я ходил из угла в угол, скучая и поглаживая урчащий от голода живот, когда раздался тихий стук в дверь. Это оказалась Мина с подносом горячей еды. Она хитро прищурилась и сделала шаг назад, как только я протянул к подносу руки.

— Хочу слушать сказки той стороны. В гостиной через час, — деловито заявила Мина.

— Сказки? — повторил я, не отрывая взгляда от еды. — Да, я знаю много сказок. Я расскажу всё, что нужно.

Мина недоверчиво скривила брови, но все же отдала поднос.

— Противный ребенок, — пожаловался я сам себе, когда дверь закрылась, и я принялся за еду.

Как и было обещано, ровно через час я пришел в гостиную. Несколько темных силуэтов тихо переговаривались между собой в разных углах комнаты. Солнце развел огонь в камине и сел на старый диван. Воодушевленная Мина положила голову ему на колени, накрылась одеялом и указала мне на кресло напротив. Я послушно сел и постарался вспомнить хоть что-нибудь из того, что мне рассказывали на той стороне. В голову приходили городские легенды о Кашалотовом озере, затягивающим в себя работников месяца, о Зайце-прозорливце, торгующим информацией об выигрышных лотерейных билетах, и о неспящей принцессе Кетри, которая по ночам пробиралась в дома к подросткам и одаривала их своим поцелуем. Но все эти истории были слишком жуткими, так что я решил рассказать ту, из-за которой просыпался в криках всего несколько лет.

«Один Мальчик жаждал узнать, что находится за горизонтом. Каждое утро он бежал к нему, чтобы заглянуть дальше, но никак не получалось хоть немного приблизиться к заветной границе. Женщина, которую мальчик называл своей матерью, каждый раз ругала и стыдила его.

— Я работаю и кормлю тебя, чтобы ты рос мне в помощь. Неблагодарный сын, тратишь все силы на это бесполезное занятие. Думаешь, за горизонтом не нужно выращивать еду и заботиться о доме? Думаешь, что сможешь сбежать и укрыться там от здешних дел?

Однажды Мальчик прислушался к словам матери и решил, что больше не будет бежать к горизонту. Раз его ноги не способны отнести его куда нужно, то пусть отправится вдаль один его взор. Он залез на самое высокое дерево и стал смотреть. Его взгляд нёсся над равнинами, реками и горами, пока, наконец, не достиг горизонта и не перемахнул через него. Он полетел над городами и дорогами, которых раньше никогда не знал, над людьми в странных одеждах, совершенно не похожих на его соседей. Он летел дальше и дальше, пока не остановился у большого дерева, в ветвях которого скрывался человек.

— Кто этот мужчина? — воскликнул Мальчик. — Как может он сидеть днем на дереве, когда внизу столько невыполненных дел?

От негодования он вскинул руки и в ту же секунду человек в ветвях сделал тоже самое. Мальчик присмотрелся получше.

— Как похожи его волосы на мои. И шрам на шее точно такой же, как у меня! А что там лежит под деревом в некошеной траве? Большой камень, с высеченным именем. Такое же имя было у женщины, которую я называю своей матерью, — Мальчик задумался и зашептал себе под нос. — Неужели этот человек — я сам? Моему взгляду потребовалось так много времени, чтобы увидеть всё спрятанное за горизонтом, что я пропустил и свое взросление и чужие смерти? Я исправлю это. Я верну время, что потерял, и проживу его в помощи и праведных делах!

Мальчик обернулся назад и снова стал смотреть вдаль. Его взгляд полетел над городами и реками, новорожденными и умершими, воюющими и мирящимися, пока не достиг большого дерева.

— Что же это? — завопил он. — Почему на ветвях сижу не я, полный сил и будущего, а лысый сгорбленный старик? И что делают люди внизу? Одни рубят старый корявый ствол, а другие роют глубокую яму.

Мальчик увидел, как пошатнулось тело старика и рухнуло в свежую могилу. Да как его глаза прикрыли листья и сухие ветви».

Я замолчал. Солнце спал, подперев голову рукой, и в свете огня я смог рассмотреть его уставшее лицо. Мина хмурилась и накручивала на палец прядь волос.

— Какой глупый мальчик, — задумчиво произнесла она.

— Очень глупый, — согласился я. — Ведь каждому известно, что только закрыв глаза, можно увидеть прошлое таким, каким тебе хочется.