Большая Игра профессора Дамблдора. Продолжение (джен)

Я уверена, что Грозный Глаз практически сразу согласился помочь Директору (как в свое время без колебаний ему помог еще один старый друг — Николас Фламель) — еще и потому, что Дамблдор прямо проинформировал его, для чего он его приглашает.

Возможно, Кодекс Люпина сыграл свою роль, а может быть, почуяв что-то неладное, аки когда-то Макгонагалл, Грюм просто припер друга к стенке правильными вопросами, зная Дамблдора и имея богатый опыт узнавать то, что скрыто. Как бы то ни было, Грюм заслужил право подняться на уровень наиболее осведомленного Игрока.

По мере узнавания Аластора о том, что ко всем событиям, в последнее время происходящим с Гарри в школе, имеет прямое отношение сам Директор, объясняющий Грюму, зачем, в конечном счете, все это необходимо, оба глаза Грюма становились идентичными по размеру.

Тем не менее, долго бегать за ним с уговорами и вазочкой с дольками не пришлось, ибо Грюм в доску свой, всегда готов бросить все силы на борьбу с главным врагом и согласится помочь в воспитании Гарри (сына своих сослуживцев) даже без прибавки к жалованию. И даже, замечу, не станет спрашивать, законно ли это, ибо в вопросах, что такое «хорошо», а что такое «плохо» на войне, смею полагать, разбирается получше любого другого.

Вместе с преподавательскими нюансами, распорядком дня, правилами школы и вводом в курс Игры Дамблдор с Грюмом обговорили план, каким образом следует поместить имя Гарри в Кубок. План прост, гениален и местами очень смешон.

Во-первых, Грюму первое время следует делать вид, будто он держится максимально далеко от всяких Турнирных дел, чтобы никто не мог его заподозрить.

Во-вторых, с помощью заклинания Конфундус Грюму надо в определенный, строго установленный момент (о котором — позже) заставить Кубок принять к участию студента какой-то четвертой школы.

Наконец, в кульминационный момент беспомощности и растерянности Директора перед наездами Министерских работников и иностранных гостей Грюму следует предложить какую-нибудь версию, объясняющую выбор Гарри в Чемпионы, но вместе с тем отводящую все подозрения от Дамблдора, и направляя их вместо этого, как у Грюма водится, искать виновника где-то в компании таинственных Темных Сил.

ой ли?)

Гарри четырнадцать. Он уже знает, что есть вещи хуже смерти. Реддл этого так никогда и не поймет. Но Гарри знает это с самого начала. Он уже никуда не уйдет. Здесь, пусть оно звучит высокопарно, сама земля питает и придавает сил, мужества, отваги — крайняя точка самого края земли, отступать некуда. Дамблдор будет прекрасно знать, что он делает, приводя Гарри в Хогвартс в мае 1998… потому что — а куда бежать-то? Некуда. И не было никогда. Если уж вы ввязались в такую любовь, ввязывайтесь по-настоящему. Только так — и никак иначе.

Isra,
это потому, что они тоже мои любимые)